Мне, конечно, повезло, потому что я поняла, как, в каких выражениях и с каким лицом Владимир Путин не говорит правду, непосредственно перед первым избранием его президентом России. Тогда, в январе 2000 года, он в той же манере отрицал спецоперацию против корреспондента Радио Свобода Андрея Бабицкого, в которой вот сейчас говорил с американской журналисткой Мегин Келли: да не знаю я! ну причем тут мы?! да мало ли кто мог вмешиваться в американские выборы! откуда я знаю, что делают или говорят сотрудники администрации президента, их 2000 человек! Путин так часто говорил в последнее время “при чем тут я/мы?!” в тех случаях, когда торчали уши или были прямые улики, что ценность его ответов упала до нуля.

Выражение “врет как дышит” подходит в равной степени и ко всем членам политической семьи Путина. Но почему в последнюю неделю президент и его говорящие головы добавили к этой манере все на голубом глазу отрицать совершенно хамский тон в отношении Великобритании — и правда интересно.

Россия не только не пытается вступить в нормальный контакт с англичанами в связи с покушением на Сергея Скрипаля и его дочь с использованием созданного в свое время в России бинарного оружия, но и как будто сознательно нарывается на еще больший скандал. Российские дипломаты в Москве и Лондоне напрочь забыли о сути дипломатии: пальцы веером и откровенно троллят Мэй и англичан. Англичане пока реагируют жестко, но достаточно сдержанно. А Москве, кажется, более всего хочется войны, в буквальном смысле слова. Понятно, что ни Лавров, ни тем более Захарова или посольские не позволили бы себе этого хамства, имей они иное указание из Кремля. Но такого указания явно не было. Значит, решено идти на обострение. Зачем?

Когда случился конфликт с Украиной, Крым и последовавшая за этим патриотическая истерика в России, я удивлялась: как же Путин растянет это на 4 года до выборов? Понятно, что на волне такой истерики возвращаться в Кремль прямо самое оно. Но 4 года многовато для любой истерики, даже если ее ежедневно поддерживают все проправительственные СМИ. И да, украинская тема отгремела, отшумела, оторала по всем федеральным телеканалам и выдохлась. Тлеет, но не зажигает. Явку на выборах не повысит.

Потом была Сирия, которая обернулась скорее негативной реакцией из-за гибели там российских военных и отношения власти к гибели людей. К тому же формально сирийскую кампанию Путин закончил, даже дважды, в последний раз в декабре 2017 года. И надо признать, эта история патриотический пламень не зажгла, не получилось.

Выборы президента — через три дня. 1 марта Путин поднимает боевой дух нации демонстрацией новых ракет и прочих военных достижений, которые должны всколыхнуть гордость россиян, потому что чем же еще россиянам гордиться, если не оружием, которое способно уничтожить мир в прямом и переносном смысле. О том, хотят ли русские войны, уже все забыли. Конечно, хотят! А если при этом уничтожат и русских, то и хрен бы с ним, зачем нам мир, если в нем не будет России? Все вот это выдает президент Путин менее чем за месяц до выборов. Западу он говорит: вы не хотели нас слушать, теперь придется. Запад несколько удивлен, потому что о том, какое оружие есть, испытывается или в проекте в России, там, на Западе, кажется, знают лучше и точнее, чем сам Путин. Тема не прокатила. Никто так до конца и не понял, вот эта игра мускулами и мультики с ракетами на экране были для внутреннего потребления или для внешнего.

4 марта в Солсбери, на территории Великобритании, отравили бывшего полковника ГРУ Сергея Скрипаля и его дочь Юлю. Скрипаля, осужденного в 2006 году на 13 лет за сотрудничество с британской разведкой, обменяли в 2010 году в числе прочих на российских агентов в Америке. Тогда же Путин, будучи в тот момент премьер-министром, отвечая на вопрос, отдавал ли он когда-либо приказы об уничтожении предателей, сказал, что предатели “сами загнутся”, употребил в адрес предателя слова “свинья” и “скотина” и добавил: “Что бы там ни было и какие бы 30 сребреников эти люди ни получали, они колом встанут в их горле”.

За две недели до выборов способом, предполагающим самую широкую огласку, — бинарным оружием — травят граждан Великобритании. Не выстрелом расправляются с предателем, не наездом автомобиля, не цианистым калием, не ядом из зонтика, а химическим оружием на территории чужой страны. Это не точечное возмездие (пострадал член семьи Скрипаля), плюс заражают этой гадостью целую территорию и ставят под угрозу жизнь полицейских, посетителей ресторана, случайных прохожих в парке, где Скрипаля с дочерью и нашли без сознания.

Что делает в такой ситуации глава государства, когда становится очевидным, что по объективным причинам подозрение может пасть на Россию и на него, потому что он выстроил в стране систему, в которой президент отвечает за все? Жертвы покушения имеют отношение к России, Скрипаль изменник родины, к которому Путин относится так, как описано выше, использовано оружие, которое, как утверждается, разработали и сделали в России, — на кого в первую очередь падает подозрение? Что делает глава государства, который все это понимает, знает, что это первый случай враждебного применения нервно-паралитического вещества на территории стран НАТО, не имеет к этой ситуации никакого отношения и хочет снять подозрения? Он снимает трубку, звонит британскому премьер-министру и говорит какие-то правильные слова, например: нужна ли наша помощь?

Вместо этого президент и российские чиновники ухмыляются, угрожают Британии, высмеивают Терезу Мэй, откровенно издеваются, не отвечают на запросы, государственные СМИ выпускают в эфир программы, начинающиеся словами “предатель долго не живет”. Англичане тем временем выводят из комы пострадавшего полицейского, Скрипаль и дочь остаются в тяжелом состоянии, начинается расследование. Мэй дважды выступает в парламенте и в отсутствии встречных движений со стороны России вводит первые, довольно сдержанные, ответные меры, включая высылку 23 российских дипломатов (не самая крупная высылка, в 1971 году из Великобритании были отправлены на родину 105 обвиненных в шпионаже дипломатов, в 1985-м — 31 сотрудник разведки и ГРУ, работавшие под дипломатическим прикрытием). Американцы выражают солидарность с Англией, Совет НАТО требует от России предоставить Организации по запрещению химического оружия полные данные о программе разработки отравляющих химических веществ класса “Новичок”, которое было использовано в Солсбери. МИД России в ответ называет эти меры провокацией и обвиняет правительство Великобритании в обострении отношений и враждебности, намекая на какие-то неблаговидные политические цели со стороны англичан.

. Кремль не любит “англичанку”. Это, конечно, парадокс, что самый русский город Западной Европы находится в стране, к которой российская власть неизменно испытывает стойкую идиосинкразию. И так странно, что именно на территории этой страны почему-то все время происходят странные и неожиданные смерти русских, причем с применением самых экзотических способов убийства. Ну при чем тут я, скажет Путин, да мало ли кто мог, в моей стране 143 миллиона людей, откуда я знаю, что там они делают! Может, это вообще американцы, татары или евреи, у которых какие-то свои интересы?!

 — к выборам хоть какой-то патриотический духоподъемный объединяющий мем. Нас обижают, а мы крепчаем! Кому они вздумали угрожать!? Кто они вообще такие!? За пару дней до выборов только это и надо. Гордая, одинокая, встающая с колен великая и сильная Россия — против всего мира. И ее незаменимый, единственный и самый надежный защитник, не понятый нигде, но понятный и любимый своим народом.

Случайно ли так совпало с кануном выборов, отдавал ли Путин приказ убивать предателя, действовал ли кто-то на свой страх и риск и по своей инициативе почему-то с помощью секретного бинарного оружия? Так или иначе, в сложившейся ситуации российские власти сделали все, чтобы не только не замять скандал, а довести конфронтацию до уровня пока еще холодной войны, конкретных ответных действий со стороны англичан и обострения отношений с НАТО, который просто обязан реагировать. Это сознательное: возгонка скандала не нужна, нерациональна и недальновидна. Возможный минутный эйфорический эффект с помощью федеральных СМИ будет, но нужда в нем с точки зрения результатов выборов если и есть, то только в воспаленном воображении политтехнологов.

Точно так же нерационально бряцать оружием во время федерального послания или говорить в интервью, что возможно нанесение ядерного удара в случае нападения на Россию с использованием обычного оружия, если существует угроза существованию российского государства, потому что какое нам дело до всех остальных, если не будет России? Очень много в словах и действиях российского лидера нерационального, особенно в последние 4 года, иногда реально кажется, что хорошо бы к психиатру. Выглядит это все чаще скорее как проявление слабости и растерянности, нежели как демонстрация силы. Может быть, прав автор исследования мафиозного государства венгр Балинт Мадьяр: нам только кажется, что поступки и слова авторитарного лидера должны быть расчетливы и рациональны. “И все же, когда властная конструкция пошатнется, эта “последовательность” принудит его сделать шаги, иррациональные и с точки зрения его собственной власти. То, что кажется сейчас иррациональным, бессмысленным, сумасшествием или помешательством, в действительности является выражением невозможности
удержать свое положение, свидетельством того, что и его настигла участь всех автократов”.

Наталья Геворкян — журналист

Радио Свобода

Первоисточник: medium.com »