Важно помнить, что монополизация патриотизма не является прерогативой тоталитарного строя. И в демократических странах та или иная партия, организация либо лидер могут попытаться монополизировать патриотизм. Слепой патриотизм требует безграничного послушания и отказа от этики и морали. Такой патриотизм полностью полагается на указы лидеров и не предусматривает индивидуального критического подхода.

У каждой нации – свои патриоты, объявленные национальными героями. Вряд ли вы найдете итальянца, не слыхавшего имении Джузеппе Гарибальди, американца, который не знает, кто такой Джордж Вашингтон, или израильтянина, не знакомого с подвигами Иосифа Трумпельдора.

Испокон веков патриоты служили национальными символами. Однако некоторые мыслители усматривали в патриотизме корень зла. Всем нам знакомо изречение Сэмюэла Джонсона: «Патриотизм — последнее прибежище негодяя». Марк Твен утверждал, что дух патриотизма свойственен собаке и волку. И это неудивительно, ведь подчас патриотизм воспринимается как повод для развязывания войн, причина дискриминации, междоусобиц, как отказ от принятия иного мнения. Многие философы и идеологи, в особенности первой половины 20-го века, критически относились к данному явлению, некоторые даже приравнивали патриотизм к шовинизму.

Слово «патриотизм» восходит к греческому patēr (букв. «отец») и означает «любящий отчизну (землю отцов)». Patriōtēs – потомки, родственники. В современных словарях и энциклопедиях статья «патриот» включает в себя следующие определения: любовь к своему отечеству, преданность своему народу, готовность идти на жертвы и подвиги во имя интересов своей родины.

Согласно психосоциальному подходу, чувство патриотизма возникает у индивидуума, ощущающего тесную связь с нацией, к которой он принадлежит, и страной, в которой живет. Патриотизм как явление существует в любом народе, любой этнической или иной группе, ощущающей свою принадлежность к определенной территории. Такая связь зиждется на базисных принципах, присущих любому человеческому обществу, – потребность в любви, симпатии, сопричастности, лояльности. Члены той или иной нации формулируют такие постулаты, как «Я люблю свою страну», «Я верен своему народу» и «Я готов жертвовать собой ради родины», укрепляя свою духовную связь со страной проживания, народом и родиной. Поэтому патриотизм следует рассматривать не только как проявление душевных порывов, но и как логическую трактовку поверий, присущих ощущению принадлежности и рационализирующих патриотические проявления.

Следует уточнить, что понятия «патриотизм» и «национальная идея» не идентичны. Связанные с национальной принадлежностью идеи относятся к самоопределению той или иной группы и ее стремлению создать государство и жить в нем. В основе идеи национальной принадлежности заложено стремление к определенной политической структуре, которая должна функционировать на благо той или иной группы. Такая структура воспринимается как обязательное условие для социальной, экономической и культурной жизни группы. Патриотизм же не зависит от существования того или иного политического строя, в основе патриотической идеи – чувство принадлежности, которое индивидуум испытывает по отношению к определенной группе и государственному формированию. Патриотизм – это универсальное явление, существующее сотни лет. Национальная же идея – явление куда более позднее, сформировавшееся в Европе в Новое время и служащее связующим звеном между нацией, стремлением к национальному господству и государственным строем. В идее национальной принадлежности присутствует патриотический аспект, однако сам по себе современный патриотизм может существовать в отрыве от национальной идеи.

Патриотизм как психологическое явление выражается иначе у отдельных лиц и разных народов. В военное время оно безусловно видоизменяется: мы можем лишь попытаться представить себе, что чувствовали солдаты ЦАХАЛа, восходя на Голанские высоты 7 октября 1973 года, или бойцы Красной армии, оборонявшие Москву в 1942. В такие времена патриоты готовы пожертвовать самым дорогим – жизнью – и общество благодарно им за эту готовность. У всех народов принято отмечать дни памяти павших солдат – такие дни становятся одними из важнейших национальных дат. В социуме, живущем в состоянии постоянной войны, необходимость в патриотизме становится хронической, вследствие обращенного к членам данного общества требования принимать постоянное участие в кровопролитном конфликте. Жизнь в затяжном конфликте без принципа патриотизма невозможна. Именно поэтому израильское общество прилагает значительные усилия, чтобы привить  патриотические принципы будущим поколениям. Один из способов – вознесение патриотов на пьедестал. Меир Хар-Цион, Рои Кляйн, братья Уриэль и Элираз Перец – список национальных героев очень длинный.

Исследователи Штауб (Staub) и Шац (Schatz) выделяют три типа патриотизма. Первый тип – слепой патриотизм, выражающийся в абсолютной безусловной поддержке образования либо идеи – государства или нации, а также идеологии, концепции, служащей государству. Такая поддержка выражается, среди прочего, в готовности ущемлять группы меньшинств либо в поддержке тоталитарного строя. Речь идет о безграничной поддержке, которая зиждется на принципе «что бы ни случилось, правда всегда на стороне моей страны и моего народа». В рамках данного подхода любой, кто не принадлежит к главенствующей группе, рискует стать жертвой, и никакие моральные границы либо условности его не защитят. Слепой патриотизм требует безграничного послушания и отказа от этики и морали. Такой патриотизм полностью полагается на указы лидеров и не предусматривает индивидуального критического подхода.

Второй тип патриотизма – конструктивный. В данном случае речь идет о поддержке государственного образования либо коллектива параллельно с соблюдением прав человека, этических и демократических принципов. Адепты такого типа патриотизма полагают, что соблюдение прав и принципов демократии гарантируют выживание коллектива. Действуя на благо коллектива и соблюдая универсальные принципы морали, конструктивные патриоты без опаски критикуют народ, к которому сами принадлежат, если проявления патриотизма соотечественников наносят вред другим группам населения либо если эти соотечественники оказывают поддержку авторитарному лидеру. Конструктивные патриоты полагают, что подобная критика направлена на обеспечение функционирования и процветания коллектива, обеспечивая сохранность его этических основ. Французский писатель и политический деятель Эмиль Золя – яркий пример такого подхода. Как известно, Золя резко критиковал французское руководство, поскольку считал, что лидеры его государства поступились моральными принципами, поддержав антисемитскую политику.

Третий тип – конвенциональный патриотизм. Согласно классификации Штауба и Шаца, такой патриотизм основан на солидарности со своей страной и со своим народом. Столь широкое определение свободно от условий – каждый может быть патриотом, ощущая духовную принадлежность к своему народу и своей стране.

Каково взаимодействие между этими двумя основными составляющими патриотизма – коллективом (либо нацией) и государством? Согласно определению термина «патриотизм», и нация, и государство являются предметами привязанности, переплетаясь между собой. Патриот рассматривает их как единое целое, как неотъемлемую историческую и культурную характеристику народа. Вместе с тем, потребность в ощущении связи с нацией и государством не противоречит возникновению разногласий о территориальных границах или о самосознании групп, составляющих нацию. Возможна ситуация, при которой все патриоты ощущают принадлежность к определенным территориям своей страны, но лишь часть из них ощущает подобную духовную связь с иными территориальными единицами. Государственные границы нередко двигаются в результате войн и соглашений. Так, не все немцы сегодня считают Судеты и Померанию частью Германии; не все французы в 50-х годах прошлого столетия рассматривали Алжир как часть Франции; и, разумеется, не все израильтяне испытывают патриотические чувства по отношению к Западному берегу реки Иордан и Сектору Газа, в то время, как часть израильтян считают эти территории сердцем своей родины.

Разногласия среди патриотов могут возникать и по вопросу внутренней структуры нации. Во все времена существовали американцы, для которых темнокожие люди не являлись частью их нации, многие немцы в 30-х и 40-х годах ХХ века отказали евреям в праве принадлежать к немецкой нации, в то время как сами евреи ощущали себя немецкими патриотами иудейской веры. В Израиле подобного рода разногласия возникают в связи отдельными группами новых репатриантов, чье еврейство ставится под сомнение, будь то новоприбывшие из Эфиопии из группы Фалашмура или часть репатриантов из бывшего СССР. Отдельная проблема возникает в Израиле в связи с арабо-палестинским меньшинством, которое ощущает свою принадлежность к данной географической территории, однако не испытывает патриотических чувств к еврейскому народу, а также к нынешнему государству. Вместе с тем, присутствует базисный принцип, объединяющий всех патриотов – желание принадлежать к группе людей, заслуживающей положительной оценки.

Несмотря на вышеперечисленную вариативность, нередко мы наблюдаем попытки монополизировать патриотизм. Процессы монополизации происходят, когда некая группа присваивает себе право трактовки понятия «патриотизм», добавляя свои условия и устанавливая, кого можно считать патриотом, и, в большей степени, кого нельзя считать таковым. Диктаторский строй – ярчайший пример подобных процессов. Диктатура устанавливает границы патриотизма, руководствуясь им для безусловной поддержки властвующей идеологии, действующей политики и государственных лидеров. Любые проявления критики по отношению к главенствующей идеологии, ведущейся политике либо власти расцениваются как антипатриотические проявления и даже как предательство. Монополизация патриотизма в подобной форме существовала в нацистской Германии, где национал-социалистическое движение выступало в роли немецкой нации. Таким образом, настоящими патриотами могли считаться исключительно национал-социалисты. Схожие процессы были и в СССР – там патриотом мог считаться лишь последователь идеологии коммунизма.

Важно помнить, что монополизация патриотизма не является прерогативой тоталитарного строя. И в демократических странах та или иная партия, организация либо лидер могут попытаться монополизировать патриотизм. Подобные шаги может предпринять правящая партия, но не только. В короткий период между 1950 и 1954 годами наблюдался пик монополизации патриотизма в США приверженцами маккартизма. Сенатор Джозеф Маккарти объявил охоту на ведьм за американцами, которых подозревали в поддержке коммунистических идей. Маккарти утверждал, что такие американцы не могут считаться патриотами, так как являются, по сути, шпионами и предателями. Сегодня некоторые усматривают в политике нового президента США Трампа новую попытку монополизировать патриотизм.

В последние годы монополизация патриотизма стала обычной практикой израильской власти. Нетаниягу и его окружению удалось убедить массы в том, что левые политические взгляды противоречат идее патриотизма. Более того, левых обвинили в предательстве еврейской и сионистской идеи. Разумеется, параллельно клеветнические обвинения сыплются на головы арабского меньшинства, которое является неотъемлемой частью израильского общества.

Отказ в праве считаться патриотом влечет за собой делигитимацию и исключает человека из рядов собственного народа. Обвинению в отсутствии патриотизма нередко сопутствует обвинение в предательстве – подразумевается, что «непатриоты» могут быть агентами другой вражеской группы. Кроме того, при монополизации патриотизма, изгнанные из группы патриотов рискуют стать козлами отпущения. При необходимости именно их можно будет окрестить предателями, вонзившими нож в спину своего народа. По этому принципу действовала кампания организации «Им тирцу» по выявлению подсадных уток, так называемых «штулим». На этом же принципе основана клевета в отношении Нового израильского фонда.

Подобные действия способны повлечь за собой политическое насилие. Истории известны случаи такого насилия. В этой связи уместно будет вспомнить бесчинства нацистов до пришествия к власти и политический террор, применяемый тоталитарными режимами к противникам власти. В Израиле сегодня по отношению к неугодным применяется вербальное насилие, а также другие, еще более опасные формы агрессии: важно помнить, что убийству Рабина предшествовали обвинения его в предательстве – в «продаже прав еврейского народа» врагам.

Конформизм, смирение и «оскотинивание» (или «превращение в носорога», по пьесе Ионеско) – это побочные продукты монополизации патриотизма. Данные процессы происходят, когда лица, не разделяющие считающимися патриотическими взгляды, предпочитают скрывать их, в особенности вследствие монополизации патриотизма группой, стоящей у власти и отказывающей в легитимации другим. Таким образом устанавливаются порочные нормы запугивания общественности, в результате чего часть людей предпочитает скрывать свои настоящие взгляды, чтобы уберечься от насилия. Неслучайно многие израильтяне опасаются ярлыка «левый» и бегут от него, как от огня. Властям удается очернить легитимные взгляды, которые идут в разрез с их собственными целями.

Власть, которой чужды принципы демократии, способна навязывать свое видение патриотизма посредством санкций, направленных на приверженцев «непатриотических» взглядов. Народы несомненно нуждаются в патриотической лояльности, служащей «клеем» и «двигателем» для любой группы. Вместе с тем, патриотизм не может служить единственной общей базой для группы людей. Здоровая критика необходима обществу для прогресса и сохранения этических и демократических принципов. Отрицающее критику общество неизбежно дегенерирует.

*автор — эксперт по политической психологии

(перевод Полины Брукман)

Оригинал публикации на сайте Гаарец

Первоисточник: relevantinfo.co.il »