Встреча была назначена уже месяц назад, и группа из пяти хабадских женщин уже почти двадцать минут ждала в приемной члена Кнессета Сары Дорон возможности представить свой тщательно разработанный проект закона, называемого «Ми'у Йегуди». Однако их ожидал сюрприз: г-жа Дорон вышла из своего кабинета, оживленно объявила, что торопится на другую встречу, и исчезла. Потрясенным женщинам оставалось только обратиться со своими претензиями к секретарше, что они с энтузиазмом и сделали.

Послушав несколько минут их резкие комментарии, секретарша спокойно сказала:

– О, так вы хабадники? Верно? Я знаю Любавического Ребе – он Мошиах!

Женщины были удивлены и рассержены. Эта женщина насмехается над ними! Добавляя к несправедливости оскорбление! Глядя в глаза секретарше, одна из женщин вежливо спросила ее:

– Скажите, вы шутите? Если так, то это совсем не смешно!

– Нет! Конечно, нет! – ответила секретарша. – Я, действительно, считаю, что он Мошиах. Я в этом уверена! Дайте я объясню.

У женщин совсем не было настроения слушать истории, но, с другой стороны, почему бы и нет? Они посмотрели друг на друга, пожали плечами и согласились.

Секретарша начала с извинений:

– Я знаю, что не выгляжу очень религиозной, – сказала она, одергивая подол своего короткого платья, – но, поверьте мне, с тех пор, как произошла эта история, я ем только кошерное и даже соблюдаю Субботу.

– Все это произошло так. Пять лет назад я гостила у друзей в Калифорнии. Довольно поздним вечером я в одиночестве ехала на машине на вечеринку. За окном красовался закат. В машине звучала музыка, и я находилась в отличном расположении духа, как вдруг ощутила: что-то не так...

Взглянув на часы, я поняла, в чем дело: было уже больше восьми часов! Вечеринка намечалась в двадцати минутах езды от места, где я жила, а я ехала уже около часа! Становилось темней и темней и, наконец все, что различалось в свете фар – была... пустыня!

– Я поняла, что, по всей видимости, пропустила нужный поворот, развернула машину и поехала обратно, но чем дольше я пыталась исправить свою ошибку, тем меньше понимала, куда надо ехать. Мало того, дорога была абсолютно пуста, мне не встречалось ни одной машины.

– Сначала я не очень беспокоилась, но еще через час езды в темноте окончательно поняла, что не знаю, куда дальше ехать, сбавила газ и начала нервничать. Так или иначе, мне казалось, что не все потеряно. – Я всегда могу посигналить из машины о помощи, верно? Поэтому я остановилась на краю дороги, включила в машине свет, чтобы люди могли меня видеть, и начала сигналить фарами встречным машинам.

Это не сработало. Во-первых, машин почти не было. Во-вторых, те редкие машины, которые все же были, не останавливались, а когда, наконец, рядом со мной остановился большой грузовик, из него вылезли два огромных мужчины, смеясь и выкрикивая что-то непристойное, я включила мотор и уехала оттуда как можно быстрее.

– Теперь я, действительно, была напугана. Я даже стала немного плакать и громко молить о помощи. Но это не помогло, а через несколько минут кончился бензин, и я остановилась на краю дороги, одна посередине пустыни.

– Примерно через полчаса стало холодать. Не знаю, были ли вы когда-нибудь ночью в пустыне, но там – как зимой; через некоторое время без обогревателя я начала по-настоящему мерзнуть. Я была совсем одна. С начала моей поездки прошло более шести часов. Я разрыдалась, вовсе потеряв над собой контроль, в уверенности, что это конец.

– У меня не было одеяла, у сидений не было чехлов, – не было ничего, во что я могла бы завернуться. Я свернулась в комочек и стала повторять: «Ой, мамочки! Пожалуйста!! Пожалуйста, пусть кто-нибудь мне поможет!»

Я потеряла счет времени, но, должно быть, прошло около часа, пока вдруг я не увидела приближающуюся машину! Как сумасшедшая я стала сигналить фарами и молиться, чтобы все кончилось хорошо.

Подъехавшая машина остановилась на приличном расстоянии от моей. Дверь машины открылась. Из нее вышли трое мужчин. В руке у одного из них было ружье.

Они находились все еще достаточно далеко. Мое сердце стучало, как барабан. У меня все еще был шанс! Я выскочила из машины, собираясь убегать, но все, что у меня получилось, – это закричать: «ШМА ИСРАЭЛЬ!!!»

– Человек с ружьем громко откликнулся: «Шма Исраэль, Адо-най Эло-эйну Адо-най эхад!» Повстречавшиеся мне мужчины оказались калифорнийскими хабадниками, которые рано утром собирались ехать на какую-ту важную встречу, но из офиса Ребе получили по телефону срочное сообщение: отправляться немедленно.

– Странно, – подумали они, – начинать путешествие бессонной ночью, и приехать за восемь часов до начала встречи. Однако Ребе никогда не ошибается. – И отправились в путь в указанный Ребе час.

– Я уверена, что Ребе послал их спасти меня. Я имею в виду, что для всей этой истории нет другого объяснения. Хозяева машины отлили мне бензина из своей канистры, проводили до дома и всячески успокаивали. Они были чудесны.

– Потом я стала думать: как Ребе узнал обо мне? Почему он позаботился обо мне? Я не выполняла ни единой заповеди, я даже терпеть не могла тех, кто их выполняет! Поэтому я решила, что для этого нет другого объяснения, кроме того, что Ребе – Мошиах. Он почувствовал, что со мной случилось несчастье. А он должен заботиться обо всех.

– После этого я написала Ребе благодарственное письмо, и он ответил мне, попросив укреплять других евреев и саму себя в вере и принять на себя соблюдение некоторых Заповедей. Так я и сделала.

Секретарша глубоко вздохнула, оглядела всех женщин и широко улыбнулась:

Ах! – сказала она, – Спасибо, что выслушали мою историю!

Женщины поняли, что услышанный ими рассказ и был истинной причиной их визита в Кнессет.

Законы, которые обсуждаются в главе Торы «Насо», относятся к жене, подозреваемой в предосудительном внимании к другому мужчине. Ревнивый муж предупредил ее: «Не ищи встреч с этим человеком, не уединяйся с ним». Она не послушалась и «уединилась» и стала, таким образом, женщиной под подозрением. В этой главе Торы описывается процедура, с помощью которой доказывается или опровергается виновность женщины. 

Наши Мудрецы часто сравнивают связь между Б-гом и еврейским народом с браком. Во время хупы (брачной церемонии) жених, обращаясь к невесте, произносит фразу: «И вот, ты посвящаешься мне…». Слово «посвящаешься» означает, что его невеста отныне становится «запретной» для всех других мужчин: она «посвящена» только мужу. Подобным же образом, исполняя какую-либо Заповедь и произнося благословение: «…Кто освятил нас Своими Заповедями…», мы подразумеваем, что полностью посвятили себя Единому Б-гу. Который освятил нас. «Брак», соединивший Б-га с Его народом, произошел на горе Синай. Через Тору и Заповеди мы были посвящены Б-гу, как жена — мужу. 

Поскольку отношения между Всевышним и Израилем сравниваются с еврейским браком, то в каком-то смысле эти законы распространяются и на эти отношения. «Ревность» Всевышнего и Его предупреждение — не «уединяться» с «другим» — отражены в Десяти Заповедях. «Да не будет у тебя других богов, кроме Меня». Если вы не повинуетесь и «уединитесь», то окажетесь под подозрением — станете «под подозрением». 

Но может ли человек «уединиться», спрятаться от Б-га? В отличие от смертного супруга Всевышний — вездесущ: «Нет места, где бы Он не присутствовал». Как бы ни старался человек спрятаться, он всегда виден Б-гу. Вот слова пророка Иеремии: «И если человек укроется в потайное место, неужели Я не увижу его?» 

В чем же заключается подлинный смысл слов о еврее, который пытается укрыться от своего Творца? Вот как прокомментировал эту цитату из Иеремии основатель хасидского движения Баал-Шем-Тов: 

«Если человек укроется в тайнике своего себялюбия (т.е. станет эгоистом, который думает только о себе), — тогда Я действительно не увижу его». 

Всевышний не «видит» заносчивых и надменных людей: заносчивость и эгоизм «скрывают» их от Б-га. Действительно, Б-га не найдешь рядом с гордецом, ибо сказано: «Я и он не можем пребывать вместе».
СУББОТНИЕ СВЕЧИ.

Первоисточник: Народные новости »