В России отныне иностранными агентами будут признавать не только общественные организации, но и СМИ. Соответствующие поправки в законодательство приняли накануне депутаты Госдумы. Это их решение стало ответом на требование американских властей к местному подразделению российского телеканала RT зарегистрироваться в качестве иностранного агента, как того требует закон FARA, принятый еще в 1938 году.

После решения Госдумы министерство юстиции России уже направило уведомления о возможных ограничениях в работе ряду американских СМИ, среди которых Радио Свобода, проекты Крым. Реалии, Кавказ. Реалии, Сибирь. Реалии, IdeLРеалии, «Голос Америки», а также проект «Фактограф» и телеканал «Настоящее время». RFI попросило нескольких экспертов прокомментировать принятие данных поправок и их возможные последствия.

Как правоприменение велось по закону об НКО-иностранных агентах? Там все было очень просто. Спецслужбы направляли информацию, что по их сведениям НКО получает финансирование из-за границы, и все. Автоматически минюст признавал это НКО иностранным агентом. 

Здесь, я так понимаю, то же самое — выборочно, по заказу спецслужб любая неугодная организация, отвечающая этим критериям, может подпасть под действие этого закона, став иностранным агентом. 

Если судить по моей практике, то, например, руководитель НКО съездил на конференцию или семинар, который был оплачен из-за границы, или просто было оплачено проживание в гостинице, и организацию признали инагентом. Либо, например, на сайте НКО были размещены сведения о том, что они принимают пожертвования от граждан, но только не от иностранных. 

Однако, несмотря на это, тысяча рублей была пожертвована человеком с иностранным паспортом. Кто он такой, мы не знали. Но спецслужбы такую информацию в минюст предоставили, и за тысячу рублей НКО признавалось иностранным агентом.

Усложнит работу так же, как и всем НКО, которые были признаны до этого иностранным агентом. Просто увеличится количество отчетности, которую надо будет предоставлять, аудиторские проверки какие-то проводить, и самое главное — если сами не включатся в реестр иностранных агентов, то, я так понимаю, эта тема увязана с законом о нежелательных организациях. 

То есть генеральный прокурор может признать СМИ нежелательной организацией. Если вы не исполняете требование законодательства, не проводите аудиторские проверки, не посылаете отчеты в минюст, вам могут, во-первых, аннулировать разрешение на работу в России, и, насколько я понимаю, вы можете пострадать как нежелательная организация.

***

По мнению руководителя Клуба юристов НКО, кандидата юридических наук Марии Каневской, Россия принятыми поправками пытается расширить свой суверенитет на другие страны и запугать независимые СМИ.

То, что мы видим сейчас — это поправки всего лишь на одну страницу, где видно, что Россия расширяет свой суверенитет на другие страны. Каким образом можно признавать иностранными агентами юридические лица, зарегистрированные в другом государстве, или даже иностранные структуры, действующие без образования юридического лица в России, то есть если они в России не имеют никаких филиалов, представительств, официальных структур или действуют в качестве каких-то инициативных групп, каким образом можно будет к ним применить этот ярлык? Совершенно непонятно. 

Цель этих поправок — запугать, может быть, что-то в отношениях с Америкой для себя вытребовать. Поправки написаны таким образом, что под них может попасть все, что угодно. 

Мы готовы как юристы pro bono взять кейсы, связанные с применением этого закона. Поскольку имеем большой и позитивный опыт защиты НКО-иностранных агентов, я думаю, мы могли бы помочь здесь медиа. Но до последнего мы надеялись, что законодатель не пойдет по пути признания СМИ иностранными агентами. Потому что, что касается НКО, уже сейчас совершенно понятно: закон носит сюрреалистический характер. 

Абсолютно точно он должен быть отменен, и ЕСПЧ уже с весны этого года начал рассматривать жалобы более 60 НКО, которые были объединены в одну. Мы как раз координируем эту работу. И уже к тому моменту, когда пойдут дела в области защиты СМИ, этот опыт и эти знания помогут медиа выжить.

Конечно, они могут работать и существовать со статусом иностранного агента, и, может быть, вы правы, что для большей части населения это ничего не поменяет. Однако, на мой взгляд, это стигматизация, разделение, сегрегация журналистского сообщества на хороших и плохих. Тем более, учитывая, какое количество экстремистских групп есть в России! Мы знаем последние дела о нападении на журналистов, это все будет усиливаться. 

Такая маркировка ничего хорошего не несет с точки зрения безопасности этих медиа и безопасности журналистов как таковых. 

Второй вопрос — это бесконечные проверки. Их могут проверять дополнительно не меньше раза в год, это аудит и так далее. 

И третье — это применение уголовной статьи. То есть если нарушается законодательство или медиа избегает исполнения соответствующего законодательства, возможна уголовная ответственность. В случае с НКО такое дело было, против «Женщин Дона» Валентины Череватенко, которое было успешно закрыто, но полтора года ей сильно мотали нервы, подорвали ее здоровье и деятельность. 

Самая плохая вещь еще в другом. Я видела внутренние документы, которые мне присылали мои журналисты о том, что сейчас в Госдуме создана группа, которая работает над тем, чтобы запретить журналистам, видимо, государственных или провластных изданий каким-то образом участвовать в любых обменных программах и программах повышения качества журналистики на западные деньги. И вот это ужасно. Последствия этой одной страницы, которую мы сегодня наблюдаем, будут серьезными. 

Что касается НКО, то за пять лет почти полного уничтожения гражданского общества это случилось — своей цели закон абсолютно точно достиг. А здесь уже просто доедят неугодных.

***

Руководитель Центра экономических и политических реформ Николай Миронов присутствовал при голосовании в Госдуме и поделился с RFI своими впечатлениями от принятия поправок к закону о СМИ.

Я присутствовал в Думе при выступлении думских фракций. Честно скажу, самое позорное было не в том, что закон приняли, а в том, как вели себя фракции. Они просто соревновались в том, как бы выразить больше лояльности. Зюганов, например, назвал действия президента по возвращению Крыма «гениальной операцией». 

Другие просто славословили, как могли, обзывали американцев. Можно сказать, что наша думская политическая элита, то есть та самая оппозиция, которая должна отстаивать другие точки зрения, вся живет в логике холодной войны, то есть это какие-то устаревшие фигуры. Конечно, правовая база в этом законе сильно хромает. 

Ясно, что это политический акт, прежде всего, а не законодательный. Но с точки зрения наших законодателей существует противоправный контент и в то же время контент, который не является формально противоправным, но, тем не менее, определяется как подозрительный, опасный для страны, для ее суверенитета, политической системы. 

Здесь нет правовых категорий, как это происходит. Оценка дается как бы по формальному критерию, но на самом деле многое просто отдано на усмотрение соответствующих чиновников — минюста, например. На самом деле это будет делаться просто в зависимости от политической воли, а не от четких правовых критериев.

 Если бы у нас был, например, Конституционный суд, который мог бы законы оценивать с точки зрения их соответствия Конституции, наверное, он здесь бы вмешался и как-то потребовал более четко определить, что происходит, почему это плохо и так далее. Но, по сути, сейчас нет никаких механизмов защиты от этих норм, и они будут дальше применяться.

Я не думаю, что для США настолько важно Радио Свобода, чтобы дальше заниматься таким баттлом. Не очень достойно великой державы заниматься таким толканием в плечо. Это какое-то измельчание политики. Поэтому не думаю, что RT дальше серьезно пострадает. 

Американцам же тоже вряд ли хочется показать себя людьми, которые закручивают гайки до последнего. Промаркируйся и работай дальше — такая у них логика, они применяют такой формальный закон. Мы, в принципе, пока так же отвечаем.

Для России это, наверное, было более чувствительно, чем для других СМИ, потому что все же RT и Sputnik — это значимые ресурсы, которые имеют довольно большую аудиторию. 

Сайты, о которых мы говорим как о возможных иностранных агентах, у нас не имеют такой большой аудитории, у них охват меньше, аудитория специфическая, она к ним привыкла, их знает, и никак не отвратится от них только потому, что там будет написано «иностранный агент». А те люди, на которых это может подействовать, на таких ресурсах и не сидят. Можно ли назвать наш ответ зеркальным? По своим последствиям он слабее.

Психологически показать, что мы на каждый чих ответим своим чихом. У нас, по большому счету, на этом сейчас вся внешняя политика построена. Если кто-то где-то что-то скажет, обязательно в публичном пространстве должен последовать ответ, причем желательно популистский и хамский, рассчитанный на социальные низы, которые смотрят телевизор и радуются тому, что Россия становится великой державой, потому что она может кого-то толкнуть, пнуть или кого-то обхамить. Если это называют великой державой, очень печально, потому что это не так.

***

Юрист российской правозащитной ассоциации «Агора» Дамир Гайнутдинов, специалист по вопросам свободы слова, считает поправки, принятые Госдумой, «написанными на коленке» и противоречащими Конституции.

Нет смысла сравнивать американский и российский законы, просто потому что в США исключительно большую роль играет судебное толкование и судебный прецедент. Чтобы достоверно оценить и сравнить последствия применения этих актов, нужно анализировать то, как американские суды применяют этот закон. Насколько я понимаю, всего четыре организации в таком качестве зарегистрированы: China Daily, японский NHK Cosmomedia America, корейский телеканал KBS Korean Broadcasting System и теперь RT. 

Соответственно, практика по медиа довольно скудная, если вообще были судебные решения по этим делам. 

В американском законе есть ссылка на действия иностранного принципала, на лоббизм, на продвижение интересов иностранных принципалов и так далее. В российской версии закона ничего этого нет, там сказано только — если это медиа в широком смысле этого слова и если оно каким-то образом получает любые иностранные деньги. 

Поскольку мир глобален, то найти любые иностранные деньги можно где угодно. Поэтому в этом смысле российский закон гораздо более суровый по отношению к медиа. 

В американском законе FARA есть еще один критерий — доля участия иностранного государства в управлении новостных и информационных агентств — 80 процентов. Соответственно, независимые от государства медиа, в принципе, под этот закон не подпадают.

Дамир Гайнутдинов: 

Они явно писались на коленке — побыстрее хотелось ответить американцам. Конституции не соответствует, безусловно, потому что необоснованно ограничивает свободу СМИ, которая, согласно Конституции, ограничению не подлежит. 

Не соответствует этот закон, в силу неопределенности формулировок, и ситуации, в которой ты заранее не можешь предвидеть, включат тебя в реестр или нет, потому что минюст самостоятельно будет решать, и никаких критериев в законе нет. Этот закон ломает систему законодательства о СМИ. Там даже с терминами путаница, потому что в законе о СМИ, который сейчас действует, говорится, что средство массовой информации — это форма периодического распространения информации, интернет-ресурсы, телепрограммы и так далее. 

Новые поправки оставляют неприкосновенным это базовое определение СМИ, но здесь же пишут, что иностранные СМИ — это организация. Так вы определитесь, господа депутаты, СМИ — это организация или форма распространения массовой информации? 

Потому что если вы этого не сделаете, то вся система законодательства о СМИ рушится. Потому что у нас отсутствует базовое определение ключевого понятия. Так что, конечно, это не закон в правовом смысле, потому что он не отвечает минимальным требованиям и критериям, применяемым к техническому исполнению закона. Он неопределенный, неконкретный, противоречивый, допускает произвольное применение. 

Любая организация, к которой будут применены эти нормы, безусловно, выиграет в ЕСПЧ.

Депутат Петр Толстой в интервью СМИ подчеркнул, что выбор ресурсов, которым предложат статус иностранного агента, будет осуществлять министерство юстиции. 

Между тем, Госдеп США будет следить за судьбой российского законопроекта по иностранным агентам и тем, как он будет применяться. 

Кроме того, представитель Госдепартамента заявил, что в России превратно понимают смысл закона FARA — по его словам, он никак не ограничивает право на свободу слова.

Первоисточник: ru.rfi.fr »