Современная Российская Федерация находится в состоянии «рыхлой диктатуры», которая, скорее всего, в этом году претерпит трансформацию. На самом деле этот процесс происходит на протяжении последних пяти лет, но именно в этом году должен настать момент, когда количественные изменения перейдут в качественные. Это произойдет прежде всего потому, что неэффективность существующего режима и острая потребность в модернизации очевидна для наиболее активных представителей российских элит.

Конечно, Путин предпочел бы ничего не делать, а избрать медленный переход через стагнацию, консервацию существующего положения вещей и отложить принятие серьезных решений до тех пор, когда его в Кремле уже не будет – то есть максимально надолго. Однако это вариант чреват быстрым и неожиданным крахом режима, так как существует слишком много возможных вызовов, на которые российской правящей элите придется ответить. А в парадигме стагнации это просто невозможно.

То есть затягивать изменения далее становится весьма затруднительным. Российская государственная машина скрипит, дымит, буксует, и, по сути, уже сейчас Путин оказался перед выбором: модернизация или скорый крах. Несложно догадаться, какой вариант он выберет.

Первый возможный путь – демократический транзит. Модернизация осуществляется через демократию и свободный рынок, которые являются самыми эффективными средствами развития страны.

Второй – мобилизационная диктатура. Модернизацию берет на себя власть, необходимые реформы проводятся централизованно, волевым решением, навязываются сверху и населению, и элитам. Для этого необходимо окончательное становление жесткого, диктаторского режима в России.

Известно, что самым эффективным является способ рыночной демократии, то есть система, где граждане могут влиять на власть, где существуют социальные лифты, где место человека в обществе определяется его личными достижениями, а не происхождением или произволом начальства. Это система, в рамках которой никто не может заставить другого человека работать на себя или принудить его покупать товары и услуги насильственным путем.

К сожалению, этот вариант маловероятен, в первую очередь потому, что в России отсутствует социальный запрос на этот путь развития. Россиян, как ни прискорбно, вполне устраивает роль винтиков в государственной машине. Исторически население России склонно именно к авторитарной идеологии, и сейчас оно вряд ли изберет путь демократического транзита. В отличие от случаев большинства современных и не очень мировых диктатур, в России власть никто не захватывал. В 90-е годы в стране было достаточно свободное общество, свободная пресса, свободная экономика, парламентская система. И все это в течение считанных лет Путин прибрал к рукам без всякого сопротивления – ему не потребовались для этого массовые аресты и политические репрессии.

Основная проблема России заключается в ее чрезмерной централизации. Но, по мнению россиян, как власть имущих, так и простого народа, все властные и материальные ресурсы должны концентрироваться в одном «кулаке», который ассоциируется с Москвой. Все, что связано с децентрализацией, воспринимается русским сознанием как вселенская катастрофа, а распад России – то, чего нельзя допустить ни при каких обстоятельствах. Именно отсюда и появился феномен Путина.

И это означает, что наиболее вероятно то, что страна продолжит двигаться курсом, уже проложенным Путиным – путем ускоренной фашизации, перехода от той неярко выраженной диктатуры, которая царит сейчас в России, в жесткую, жестокую и эффективную диктатуру, которая позволит провести модернизацию страны сверху.

Путин на самом деле честный человек, ведь он открыто говорит о том, чего хочет. Первая цель его политики — восстановление величия России в военном и территориальном аспектах. Путин фактически прямо заявляет о том, что гонка вооружений, начавшаяся еще в 2014 году, будет продолжаться и дальше, несмотря на экономические трудности. То, что мы наблюдаем в России, есть не что иное, как перестройка армии и экономики под крупномасштабную конвенциональную войну, и это реформирование на наших глазах начинает принимать уже законченные формы.

Если вначале третьего срока Путина происходила перестройка армии, то в 2015-2016 годах началась уже перестройка государственного аппарата под военные нужды. Одновременно с этим происходит усиление военной пропаганды, нагнетание антизападной истерии, по стилистике совершенно неотличимой от пропаганды времен Холодной войны. Территориальная экспансия уже давно идет. С 2008 года Россия взяла под полный контроль целый ряд территорий. Начиная с Южной Осетии, где Россия устроила этнические чистки, полностью изгнав оттуда грузин, Абхазии, вся территория которой была взята под контроль российскими войсками, и заканчивая Крымом и Донбассом.

Поэтому масштабная война по инициативе России, которая имеет немалые шансы перерасти в Третью мировую, очень вероятна, и Кремль к ней активно готовится. И вопрос, возможно, заключается уже не в том, перейдет ли он эту грань, а в том, как скоро это произойдет. Известная чеховская метафора о висящем на стене ружье актуальна и для политики: если авторитарное государство строит мощную армию, то эта армия, скорее всего, будет использована для нападения.

Стоит также обратить внимание на новую идеологию, сформированную Путиным, которая заключается в легитимации использования военной силы. Более того, легитимации использования ядерного оружия. В Кремле видят ситуацию таким образом, что Запад, если не будет непосредственной угрозы ядерного удара по территории Франции, Англии или США, не ответит на применение Россией ядерного оружия. В головах российской правящей элиты отсутствует табу на применение ядерного оружия, существовавшее даже в советские времена.

Следующий важный этап по подготовке российского государственного механизма к тотальной войне – это автаркия, иными словами переход на самообеспечение. Именно то, что сейчас активно пытается делать Путин. Например, перевод российских чиновников на использование российского софта или отказ от западной импортной элементной базы в российских системах вооружения – не что иное, как подготовка страны к тому моменту, когда она окажется в состоянии конфронтации с большей частью остального мира.

В первую очередь, ужасное качество российской правящей элиты. Даже в Москве она находится на очень низкой ступени и по кругозору, и по культурному уровню. Не говоря уж о том, что представляет собой эта «элита» в российской провинции. Я лично знаю как минимум два примера крупных российских регионов, где руководящие позиции занимают бывшие профессиональные проститутки: в одном случае чиновница такого происхождения даже руководит образованием и культурой. Помимо этого, бывших бандитов в российском правящем слое просто не перечесть. Поэтому любая модернизация, как авторитарная, так и демократическая, в России будет возможна лишь после тотальной чистки правящей элиты и замены ее новыми людьми.

Социальный заказ нее существует. Но пока этого не происходит – в том числе и потому, что российский правящий слой инстинктивно понимает нависшую над ним угрозу и саботирует любые радикальные изменения.

Пойдет Путин на такие решительные шаги по зачистке элит?

Путин не боится проливать кровь ни своего народа, ни кровь граждан других стран, но он, как показал опыт, не готов принести в жертву тот правящий класс, который привел его к власти. В то же время Путина вполне могут заменить тем человеком, который не остановится перед необходимостью зачистки старой элиты, даже если это будет сопряжено с резней, сопоставимой со сталинскими чистками 1937 года. И если произойдет отстранение Путина от власти, а это вполне возможно, в том числе по естественным причинам, ведь он уже не молод, на смену ему придет еще более жесткий и решительный человек – в этом можно не сомневаться. Как и в том, что он уж точно не будет миротворцем. Ситуация другого не предусматривает, поскольку пробраться на вершину в правящей российской элите человек другого типа просто не сможет. И вот тогда можно ожидать массовой чистки правящей бюрократии, а после этого – и большой войны.

Путинский проект сегодня полностью обращен в прошлое. Российский правящий класс мыслит в категориях 19 века, когда успех страны оценивался по масштабам ее территориальной экспансии. То, что в 21 веке главным капиталом являются информация и технологии, его представители абсолютно не понимают. Очевидно, что экспансионистский проект России является попыткой вернуть человечество назад, и он может вызвать такую реакцию, что эта попытка закончится полным разгромом и полным переформатированием России.

Позиция, занятая Западом по отношению к России, начиная с ее агрессии против Грузии в 2008 году, а на самом деле еще раньше, со времен войны в Чечне, лишь поощряет Путина на продолжение его экспансии. Путин видит, что Запад хоть и не одобряет его действия на словах, но де-факто готов с ними смириться. И в понимании Путина это означает, что он может сделать следующий шаг, тем более что к этому его толкает объективная ситуация в мире и в самой России.

Только более жесткая и бескомпромиссная позиция Запада в отношении Путина, как и в случае с Гитлером, могла бы предотвратить превращение России в жестко авторитарное государство фашистского типа, проводящее агрессивную внешнюю политику. Однако на данный момент это наиболее вероятный путь эволюции нынешнего кремлевского режима.

Первоисточник: »