После опубликования Указа о награждении Черняка званием Героя Российской Федерации российские и зарубежные корреспонденты бросились разыскивать разведчика. Узнав, что он болен, стали искать его по самым элитным военным госпиталям, а Черняк в это время умирал в самой обычной московской больнице.(Окончание. См. Часть I , Часть II , Часть III)

 В начале 80-х годов прошлого века Главное разведывательное управление генштаба Советской Армии (ГРУ ГШ) проводило учебные сборы для командования бригад и отдельных войсковых частей Спецназа. В один из дней слушателям объявили, что курс агентурной разведки будет вести очень опытный и заслуженный нелегал, к которому следует обращаться по имени-отчеству - Ян Петрович. В аудиторию вошел пожилой человек, среднего роста, внешне неприметный. По-русски он говорил безупречно, но с каким-то неуловимым акцентом. После первой же лекции у слушателей не осталось сомнений: этот человек - один из самых опытных и профессиональных резидентов военной разведки...
Об успешном завершении операции по переправке Яна Черняка в СССР руководитель ГРУ генерал-полковник Федор Кузнецов доложил лично Сталину. За высокие результаты, достигнутые при выполнении задания, руководство ГРУ ГШ представило его к званию Героя Советского Союза. Но Сталин предложение Кузнецова отверг. Он был крайне недоволен провалом резидентуры ГРУ в Канаде из-за измены шифровальщика Игоря Гузенко («Кларка») - из выданных им агентов 9 попали в тюрьму, и еще 9 пришлось срочно вывозить из США. Да вдобавок еще выяснилось, что Черняк за несколько месяцев до бегства шифровальщика давал высокую оценку работе его непосредственного начальника - полковника Заботина, который «прошляпил» побег Гузенко, и высказал свое негативное отношение к соперничеству между ГРУ и НКВД.
Между тем, для разбора всех обстоятельств побега «Кларка» по указанию Сталина была создана Специальная комиссия под руководством секретаря ЦК ВКП (б) Г. Маленкова. В ее состав вошли Л. Берия, В. Абакумов, Ф. Кузнецов, В. Меркулов.
Собранные комиссией факты свидетельствовали явно не в пользу резидента ГРУ в Канаде и непосредственного начальника Гузенко полковника Заботина («Гранта»). Как было установлено в ходе разбирательства, Гузенко сумел понравиться ему и поэтому пользовался рядом необоснованных льгот. Так, вопреки всем установленным правилам, он вместе с женой и сыном проживал не на территории посольства, а в городе, на частной квартире. И это притом, что шифровальщикам даже за пачкой сигарет разрешалось покидать посольство только в сопровождении двух человек - сотрудников резидентуры.
Первый заместитель начальника 1-го управления ГРУ полковник Михаил Мильштейн, который в мае-июне 1944 года совершил инспекционную поездку по легальным резидентурам в США, Мексике и Канаде, доложил Комиссии, что Гузенко не только проживал вне посольства, но и имел доступ к личному сейфу заместителя резидента подполковника Петра Мотинова («Ламонт»). Более того, из бесед с Гузенко у Мильштейна сложилось стойкое впечатление, что шифровальщик находится на пути к предательству и замышляет побег. Об этом у него состоялся разговор с полковником Заботиным, но тот отверг предложение об отзыве Гузенко в Москву.
Таким образом, по итогам работы Специальной комиссии в провале резидентуры ГРУ в Канаде виновным был признан полковник Заботин. Он, его жена и сын были арестованы и находились в лагерях до самой смерти Сталина.
Но хотя Яна Черняка и не представили к награде, ему, можно сказать, повезло, потому что он остался на свободе, а не разделил судьбу Заботина.
Как повезло в 1937-1938 г.г., когда волна сталинских репрессий прокатилась не только по работникам центрального аппарата, но и загранрезидентур.
Точное число арестованных, уволенных и расстрелянных неизвестно. По некоторым оценкам только из числа специалистов центрального аппарата и руководства разведотделов военных округов было репрессировано около 300 человек. Были расстреляны все пять начальников Разведупра (Я. К. БЕРЗИН, С. П. УРИЦКИЙ, С. Г. ГЕНДИН, А. Г. ОРЛОВ, И. И. ПРОСКУРОВ), пять заместителей начальника Управления.
Черняка могли отозвать и расстрелять в 1937 году по делу руководителя Иностранного отдела НКВД (разведка) корпусного комиссара Артура Артузова, под руководством которого Ян Черняк проходил спецподготовку, и который 13 мая 1937 года по приказу Сталина был арестован, обвинен в «сочувствии троцкизму, организации антисоветского заговора в НКВД и РККА, а также в подготовке терактов» и 21 августа того года расстрелян на полигоне НКВД «Коммунарка».
Черняк мог быть отозван и расстрелян в 1938 году по делу начальника Разведуправления РККА армейского комиссара 2-го ранга Я. К. Берзина, который, собственно говоря, и дал ему «путевку» в жизнь разведчика.
(Ян Берзин, активный участник трех революций - 1905-1907 гг., Февральской и Октябрьской 1917 г. - был арестован 27 ноября 1937 года, обвинен в создании троцкистской антисоветской террористической организации и 29 июля 1938 года расстрелян на Бутовском полигоне по приговору Военной коллегии Верховного суда.
Как тут не вспомнить слова, которые перед казнью на гильотине произнес знаменитый деятель Великой французской революции Жорж Жак Дантон (1759-1794): «Революция пожирает своих детей»!)
В общем, можно сказать, что в период сталинских репрессий Черняку действительно повезло. Ему удалось уцелеть, хотя в 1938 г. вся нелегальная резидентура была фактически разгромлена - из 450 разведчиков, отозванных в СССР, 275 были объявлены «врагами народа» и репрессированы. Только единицам из осужденных чекистов удалось доказать свою невиновность и вернуться во внешнюю разведку. В результате буквально накануне. Второй мировой войны отдельные резидентуры лишились всех своих работников и прекратили существование, а в других осталось 1-2 человека, которые практически не работали, ожидая решения своей судьбы.
Итогом «ежовско-бериевских чисток» стало то, что буквально накануне гитлеровского нападения на нашу страну была практически сведена на нет большая организационная работа по созданию за рубежом агентурного аппарата, утрачена связь с десятками ценных агентов...
Но Черняку повезло еще и в том, что в период своей нелегальной работы за рубежом он не попался в руки контрразведок Румынии, Швейцарии, Германии, Франции, Бельгии, Великобритании, Канады и США, и ни один из его агентов не был разоблачен.
Повезло разведчику и после войны. Потому что в отличие от него члены знаменитой «Красной Капеллы» Леопольд Треппер - резидент ГРУ во Франции (оперативный псевдоним «Отто») и Анатолий Гуревич, резидент ГРУ в Бельгии (оперативный псевдоним «Кент») были арестованы, обвинены в предательстве и оказались за решеткой. При этом Л. Треппер был руководителем всей «Красной Капеллы», то есть всей сети резидентур ГРУ в Европе.
Та же участь постигла и резидента ГРУ в Швейцарии Шандора Радо (оперативный псевдоним «Дора»), который был с ними в контакте. В немецкой контрразведке группа Радо проходила под кодовым названием «Красная тройка» по числу радиостанций группы Радо, две в Женеве, одна в Лозанне.
Леопольда Треппера освободили только после смерти Сталина в 1954-ом году. С 1957 года «Отто» проживал в социалистической Польше. Затем ему разрешили выехать во Францию, откуда он перебрался в Израиль.
Анатолий Гуревич, осужденный за «измену Родине», провел в тюрьме в общей сложности двенадцать лет. Пробыв в Воркутинских лагерях, в октябре 55-го года он вышел на свободу. Повторно был арестован в сентябре 58-го года. В заключении находился до 1960 года.
После всестороннего разбора дела в мае 1969 года с Анатолия Гуревича была снята судимость. До 1978 года бывший разведчик работал инженером на комбинате «Росторгмонтаж». В июле 1991 года резидент «Кент» был полностью реабилитирован.
Шандор Радо был вывезен сотрудниками НКВД в Москву. Вполне оправданно опасаясь ареста по необоснованному обвинению, он решился бежать и при остановке в Египте попросил под вымышленным именем политическое убежище в посольстве Великобритании. Однако в этом ему было отказано. Тогда он попытался покончить с собой, и был госпитализирован.
Советское посольство в Каире предъявило египетским властям сфабрикованное НКВД обвинение Шандора Радо в совершении уголовного преступления и добилось его выдачи. 2 августа 1945 года он был доставлен в Москву и арестован органами СМЕРШ. В декабре 1946 Особым совещанием при МГБ СССР Шандор Радо был осужден на 15 лет лишения свободы за шпионаж.
После смерти Сталина в ноябре 1954 он был освобожден из заключения и выехал в Будапешт. В 1956 Военная коллегия Верховного суда СССР вынесла определение об отмене постановления Особого совещания и закрыла уголовное дело на Шандора Радо.
Так что Яну Черняку в отличие от других разведчиков-нелегалов действительно повезло. Он остался на свободе.
По всей видимости, сыграло свою роль то, что, во-первых, он был профессионалом высочайшего класса, а во-вторых, он был столь важным звеном в жесткой цепочке связей с зарубежной резидентурой, что, тронув его, можно было потерять очень ценные источники информации.
Ареста Черняку удалось избежать. Но и в штат ГРУ он зачислен не был. И офицерское звание ему не присвоили. Не положено - родился за рубежом.
Ну и, наверное, стоит сказать, что и настоящая фамилия у него другая. Черняком он стал, когда в 1945 получил советское гражданство. А настоящую фамилию знал только он сам, да еще значится она в личном деле, которое хранится в архиве ГРУ Генштаба под грифом «секретно».
И псевдонимов у него за годы работы в военной разведке было несколько. Изменялись они в определенной последовательности, через соответствующие интервалы и в зависимости от ситуации. Делалось это для того, чтобы никто и ни при каких обстоятельствах не смог определить его настоящее имя, собрать обобщенную информацию о том, где, когда и с кем работал этот разведчик-нелегал. И псевдонимы эти остались в его оперативных делах, где под грифом секретно хранятся документальные свидетельства его трудной и успешной работы в военной разведке.
И вот такой человек стал простым вольнонаемным служащим Вооруженных Сил и с 1946 года работал референтом в ГРУ.
В 1950 году Ян Черняк перешел на работу переводчиком в ТАСС. Несколько раз по просьбе руководства ГРУ привлекался в выполнению разведывательных заданий в Европе. Преподавал на спецсеминарах ГРУ ГШ - вел курс агентурной разведки. Жил с женой скромно, в однокомнатной «хрущевке». Внимания к себе не привлекал. О своих заслугах не кричал. Не вспоминали о них и в ГРУ.
Вспомнили только в 1994 году в связи 50-летием победы. Указом Президента Российской Федерации от 14 декабря 1994 года «за мужество и героизм, проявленные при выполнении специального задания» военному разведчику Яну Петровичу Черняку было присвоено звание Героя Российской Федерации с вручением медали «Золотая Звезда» (№ 99).
После опубликования Указа о награждении российские и зарубежные корреспонденты бросились разыскивать героя. Узнав, что он болен, стали искать его по самым элитным военным госпиталям, а Черняк в это время умирал в самой обычной московской больнице.
И вот туда для вручения высокой награды в середине февраля 1995 года приехали начальник Генерального Штаба Михаил Колесников и начальник Главного разведывательного управления ГШ Федор Ладыгин.
Но Ян Черняк уже несколько дней был в коме. И у постели больного Звезда Героя России была вручена его жене Тамаре. Правда, говорят, что когда высокопоставленные представители президента покинули палату, Ян очнулся и шепотом, сказал жене: «Хорошо, что не посмертно...»
Золотая Звезда Героя Российской Федерации стала его единственной наградой. Советскими орденами и медалями, несмотря на все свои заслуги, Ян Петрович Черняк награжден не был.
19 февраля 1995 года легендарного разведчика не стало. Похоронили его в Москве на Преображенском кладбище. Было ему 86 лет...
Владимир Маевский http://rus.ruvr.ru/

РЕАЛЬНАЯ ПОЛИТИКА.The real policy