Чего ждут друг от друга и чем готовы поступиться Дональд Трамп и Владимир Путин, разбирался Константин Эггерт. Комментарий российского журналиста специально для DW.

 

"Он бизнесмен и будет торговаться", - вашингтонский знакомый с хорошими связями в политических кругах так охарактеризовал будущий стиль Дональда Трампа на международной арене. Это, на первый взгляд, должно устраивать Москву. Российскому руководству было неудобно общаться ни с неоконсерваторами Буша, ни с администрацией Обамы, которая вечно колебалась между отстраненным наблюдением за событиями и взрывной активностью.

На вопрос, чего ждет Кремль от Трампа, Владимир Путин уже дал ответ, когда в конце прошлого года подписал указ о приостановке российского участия в соглашении об утилизации плутония - до снятия санкций и отмены закона Магнитского. Документ, пожалуй, лучшее доказательство того, что санкции работают. Ну, а помимо этого, Москва не прочь добиться от Вашингтона полной и окончательной остановки любых планов развертывания системы противоракетной обороны (ПРО) в Европе.

 

В идеале Кремль хотел бы заключения некоего соглашения о "новой архитектуре европейской безопасности", которое для краткости многие уже назвали "Ялта-2". Согласие на превращение постсоветского пространства в зону исключительного влияния Москвы, отказ Украине и Грузии во вступлении в НАТО, создание некоей "совместной" системы противоракетной обороны, которая давала бы России неформальное влияние на решения стран-членов Североатлантического альянса, плюс полное невмешательство и отказ от критики внутренней политики путинского режима - вот кремлевский "список мечты".

Путину придется нелегко. Во-первых, Трамп импульсивен, и если общаться с президентом России ему не понравится, то и договоренностей никаких не будет. Во-вторых, сторонников размораживания отношений с Кремлем в Вашингтоне почти нет. Даже если считать искренними высказывания самого Трампа о желании наладить связи с Путиным, то все остальные члены его команды, Конгресс и государственная бюрократия испытывают в отношении российского руководства ярко выраженные эмоции в нешироком спектре: от глубокого скепсиса до неприкрытой враждебности.

Разве что пока не утвержденный сенаторами кандидат на пост государственного секретаря, бывший глава нефтяного гиганта Exxon Mobil Рекс Тиллерсон будет пытаться наладить диалог с Кремлем. Наконец, в-третьих, не вполне ясно, что, собственно, сможет предложить Москва Вашингтону, например, в обмен на снятие санкций?

Ядерное разоружение? Но это всегда было отдельным направлением в российско-американских отношениях. Более того, Трамп обещал инвестировать в модернизацию ядерной триады США, и эти обещания руководство вооруженных сил ему припомнит. 

Помощь в борьбе с исламским экстремизмом? Возможно. Но потенциал Соединенных Штатов в этой сфере намного сильнее российского. Кремль может согласиться не мешать Белому дому и помогать разведданными.

Урегулирование в Сирии? Это вполне реально. 

Думается, Трамп легко согласится на сохранение у власти Башара Асада. Но затем его команда захочет разобраться с ситуацией на Ближнем Востоке в целом. А здесь у Москвы и Вашингтона интересы кардинально расходятся. 

Путин сделал ставку на альянс с Тегераном, а республиканцы считают Иран главной угрозой американским союзникам и влиянию Вашингтона в регионе.

Та же самая история с Китаем. Трамп и его команда считают его угрозой и, по крайней мере, пока намерены ужесточить политику сдерживания Пекина. В Кремле с китайскими коммунистами ссориться не намерены, так как КНР воспринимается в Москве прежде всего как противовес Соединенным Штатам.

Есть теория, что Дональд Трамп - это новый Ричард Никсон. Как тот когда-то повернул течение мировой политики, огорошив Брежнева визитом к Мао Цзэдуну, так и новоизбранный президент-миллиардер предложит, мол, Путину глобальное стратегическое партнерство в обмен на противостояние Китаю. 

Для Кремля вариант превращения в младшего партнера США в обмен на стратегический разрыв с Тегераном и Пекином, на самом деле, мог бы оказаться очень привлекательным.

Но у этой политики будет много оппонентов, как в Вашингтоне, так и, пусть и в меньшей степени, в Москве. Однако, как ни странно, лишь такой революционный подход обеспечил бы путинскому режиму хотя бы относительную внешнюю безопасность и стабильность.

Остается важнейший для Кремля вопрос о статусе Крыма и необъявленной войны Украине. По этому вопросу уже сейчас нет единства в новой американской администрации. Скорее всего, Трамп и Тиллерсон (если его утвердят в Конгрессе) хотели бы передать решение этой проблемы Европейскому Союзу и забыть о ней. Военные и Конгресс будут против. Они явно готовы наращивать давление на Москву.

Будущий министр обороны генерал Джеймс Мэттис заявил на слушаниях в Конгрессе, что выступает за развертывание постоянных баз союзников по НАТО (читай, американских войск) на территории стран Балтии, если Путин не откажется от своей политики в отношении Украины. 

При хорошем раскладе, Белый дом, Пентагон, Госдеп и Конгресс попытаются выработать общую линию. При плохом - это скоро станет темой нового скандала, особенно если Трамп и Тиллерсон начнут активно продвигать идею ослабления санкций.

Скандал с российским кибервмешательством в предвыборную кампанию оставил в Вашингтоне неприятный осадок, и это тоже приходится учитывать. Впрочем, президент Трамп может смешать все карты политического истэблишмента и сделать решительный шаг навстречу Путину - чтобы доказать свою независимость от Конгресса и бюрократии. Такой вариант тоже возможен.

Автор: Константин Эггерт - российский журналист, ведущий программ телеканала "Дождь". Автор еженедельной колонки на DW.

Дата 20.01.2017

Первоисточник: dw.com »