МОСКВА, 21 МАРТА 2012 — Президент Белоруссии Александр Лукашенко в эксклюзивном интервью телеканалу RT рассказал о чемпионате мира по хоккею в 2014 году, о процессе по делу о взрыве в белорусском метро, а также прокомментировал итоги саммита ЕврАзЭС. /Raskhodov Pavel A/ 

RT: Несмотря на Ваше личное участие, несмотря на то, что Вы и сам хоккеист, «Динамо-Минск» практически провалился в КХЛ. И каковы перспективы?
 
Александр Лукашенко: Вы совершенно напрасно с меня начали, потому что я за «Динамо» не играю, к сожалению. Если бы играл, может быть, выигрывали. Шутка. Ну, если объективно говорить, то наша команда на таком уровне играет всего лишь третий год. И два года мы в плей-офф. Это дорогого стоит. Во-вторых, что касается этого года, мы планировали продвинуться значительно дальше. Но я считаю, что здесь причина в том, что руководство команды и тренерский состав построили этот сезон неправильно. Пик формы пришелся на первую половину сезона, когда мы и «Динамо» дважды обыграли, и другие команды, и вышли на первое место в своей конференции. А в плей-офф сдулись. Не может быть спортсмен весь сезон в одной форме — надо уметь подвести спортсмена к главным играм, то, что сделали и «Динамо-Москва», и другие команды, которые проигрывали «Динамо-Минску». Но к решающим матчам они подошли на пике формы. Я считаю, это главная причина.
 
RT: Чемпионат мира по хоккею в 2014 году должен пройти в Белоруссии. И сейчас ходят разговоры, чтобы забрать у Вас право на его проведение и отдать в другую страну. С чем это связано?
 
А.Л.: Я слышал эти разговоры, но не более того. Это чисто политизированный процесс, он ничего не имеет общего со спортом. И если такое произойдет, то это будет удар по имиджу федерации хоккея как минимум, а может, по всему мировому спорту. Потому что Беларусь этот чемпионат мира заслужила, она его выстрадала. И мы очень много сделали к этому чемпионату. И я уверен: если чемпионат в Минске состоится, все журналисты скажут, что такого никогда не было и еще долго не будет. Мы со всем радушием всей страной будем работать на этот чемпионат.
 
RT: На днях казнены два парня, которых признали виновными в терактах в Белоруссии не только в метро, но и в ряде других преступлений. Евросоюз просил Вас повременить с казнью. И предлагали в ответ на это различные политические уступки и повышение статуса дипломатических отношений.
 
А.Л.: Евросоюз никогда не просил меня повременить с казнью этих людей. Евросоюз всегда от нас требовал отменить смертную казнь.
 
RT: Но в данном случае они предлагали ее отсрочить.
 
А.Л.: Нет, абсолютно не было. А что значит «отсрочить»? Приговор вынесен осенью прошлого года, в ноябре, по-моему, или сентябре, я точно не помню. То есть прошло уже несколько месяцев. Все процедуры по закону соблюдены.
 
RT: Если пресса не врет, то Вам предлагали некую политическую сделку: отсрочить казнь, а взамен получить большие дипломатические уступки. Казалось бы, Вы как политик изощренный должны были клюнуть, но не пошли на это. Почему?
 
А.Л.: Значит, во-первых, мне это не предлагали. Потом какие это будут политические уступки? Но даже если бы мне предложили, было бы так, как сегодня есть. Потому что это совершенно несопоставимая проблема и вопросы. Политические уступки со стороны Запада требуют политических шагов навстречу Западу. Это чистая уголовщина. Притом катастрофическая крайне уголовщина, прощению которой нет. Я думаю так бы и в России поступили, и в других странах. Поэтому нечего тут сравнивать. И еще раз подчеркиваю, мне это и не предлагалось.
 
RT: Но Вам как политику, одному из сильнейших политиков Европы, что бы ни говорили, это было не интересно как такой маневр политический? Даже не рассматривали?
 
А.Л.: Это неприемлемо. Для меня это неприемлемо.
 
RT: Что Вы чувствовали, когда дали указание привести в исполнение приговор?
 
А.Л.: Вы знаете, я указание не даю — это делается на основании определенных процедур. Я просто не помиловал этих людей, и была запущена соответствующая процедура. Вы знаете, я это чувствую не впервые, потому что таких решений за свои 17 или 18 лет я уже принял не одно. Такая ноша, такой крест президента. Вот часто спрашивают «Что для вас самое сложное?» Я уже говорил как-то публично, что для меня самое сложное — подписать соответствующий указ о непомиловании. Помиловал же я за весь период, по-моему, только одного человека. Так вот знаете, что я чувствовал? Для меня это была очередная трагедия в моей жизни. Но больше всего я сопереживал родителям этих людей, которым я помочь не могу. Увы.
 
RT: Я думаю, что и в России, наверное, большинство людей были бы за то, чтобы приводить в исполнение такие приговоры. Но, ведь, Вы понимаете, что это с точки зрения смертной казни лишает права на ошибку тех, кто признал их виновными. Ведь могут, согласитесь, открыться другие обстоятельства. Мы лишаем права историю расставить все на свои места.
 
А.Л.: У нас кроме исключительной меры наказания предусмотрено пожизненное заключение. Процесс у нас был прозрачный. Следственную группу возглавил недавно пришедший в прокуратуру руководитель Следственного комитета. То есть он ничем не был там связан, ему не надо было ничего доказывать. Он чистый и порядочный человек, профессионал до мозга костей, пришел и возглавил эту следственную группу. Я настаивал на том, чтобы он вел это следствие. Во-вторых, кроме следственного процесса в нем участвовали сотрудники ФСБ России, сотрудники «Моссад» и Интерпола. У них ни на одном этапе следствия не возникло никаких подозрений и вопросов. И самое главное, с самого первого допроса, а все снималось на аудио и видео, как я потребовал, они ни разу не сказали, что они не виноваты. Они все показали, рассказали. Это сопровождалось вещественными доказательствами. И сам процесс судебный был полностью открытый. Зал — 400 человек. Захотел журналист RT приехать, снять, посмотреть или репортаж сделать — пожалуйста. Иностранные дипломаты — тоже. Родители обвиняемых, потерпевших, искалеченных людей — все там. Процесс шел открыто. Выходите и говорите. Если у матери были какие-то сомнения или подозрения, я на этом тоже настаивал: любой сигнал должен быть проверен. И так было. Поэтому этот процесс шел от начала до конца абсолютно прозрачно. И потом, намек некий на фальсификацию, подтасовку... Встает вопрос: зачем? Ответьте вы мне на вопрос, встав на мое место, мне зачем эта фальсификация? Если уж откровенно говорить, когда произошел теракт, я глубоко сомневался, что нам удастся раскрыть его. Потому что такие вещи очень сложно раскрывать.
 
RT: Прошел саммит ЕврАзЭС. Уже пришла информация, что главным итогом этого саммита стало решение повременить с его трансформацией, потому что помешал Минск, то есть у Вас нашлись расхождения с Москвой. Поясните, что имеется в виду?
 
А.Л.: Врет. На прошлом саммите ЕврАзЭС, когда мы создали Таможенный союз и запустили с января этого года Единое экономическое пространство, встал вопрос: а что делать теперь с ЕврАзЭС? ЕврАзЭС свою функцию выполнил. Целью ЕврАзЭС было создание Таможенного союза. Мы не просто Таможенный союз создали — мы создали Единое экономическое пространство, и членами этого ЕЭП стали три государства, которые этого захотели, которые к этому были готовы и которые сделали под это соответствующую нормативно-правовую базу. А это нелегко, это законы, это в парламентах надо было принимать. Стыковка очень долго шла. Оказалось три таких государства. В ЕврАзЭС их пять — Кыргызстан и Таджикистан. Трое этот барьер перешагнули. Кыргызстан не может сегодня стать членом ЕврАзЭС, он член ВТО. Он не может членом быть Таможенного союза и ЕЭП, потому что Кыргызстан — член ВТО. И у них, когда они вступали в ВТО, они фактически обнулили ввозные пошлины на товар. А у нас не высокая степень защиты в Таможенном союзе наших производителей.
 
RT: Но Россия тоже практически уже член ВТО.
 
А.Л.: Нет, подождите. А во-вторых, даже если Россия станет членом ВТО, Россия не обнулила свои ввозные пошлины. Они добились по многим вопросам отсрочки. По многим вопросам они выстроили защитные функции. А там, где они не защищаются, критикуют за автопром, за самолеты и прочее, у нас не пересекаются эти проблемы, поэтому для нас это не большая проблема.
 
RT: Отсрочка до 2015 года — это была не Ваша личная инициатива?
 
А.Л.: Вот ЕврАзЭС, мы создали Таможенный союз, создали Единое экономическое пространство. Нас трое. И цель, которую перед собой ЕврАзЭС поставил, она реализована. Встал вопрос: а что делать? Мы сейчас создали Европейскую экономическую комиссию, ЕЭК, которую возглавляет Христенко. Это новый наш орган, который управляет всеми делами в этом Таможенном союзе. Встает вопрос: что делать с ЕврАзЭС? И тогда, в январе, Назарбаев первым, я его поддержал и пошел дальше, против был Медведев, мы сказали, что нам ЕврАзЭС больше не нужен, он выполнил свою роль, надо его преобразовать. Поскольку это международная организация, статус у нее международный, ее нельзя разрушить, ее надо преобразовать во что-то. И я тогда заявил, что мы первый квартал будем финансировать секретариат, структуры ЕврАзЭС, а уже с апреля мы финансировать не будем — у нас в бюджете даже этих денег нет. И мы договорились, что в марте встретимся и примем решение, что делать с образованием Таможенного союза и ЕЭП, что делать с ЕврАзЭС. Вот мы и встретились. Российская сторона взяла на себя обязательства подготовить проект решения по этому вопросу. Россияне молодцы в этом плане: они подготовили договор о преобразовании Евразийского экономического сообщества в Евразийский экономический союз. Ранее мы приняли подобное решение и договорились, что с 2015 года мы будем в этом Евразийском экономическом союзе. Здесь россияне предложили ускорить этот процесс. И белорусская сторона их поддержала, обратив внимание на две позиции. Там в договоре, в проекте договора, который они сами предложили, было написано, что наша комиссия, экономическая комиссия Христенко, имеет право от имени троих на международной арене заключать договоры. Вот я дословно сказал: “Мы не против. Если это будет камнем преткновения, то мы согласимся на это”». Но это не нужно — мы сами пока, и Россия, и Казахстан, и Беларусь могут заключать от своего имени договоры. Потому что это экономическая организация, Евразийский экономический союз, а договоры и политические, и военно-политические, и прочие. Мы договорились о том, что если нам нужно, чтобы наша единая экономическая комиссия вела переговоры от троих, мы ей дадим полномочий. И мы уже по двум направлениям такие полномочия дали. Вот, мы выступили за то, чтобы этой нормы не было. Но мы действительно не приняли этот проект договора, не подписали. Почему? Потому что Казахстан выступил категорически против экономического союза». «Казахстан возразил на наши предложения — россиян и белорусов, а мы были едины в подписании договора. Мы сказали: “Да, договор надо подписывать о союзе”. Они заявили о том, что не надо ускорять этот процесс: “Договаривались в 2015 году выйти на уровень союзных отношений — давайте в 2015”».
 
RT: Буквально на днях Шушкевича не выпустили из Белоруссии. Он всегда жестко Вас критиковал. Но при этом Вы как-то спокойно к нему относились. Что-то изменилось?
 
А.Л.: Вы знаете, я всегда отношусь спокойно к тем людям, которые были до меня. Вы можете оценить Шушкевича, меня и других, сделать соответствующие выводы. Я никогда не кивал на прошлое. Шушкевич сейчас у вас становится в РФ героем чуть ли не каждый день на всех каналах. Только вы не забывайте, что при Шушкевиче всех русских людей посадили на чемоданы. Они уже всех поделили: вот белорус, русский, поляк. И если бы не плохой Лукашенко, то русским бы делать уже в Белоруссии нечего. Вы это не забывайте. А что касается его политики, ну, одного достаточно акта, когда он и Кравчук настаивали перед Ельциным о развале Советского Союза. Вот это достаточно, это его характеризует. В-третьих, еще раз повторяю, не я ему судья. Не я. Я знаю слишком много о Шушкевиче, и достаточно было одного факта, чтоб он закрылся на всю оставшуюся жизнь. Но я этого не делал и делать не буду. Что касается «выпустили, не выпустили», сегодня в Европейском союзе принят список так называемых «невъездных», где и ваш покорный слуга, и так далее, и тому подобное. Этот список принят с подачи нашей пятой колонны, которую возглавляет один из ее руководителей — Станислав Станиславович Шушкевич.
 
RT: То есть Вы в ответ сделали список «невыездных»?
 
А.Л.: А мы сделали. И то мы его еще не ввели. На полную мощь еще не ввели. Но введем. Это они Западу подбрасывают фамилии, организации, предприятия и настаивают на введении экономических санкций. Они.