В преддверии выборов вопросы о главной проблеме, с которой живет Израиль с момента основания, поднимают вновь и вновь. "Безусловно, Израиль имеет полное право (и активно им пользуется) трактовать свою ситуацию не так, как трактует весь цивилизованный мир. Но тогда не следует примазываться к этому цивилизованному миру. Его нормы диктуются не Израилем".

Несмотря на всю сложность арабо-израильского конфликта, многое в нем можно объяснить короткими чеканными формулами – настолько простыми, что неизбежно задаешься вопросом, почему это не очевидно всем и каждому?

Вот неглупый, вроде бы, человек и даже ученый пишет у себя в «Фейсбуке»: «Проблема с палестинцами состоит в том, что они отказываются играть по правилам «цивилизованного XXI века»». Эта фраза – часть вдумчивого анализа политической ситуации в Израиле, и автор сего анализа, очевидно, мнит себя человеком разумным и умеренным. Он не выкрикивает расистские лозунги, не считает всех палестинцев кровожадными зомби. Может, они неплохие люди, вот только «отказываются играть по цивилизованным правилам». «Ай-яй-яй», — сокрушается умеренный автор, покачивая своей умной головой. Ну, что поделать? Не повезло с соседями. К ним надо подходить осторожно, с экономической лаской, пока они не воспримут нормы цивилизованного мира, к которому сам автор, конечно, принадлежит.

А теперь – та самая формула: «Официальная позиция палестинцев по палестино-израильскому конфликту полностью совпадает с международным консенсусом и международным правом. Официальная позиция Израиля во многом им противоречит». И сразу — важное уточнение, необходимое для того, чтобы особо впечатлительные читатели не упали при чтении статьи в обморок: положение наше не столь незавидное, как кажется, поскольку международный консенсус является более щадящим по отношению к Израилю, чем сухое международное право.

История Израиля началась с плана раздела Палестины, принятого Генеральной ассамблеей ООН 29 ноября 1947 года. Как и все резолюции Генассамблеи, эта являлась рекомендательной. Она не основывалась на ПРАВЕ евреев создать в Палестине государство и не утверждала это право (точнее, в выводах комиссия говорится, что и еврейские, и арабские претензии валидны, но противоречат друг другу). Она просто предложила практический выход из сложившейся на тот момент ситуации. Напомню, что и мандат Лиги Наций, под сенью которого формировался прото-Израиль, не говорит о создании еврейского государства – ни на всей территории Палестины, ни на какой-либо ее части. Нет, это не подразумевалось. Да, британцы выбрали именно такую формулировку, чтобы не связывать себя невыполнимыми обязательствами, к тому же, сомнительным,и с точки зрения морали и международного права. Заметим, что даже в таком виде мандат на Палестину резко отличался от остальных мандатов Лиги Наций и прямо противоречил ее Хартии. Дело в том, что заявленной целью мандатов было помочь их народам достичь благосостояния и независимости, тогда как палестинский мандат почему-то предполагал использование подмандатной территории в интересах совсем другого народа. Кроме того, статья 22-я Хартии прямо говорит, что для мандатов категории А (бывшие территории Османской империи) «мнение жителей подмандатной территории должно быть определяющим в выборе держателя мандата». Однако в случае с Палестиной этим мнением даже не поинтересовались, вследствие чего многие эксперты считают палестинский мандат изначально неправомерным и лишь легализованным постфактум решениями международных органов.

Комиссия, анализировавшая ситуацию в Палестине на закате британского мандата (UNSCOP) подготовила два проекта. Один предполагал раздел Палестины на два государства – еврейское и арабское, но при сохранении полной свободы передвижения и единого экономического пространства. Второй – федерацию, то есть, фактически одно государство. Второй получил ненамного меньше голосов. Более того, важнейший игрок на мировой сцене, США, изначально поддержавшие план раздела, в какой-то момент отреклись от него из-за спровоцированной им гражданской войны. А все потому, что — подчеркну еще раз — план раздела был лишь попыткой найти практический выход из ситуации. Он напрямую проистекает из отказа Британии от мандата на том основании, что обязательства мандата перед евреями и арабами оказались взаимоисключающими: то есть Британия сочла невозможным «создание в Палестине еврейского национального дома» (одно обязательство) при условии «соблюдения прав прочих групп населения» (второе обязательство).

Вопреки распространенному мнению, план раздела не умер с началом гражданской войны в Палестине и даже с провозглашением Израиля. В течение некоторого времени он оставался единственной базой для международного консенсуса по Палестине, и предпринимались серьезные попытки привести его в действие. В конце концов, эти попытки заглохли из-за необратимых изменений на местности – изгнания арабского населения, силового изменения границ и статуса Иерусалима.

Договоры о прекращении огня, заключенные вскоре после войны между Израилем и арабскими государствами, вовсе не создали международно признанные границы Израиля. К тому моменту изменение границ уже считалось легитимным лишь в рамках мирного договора между сторонами. Можно долго рассуждать о том, как и почему примерно в то же время части поверженной Германии отдали СССР и его сателлитам, однако эта вынужденная уступка вовсе не означала легитимацию любого силового захвата территории. Интересно, что молодой Израиль инициировал немало ныне забытых контактов с арабскими странами (как минимум, с Сирией и Иорданией) на предмет заключения постоянного договора, однако они не увенчались успехом. Основная причина – позиция Израиля по беженцам и территориальному вопросу. Израиль хотел оставить за собой большинство захваченной в войне территории (хотя и далеко не всю), но арабские партнеры сочли это неприемлемым. Из всех тогдашних территориальных приобретений на данный момент легализована только часть – по мирным договорам с Египтом и Иорданией. Границы с этими государствами – ЕДИНСТВЕННЫЕ международно признанные границы Израиля, хотя сам Израиль признан большинством государств мира. Это нормально: государство вообще редко признают в каких-либо определенных границах. Его просто признают, а границы определяются такими факторами как договоры с соседями. Таким образом, с признанием де-факто – подчеркну, де-факто — послевоенных границ 1948 года Израилю, на самом деле, просто крупно повезло.

С Иерусалимом повезло меньше. Если в других местах передел территории еще можно было рассматривать как результат войны между евреями и арабами, то Иерусалиму – всему, и Восточному, и Западному – согласно плану раздела 1947 года отводился международный статус. Да-да, отцы государства официально согласились не просто разделить Иерусалим, но вообще его отдать. Безусловно, соглашаясь на это, они уже знали, что вскоре начнется война, которая все изменит, но факт остается фактом. И этот факт важен, поскольку формально он до сих пор определяет статус Иерусалима в международном праве. В течение нескольких лет после Войны за Независимость международное сообщество пыталось интернационализировать Иерусалим в соответствии с резолюциями ООН, но ни Израиль, ни Иордания, конечно, не желали расставаться со своими частями города. Провозглашение Иерусалима столицей Израиля было воспринято международным сообществом в штыки, и все дальнейшие действия Израиля по расширению своего присутствия в Иерусалиме тоже вызывали неизменное осуждение. Именно поэтому до прошлого года в Иерусалиме – даже в Западном – не было ни одного посольства, а сейчас есть всего два (США и Гватемалы). Конечно, решение Трампа формально перенести посольство в Иерусалим несколько расшатывает это статус-кво, но, во-первых, Трамп – аномалия даже в американской политике, и у многих решений его администрации есть все шансы быть отмененными в будущем, во-вторых, если внимательно вчитаться в текст декларации о переносе посольства, можно увидеть, что она вовсе не меняет мнение США о правовом статусе Иерусалима. Решение аргументировано исключительно «реалистичным подходом» к «сложившимся фактам». То есть, «раз Израиль считает, что его столица – здесь, то по соображениям реализма посольство тоже будет здесь». При этом в декларации конкретно оговаривается, что статус Иерусалима должен быть окончательно установлен в ходе переговоров. Излишне говорить, что и односторонняя аннексия Восточного Иерусалима, и еврейское жилищное строительство в нем повсеместно считаются грубыми нарушениями международного права, чему посвящено несметное множество резолюций ООН и заявлений тех стран, которые «живут по правилам цивилизованного XXI века».

Не волнуйтесь: никто всерьез не призывает отнять у Израиля весь Иерусалим. Консенсус говорит, что в рамках будущего мирного договора Западный Иерусалим останется под израильским суверенитетом. Тем не менее, международное сообщество, чтобы не расшатывать статус международного права, старается лишний раз ему не противоречить. Я же подчеркиваю расхождения между правом и консенсусом, поскольку из этого следуют два вывода:

1. Большинство израильтян считают международный консенсус несправедливым по отношению к Израилю и не готовы на мирный договор на основе этого консенсуса (например, с разделом Иерусалима). Важно понять, что все наоборот: нынешний консенсус – это  уже максимум того, на что Израиль может рассчитывать, намного больше, чем полагается нам «по праву».

2. Если Израиль будет продолжать проявлять несговорчивость и отказываться от столь выгодного для него варианта, консенсус может сместиться в сторону права: почему бы международному сообществу не вспомнить, что резолюция ГА ООН 181, утвердившая план раздела, все еще является актуальной? В конце концов, этот факт не далее как в 2004 году подтвердил Международный суд справедливости.

Если территориальные приобретения Израиля в ходе Войны за Независимость легализованы хотя бы де-факто, то земли, захваченные в 1967 году, уж точно не считаются израильскими. Резолюция СБ ООН 242, основополагающий для арабо-израильского конфликта документ, полностью признанный Израилем в 1978 году, подчеркивает в преамбуле недопустимость приобретения территории силой, а в основном тексте требует от Израиля с этой территории отойти. При этом говорится, что это должно быть сделано в рамках мирного договора, гарантирующего «справедливые и безопасные границы». Согласно общепринятому мнению (т.е. мнению авторов резолюции, стран-подписантов резолюции, прочих стран мира и всех релевантных международных органов), это означает, что допускаются лишь минимальные корректировки границы в оборонных целях – по возможности, за счет обмена территориями. Любой другой вариант совершенно явно нарушает фундаментальный принцип, озвученный в преамбуле резолюции. Израиль сам создал прецедент, вернув Египту Синай до последнего квадратного сантиметра в обмен на демилитаризацию полуострова. Причем, теоретически, палестинцы на основании резолюции 242 могли бы требовать части ИЗРАИЛЬСКОЙ территории для своих оборонных нужд. Но они, конечно же, ничего такого не требуют. Да и каких там оборонных нужд? Ясно же, что при любом раскладе палестинское государство будет совершенно беззащитно перед лицом возможной израильской агрессии – в отличие от Израиля, который любую палестинскую агрессию легко отразит. Тем не менее, палестинцы согласны, чтобы единственной гарантией их безопасности служил мирный договор – тот самый, который израильские правые называют «пустой бумажкой».

Поселения на захваченных в 1967 году территориях также повсеместно считаются незаконными, так как нарушают Четвертую Женевскую конвенцию, запрещающую перемещение гражданского населения страны-оккупанта на оккупированную территорию и отчуждение земель иначе как в оборонных целях. Израиль придерживается собственного мнения, основанного на лакуне в Конвенции – мол, текст говорит только о «странах», тогда как Западный Берег и Газа на момент захвата Израилем никому официально не принадлежали (Западный Берег был аннексирован Иорданией, но аннексия не была повсеместно признана). Чисто для смеха отметим: если Израиль думает, что любая аннексия, не признанная международным сообществом, юридически ничтожна, он должен перестать считать Восточный Иерусалим и Голаны частью своей территории. Однако международное сообщество, единогласно признавая примат духа Конвенции над ее буквой, считает, что жители оккупированной территории пользуются защитой Конвенцией вне зависимости от статуса этой территории. Проще говоря, Израиль крючкотворством пытается лишить людей правовой защиты, тогда как весь остальной мир на такую подлость не готов. Напомните, кто здесь живет в XXI веке?

Вопрос палестинских беженцев регулируется резолюцией ГА ООН 194. Согласно этой резолюции, беженцы имеют право на возвращение или компенсацию (по выбору), если они готовы жить в мире с Израилем. Много лет Израиль не оспаривал полностью эту резолюцию, хотя формально и не признавал, а вместо этого вел долгую позиционную войну с различными ее пунктами. Попытки взвалить ответственность за возникновение проблемы беженцев только на одну сторону (арабские страны) не пришлись ко двору, и поэтому в основу защиты легла трактовка резолюции, согласно которой возвращение беженцев возможно лишь в рамках мирного договора, и эта трактовка, в целом, была воспринята благосклонно. Тогда, будучи еще слабым и зависимым от мирового сообщества, Израиль и помыслить не мог о том, чтобы просто взять и отвергнуть саму идею возвращения. Более того: на одном из этапов послевоенных мирных переговоров Израиль, с населением в одну десятую нынешнего, был готов принять 100 тысяч арабских беженцев!

Наконец, существует полный международный консенсус относительно права палестинцев на собственное государство. Это право до сих пор не признала только одна страна – Израиль. Хотя несколько раз в ходе переговоров палестинцам предлагали государство, нынешняя официальная израильская позиция озвучивается правящей партией и ее лидером. Десять лет назад, в Бар-Иланской речи, Нетаниягу со множеством оговорок согласился на создание палестинского государства, однако с тех пор ни разу эту готовность не подтвердил. «Ликуд» же не только отрицает право палестинцев на государство: многие видные его члены призывают к аннексии части Западного Берега – заведомо незаконной. Между тем, палестинское руководство давно признало право Израиля на существование, в нарушение принципа взаимности.

Когда я говорю об официальной палестинской позиции, я имею в виду договорные обязательства, позицию на переговорах, а также официальные и наиболее известные неофициальные заявления палестинского руководства. Позиция ХАМАСа – другой вопрос (хотя и она весьма смягчилась в последние годы, например, с принятием новой хартии), но напомню, что и в израильской политике, в том числе в правящей коалиции, есть партии, чья позиция намного правее даже официальной ликудовской. Итак, официально палестинцы признают Израиль. Их отношение к проблеме беженцев, в целом, совпадает с резолюцией ООН 181, отличаясь в сторону, более приемлемую для Израиля: они готовы на более или менее формальное решение, не ставящее под угрозу демографическую безопасность Израиля. Их отношение к вопросу границ, в целом, совпадает с резолюцией ООН 242 – и, вновь, оно даже более приемлемо для Израиля: 242 допускает корректировку границ лишь в оборонных целях, тогда как палестинцы согласны на корректировку ради того, чтобы Израиль сохранил за собой крупные поселенческие блоки. Это же касается позиции по Иерусалиму: палестинцы готовы оставить за Израилем еврейские кварталы в Восточном Иерусалиме, незаконные с точки зрения международного права. На переговорах палестинцы соглашались на такие серьезные ограничения своего суверенитета, как почти полная демилитаризация будущего палестинского государства – хотя международное право от них этого не требует.

Я намеренно почти не касаюсь в статье вопроса палестинского террора. Любой террор, безусловно, является аморальным и незаконным – именно поэтому палестинское руководство давно официально от него отреклось. Нет, заявления не всегда совпадали с действиями, однако активное участие руководства и силовых структур ПА в терроре имело место лишь в короткий период Второй интифады. Фактически, с тех самых пор (уже почти 15 лет) ПА осуществляет антитеррористическое сотрудничество с ЦАХАЛом, причем руководство армии ценит это сотрудничество весьма высоко. Все эти годы накал террора на Западном Берегу оставался на рекордно низком уровне, исключая краткую «Интифаду одиночек», к которой руководство ПА не имело прямого отношения. Можно обсуждать, насколько ПА потворствует террору в своей пропаганде, в школьных учебниках и т.д., однако тогда придется упомянуть весьма похожие грешки Израиля, который, например, никак не может и, похоже, не очень пытается остановить агрессию поселенцев и нелегальное даже с точки зрения израильских законов строительство на территориях.

Тем не менее, я не навязываю читателю свое мнение о палестинском терроре и о роли в нем палестинского руководства. Просто террор никак не оправдывает множественные нарушения международного права Израилем. Террор не оправдывает незаконное присвоение имущества палестинских беженцев. Террор не оправдывает незаконную аннексию Восточного Иерусалима и Голанских высот. Террор не оправдывает незаконное строительство на оккупированных территориях и нескончаемые нарушения прав палестинцев. Что немаловажно, факт наличия в Израиле демократии и общий уровень развития страны тоже все это не оправдывают.

Безусловно, Израиль имеет полное право (и активно им пользуется) трактовать всё по-другому, не так, как трактует весь цивилизованный мир. Но тогда не следует примазываться к этому цивилизованному миру. Его нормы диктуются не Израилем. Можно утверждать, что «по правилам XXI века» отказываются играть обе стороны. Но если говорить именно об официальной позиции сторон, вопрос, кто здесь дикарь, плюющий на нормы цивилизованного общежития, даже не стоит. И это, на мой взгляд, не палестинцы.

Блог автора на ФБ https://www.facebook.com/ursus.maritimus.376

*Мнения авторов мгут не совпадать с позицией редакции

Первоисточник: relevantinfo.co.il »