«Сирийцев подначивает Иран, и это очень напоминает канун Шестидневной войны, когда русские делали все возможное, чтобы разжечь огонь, и запугать сирийцев высосанными из пальца историями об израильских ужасах. Две недели назад командующий Северным военным округом, генерал Гади Айзенкот назвал напряженность на северной границе «виртуальной». Никакой израильской угрозы Сирии нет в помине. Проблема в том, что в нашем регионе виртуальная напряженность, – если ей всерьез не заняться – может в одно мгновение превратиться в самую настоящую».

Именно так и произошло: все газеты процитировали министра иностранных дел Авигдора Либермана, заявившего, что в будущей войне Асад и его семья лишатся власти.

Сима Кадмон из «Йедиот» спрашивает: «Кто нам говорил, что Либерман – умный человек? Что он вовсе не так опасен, как кажется. Что по сути дела он очень прагматичен. Что он нас еще приятно удивит. Что будет отличным министром иностранных дел. Что главы государств выстроятся к нему в очередь.

Его последние угрозы Сирии можно назвать по-разному: безответственность, импульсивность, глупость, спесь. Но почему не назвать вещи своими именами. Безумие – именно так. Чистейшее безумие. Мы живем в безумном государстве с безответственным министром иностранных дел. Точка.

Все это мы знали еще до его значения, и его поведение в последний год только подтвердило это мнение. Надо признать: у нас произошла страшная авария. Мы убеждали себя, что быть такого не может, чтобы министр иностранных дел вел себя как сумасшедший. Не может быть, чтобы наш глава правительства назначил на такой пост такого опасного человека. Так вот, оказалось, что может. Факт. Люди на ключевых постах во главе с Либерманом играют нашей жизнью. Ставят под угрозу наших детей. Позорят нас. Стравливают нас со всем миром.

Это не паранойя, и не преувеличение. Это – действительность. Нами руководят неуравновешенные люди. Как сказал Либерман о сирийском руководстве? Единственное, что их интересует – это не ценность человеческой жизни, а власть. Интересно, а какие ценности интересуют Либермана?»

Как написал Ари Шавит из «Гаарец»:

«Проблема по существу – политическая. Для мира с Сирией нет ни партии, ни лидера. Остатки израильского левого лагеря относятся к миру с Сирией, как к пасынку. Их тянет к палестинцам, а не к сирийцам. Они обхаживают палестинцев, хотя от этого нет никакого толка. Даже сегодня Израиль вкладывает всю свою миротворческую энергию в пустую попытку уговорить не того соседа.

Пришло время поменять диск и сменить направление. Чтобы избежать ужасной войны, надо перевернуть каждый камень по пути в Дамаск, и воспользоваться шансами, имеющимися у светского правительства Сирии. Вполне может быть, что, в конце концов, сирийцы повернутся к нам спиной. Но каждый день, проходящий без попыток установить мир с Сирией, говорит о полнейшей безответственности».

Хаим Аса из «Маарив» призвал на помощь теорию французского психоаналитика Жака Лакана, суть которой в пропасти между человеческим «Я» (и стремлениями человека) и недостижимой действительностью, которую можно преодолеть только самообманом.

Бесконечные разговоры об угрозах существованию государства создали пропасть между словами и действительностью, и в результате становится все больше огромная стратегическая ошибка Израиля – он закрывает себя со всех сторон, превращаясь в гетто. Окруженный ограждениями, набитый противоракетными системами, и не замечающий самого главного.

Слова, говорит Лакан, создают в подсознании человека картинки. На определенном этапе эти картинки превращаются в цели, которых человек хочет достичь в действительности, но не может. Действительность не похожа на видения, которые он построил в своем воображении собственными словами – теми, что слышал, или теми, что сказал. Так и возникает разрыв между мечтой и действительностью, так появляются несбыточные мечты, с одной стороны, а с другой – попытка добиться их воплощения любой ценой.

Люди умнее дурацких заборов и стен, или противоракетной системы. Полные ненависти, а главное – чувства справедливости, они могут превратить любую технологию в одну большую помойку».

Вопрос о создании следственной комиссии в ответ на доклад Голдстоуна стал еще актуальнее после отчета Генсека ООН.

Боаз Окунь из «Йедиот» считает, что комиссия нужна, «и главная проблема в тех, кто препятствуют ее созданию в целях самозащиты, ставя, таким образом, под удар израильтян, включая солдат и офицеров, которым могут угрожать международные санкции. Доклад Голдстоуна отличается несбалансированностью и тенденциозностью, но это никак не исключает нашу обязанность проверить и расследовать».

На той же полосе Йоаз Хендель считает, что «комиссия совершенно не нужна, и пользы от нее, как мертвому припарки. Речь идет о заранее известной антиизраильской хронике: неважно, какую помощь получил бы от Израиля судья Голдстоун, неважно, какая комиссия проверила или проверит военную операцию «Литой свинец» – исходная позиция все равно приведет критиков Израиля к той же точке. Война – дело грязное. Для этого не нужен еврейский судья из ЮАР и целая комиссия по правам человека, получающая зарплату от ООН. Ассиметричная война в жилых районах делает эту действительность в десять раз грязнее и сложнее. Несмотря на это, понятие «чистоты оружия» возникло в Израиле без всякого участия комиссии ООН».

И, наконец, еще одно мнение в том же споре и в той же «Йедиот» – генерала запаса Гиоры Айленда:

«Сторонники следственной комиссии утверждают, что ее создание избавит нас от международного прессинга и уменьшит шансы на то, что израильские руководители могут оказаться на скамье подсудимых заграницей. Для такого утверждения нет никаких оснований, потому что прессинг на Израиль носит не конкретный, а сугубо политический характер.

В 2002 году Генсек ООН инициировал создание комиссии для расследования «бойни в Дженине». Почему от этой затеи отказались еще до создания комиссии? Потому что Израиль сумел привлечь американское правительство и Конгресс США, чтобы торпедировать такой шаг.

Иными словами, в этой игре нет понятий «закон» и «справедливость» – одна политика».

Как пишет Ави Иссахаров из «Гаарец», «с той минуты, как стало известно об обстоятельствах убийства в Дубае Махмуда аль-Мабхуха, руководство ХАМАСА пребывает в панике. Ряд важных событий последнего времени загнал его в угол, ослабив всю организацию с политической, общественной и военной точки зрения. Общественная поддержка ХАМАСА постепенно ослабевает на фоне продолжающейся израильской блокады и его неспособности выполнить свои обещания, включая освобождение сотен заключенных в обмен на Гилада Шалита. А прошлогодняя война в Газе показала беспомощность ХАМАСА против регулярной армии. И над всем этим нависла угроза египетской «железной стены», ставящая под вопрос продолжение режима ХАМАСА в сектора Газы, потому что перекрытые пути контрабанды означают конец поставок не только оружия, но и всего необходимого для удовлетворения первоочередных нужд жителей.

Вывод состоит в том, что до конца нынешнего года ХАМАС постарается вырваться из угла привычным способом – новым военным конфликтом с Израилем».

Убийство Аль-Мабхуха стало поводом для Йоси Мельмана из «Гаарец» задуматься над тем, для чего существует внешняя разведка Мосад:

«С начала 60-х годов Израиль уничтожил сотни террористов. Не говоря о политике конвейерного уничтожения во время второй интифады, получившей стерильное название «точечной ликвидации».

Уже долгие годы израильская разведка не может выбраться из сложного положения. Мосад по определению должен заниматься сбором развед.информации. Мосад – не «концерн убийств» вроде американской мафии, сводящий счеты с врагами. «Спецоперации» вроде ликвидации в Дубае – если она, в самом деле, проведена Мосадом – всегда составляли незначительную часть его деятельности. Но они-то и принесли ему самую большую славу. В свое время один из бывших сотрудников Мосада Давид Кимхи рассказал о спорах по следам убийства организаторов мюнхенской бойни 1972 года, уничтоженных по личному приказу Голды Меир. В руководстве Мосада были люди, считавшие, что внешняя разведка не должна заниматься ликвидацией.

Порой кажется, что Израиль оказался в ловушке, из которой не может выбраться. С одной стороны, он не должен сидеть, сложа руки, и должен вести войну с террористическими организациями. С другой стороны, в долгосрочном плане эти действия, в первую очередь ликвидации, не оказывают никакого влияния на расстановку сил. Убийство Аль-Мабхуха никак не повлияет на противостояние Израиля и ХАМАСА. Его заменят другим. Так что успех ликвидации может быть разве что тактическим».

Гади Тауб из «Йедиот» пишет, что «Израиль никак не может отделаться от зашоренности, полагая, что его враги только и хотят, что откусывать от его территории кусок за куском. Но враги давным-давно поняли, что гораздо более надежный путь для уничтожения еврейского государства – прямо противоположный: торпедирование раздела. Теперь они говорят не об оккупации, а об апартеиде. С их точки зрения справедливым решением конфликта будет двунациональное государство – не арабское и не еврейское. Нечто вроде Боснии, где навязанное урегулирование поддерживается международными оккупационными силами. Если мы не заставим палестинцев пойти на раздел в ближайшем будущем, международная общественность может клюнуть на соблазн – исключительно во имя демократии – начать уничтожение Израиля под прикрытием двунационального государства».

Эйнат Вейцман смотрит на проблему терминологии несколько по-иному:

«Точно так же, как мир ввел в лексикон термин на языке африкаанс для описания режима ЮАР, ему стоит усвоить термин на иврите для описания режима в Израиле. И здесь надо назвать вещи своими именами: «афрада». Разделение. Пусть с этой минуты так и говорят на всех языках: «Hafrada».

Ярон Лондон из «Йедиот» процитировал министра обороны Эхуда Барака, который сказал на 10-й международной Герцлийской конференции по вопросам безопасности, что угроза появления не еврейского и не демократического государства больше, чем иранская угроза. «Если не отделиться от палестинцев, катастрофа произойдет не сразу, она будет надвигаться постепенно до тех пор, пока под вопросом не окажется само существование еврейского государства. Наши руководители, в своих редких и осторожных высказываниях, описывают потрясения колоссального значения, которые могут произойти завтра, а то и уже происходят сейчас. Но общественной полемики по этим вопросам практически нет. Народ под наркозом».

Надав Эйяль из «Маарив» вспомнил, что 57 лет назад ведущий израильский журналист и основатель «Маарив» Азриэль Карлебах написал статью, где поставил на одну доску режимы Израиля и ЮАР.

«Название статьи – «Плачь, любимая страна!» – Карлебах позаимствовал из знаменитой книги южно-африканского писателя Алена Патона, ставшей обвинительными заключением против жестокого режима апартеида. В ЮАР книгу запретили, но это не помешало ей превратиться в мировой бестселлер и пьесу, которую в 50-х годах ставили и в Израиле тоже.

Сам выбор названия говорил о явном сравнении молодого государства Израиль и его отношения к своим арабским жителям с режимом апартеида. Статья написана в форме письма дочери, которой Карлебах в самых простых словах объясняет самую сложную проблему на примере Галилеи. Представление об этом даст небольшой отрывок из статьи:

«Тут и там еще можно увидеть арабские деревни. В них живут те немногие, кто остался среди нас. Неизвестно, почему они не сбежали. Может, не успели. Может, надеялись, что их земли не станут частью еврейского государства. Может, надеялись, что даже, если их земли станут частью еврейского государства, им не причинят никакого зла, как всегда обещали евреи. И где же их земли? Их больше нет. Что случилось с полями? Мы их забрали. Как же можно? Как можно забрать чужую землю у другого человека, находящегося среди нас, который живет на этой земле и обрабатывает ее? Тут нет ничего сложного. Для этого нужна только сила. Если у тебя есть сила и власть, то ты, к примеру, заявляешь, что эти поля – «закрытая зона». И запрещаешь любому человеку появляться там без специального разрешения. А разрешение даешь только своим приближенным, членам ближайшего кибуца, которые давно облизывались, глядя на эти поля. И не даешь разрешения арабам, которым принадлежит эта земля».

При всем уважении к Карлебаху я не согласен с уравниванием Израиля и апартеида. Но его статья – важный урок самокритики. При всем своем огромном влиянии Карлебах не пользовался им, чтобы писать пропагандистские памфлеты в наше оправдание и называть каждую критику Израиля антисемитизмом. Его критика была пронизана любовью к сионизму. Он был настоящим патриотом в отличие от тех, кто попадает под определение «партиотизм – последнее убежище мерзавца».

Прошло 57 лет. Карлебаха и его сверстников уже нет в живых, а мерзавцев среди нас хватает с избытком».

Лили Галили из «Гаарец», наконец-то, нашла с помощью Министерства абсорбции ответ на вопрос о размерах эмиграции новых репатриантов, который показал выходцев из бывшего СССР в очень позитивном свете: среди репатриантов из Канады назад вернулось 30%, из США – 26.2%, из Великобритании – 23%, из Франции – 18.1%. Из б.Союза – всего 7.5% (точнее, только половина из них вернулась в СНГ, а остальные разъехались по другим странам).

Галили также цитирует книгу доктора Бориса Морозова из тель-авивского университета, собравшего рассекреченные материалы из советских архивов. Судя по ним, еврейская репатриация 70-х смягчила позиции ООП, которая добивалась от Кремля, чтобы советским евреям запретили ехать в Израиль, чью территорию Организация Освобождения Палестины хотела полностью освободить от евреев.

Под заголовком «Министр по делам выпивки» Эйнат Мидан, Яна Певзнер и Итамар Айхнер написали о 40-летнем министре туризма Стасе Мисежникове, который, по собственному признанию, любит посещать рестораны и ночные клубы, где может крепко выпить, веселясь ночь напролет. По словам очевидцев, именно этим он и занимался в официальных поездках в Белорусь, Испанию, Португалию, Аргентину и Бразилию (в двух последних он сопровождал президента Переса), опаздывая на одни мероприятия, пропуская другие, и уходя с третьих.

В ответ Мисежников сказал: «Мне не 60 лет, чтобы в восемь вечера сидеть у телевизора. Я люблю развлекаться. Благодаря моему происхождению и хорошим генам, я умею пить и никогда не напиваюсь. Это не влияет на мою работу, и все, что обо мне написали, причинило мне большой ущерб. Но я не жалуюсь. Я – политик, а политикам всегда достается, так что у них должна быть слоновья кожа. Я стою под огнем, и сейчас понял, что таковы правила игры. Не надо ждать, что тебя будут только хвалить».

Но сейчас Мисежникова не хвалят, а винят в том, что он устроил себе частные туристические поездки за счет налогоплательщиков, отказавшись следовать графику официальных встреч заграницей и предпочитая им пляж, и клубы самбы и фламенко.

Как сказал Мисежников, «ничего не поделаешь – в последние годы культура досуга в Израиле изменилась. Многие люди из разных слоев общества идут вечером в рестораны и выпивают. И я с ними. Я люблю с ними развлекаться и выпивать. И не вижу в этом ничего зазорного».

На вопрос, чем же вызваны публикации о его похождениях, Мисежников ответил: «Я уверен, что если бы я был менее успешным и выдающимся, завистники не забрасывали бы меня грязью. Мы – государство, пожирающее своих лидеров».

Дорон Халуц из «Гаарец» заглянул на официальный сайт президента Переса, и вот что он увидел:

«Мало у кого есть такая богатая биография, как у Переса, и мало чья биография так хорошо знакома гражданам. Уже больше 60 лет Шимон Перес остается в газетных заголовках, и на девятом десятке лет, наконец, обрел любовь народа, которой ему никогда не удавалось добиться. Поэтому неясно, почему те, кто поместили его биографию на официальномс сайте, исходили из предположения, что, когда Перес строил государство, нас здесь не было.

Самый раздражающий пример – лаконичная строчка «12 декабря 1994 года в Осло Шимону Пересу была вручена Нобелевская премия мира». Многие из нас помнят, что на церемонии были еще два человека, и следовало бы упомянуть хотя бы одного из них на официальном сайте государства Израиль.

Два года спустя произошли некие политические перемены или, пользуясь формулировкой на сайте, «в результате выборов в июне 1996 года партия Труда перешла в оппозицию». Перес потерпел поражение? Проиграл нынешнему главе правительства Биньямину Нетаниягу? Не может быть.

Разумеется, тут упомянуто, что в 1984 году под руководством Переса партия Труда была самой большой, но зачем портить дело упоминанием о ротации с Ицхаком Шамиром, если можно просто написать «стал исполняющим обязанности главы правительства». У кого-то.

В 1956 году Перес был гендиректором Министерства обороны под начальством неизвестного министра обороны Давида Бен-Гуриона и рядом с анонимным начальником Генштаба Моше Даяном. В английском варианте биографии Переса о его участии в Синайской кампании сказано коротко: он ее спланировал и возглавил.

Рабин упомянут всего дважды: когда подал в отставку в 1977 году и когда его убили в 1995-м. Иными словами, как и Переса, Рабина тоже ни разу не выбрали.

В сравнении ивритского и английского варианта много забавного. На иврите Перес в 50-х годах «создал два реактора». На английском никаких реакторов нет в помине, но туманно говорится о некоей «ядерной программе».

Будучи министром иностранных дел в правительстве Рабина, Перес инициировал мирные переговоры с Иорданией и мирный процесс, завершившийся соглашением в Осло, но, по всей вероятности, он сделал это только по-английски, потому что в ивритском и арабском варианте его биографии об этих исторических мелочах нет ни слова».

Как написала Фэй Кэшмен из «Джерузалем пост», «большинство израильтян, вероятно, никогда не слышали об Аврааме Суцкевере, последнем из величайших идишистких поэтов, который скончался в конце января в возрасте 96 лет. Кроме «Гаарец» ни одна газета не сочла нужным воздать ему заслуженные почести, хотя речь шла не только о поэте, но и герое войны, который в 1943 году спасся из виленского гетто и сражался с нацистами в партизанском отряде. По личному приказу Сталина, которому Суцкевер нужен был в Еврейском Антифашистском комитете, за ним послали самолет, и поэтому он остался жив. Сначала он жил в Москве, потом – в Лодзи, в 1946 году выступал свидетелем на Нюрнбергском процессе, а в 1947 – приехал в Израиль.

Хотя Суцкевер родился в белорусском местечке, всю юность он провел в Литве, признавшей его своим. В 2008 году правительство Литвы наградило его рыцарским крестом ордена Гедиминаса, а литовский посол в Израиле пришел на похороны Суцкевера и возложил венок на его могилу».

В завершение автор напомнила, что «в первые годы Израиля идиш был вне закона до такой степени, что на нем запрещали ставить спектакли, но это не помешало Суцкеверу основать литературный журнал «Ди голдене кейт», ставший домом для всех, кто писал на запрещенном еврейском языке».

По следам Международного дня памяти жертв Катастрофы израильский скульптор Дани Караван написал, что, «конечно, и президенту, и премьеру, и министрам было очень важно поехать в Германию, в Польшу, в Венгрию и в другие страны. Но за несколько дней до этого здесь, в Израиле, умер величайший идишистский поэт послевоенного поколения Авраам Суцкевер, и на его похороны не пришли ни посланник министра культуры или министра просвещения, ни представители «Яд Вашем». Телевизионщиков тоже не было – они наверняка были заняты чем-то более важным. Ведь, в конце концов, о ком речь? О старом поэте, да еще писавшем на идише.

Если бы Суцкевер остался в Галуте и уехал в Америку, как Исаак Башевис-Зингер, у него были бы все шансы тоже получить Нобелевскую премию по литературе. Но он уехал в Израиль, где делал все, чтобы сохранить угольки идиша.

Весьма странно, что президент Шимон Перес, известный своей тягой к писателям и поэтам, и сам – поэт, не счел нужным сказать последнее слово об Аврааме Суцкевере, хотя Перес наверняка говорит и читает на идише. Перес предпочел поехать в Берлин, и его речь на иврите безусловно стала объявлением победы над нацистами. Но нельзя забывать, что жертвой Катастрофы был не иврит, а идиш».

По поводу израильского фильма «Аджами», ставшего кандидатом на «Оскара» за лучший иностранный фильм, кинокритик Меир Шницер из «Маарив» написал:

«Это – совершенно грандиозное достижение, учитывая, что почти все, кто делал этот фильм, раньше вообще не работали в кино.

Интересно и то, что «Аджами» был выбран, чтобы представлять Израиль, несмотря на то, что его фабула завязана исключительно на арабском меньшинстве, и весь фильм сделан на арабском языке. Члены израильской киноакадемии, отобравшие фильм, доказали зрелость и великодушие, которыми, к примеру, не обладает их правительство».

Пурия Галь из «Маарив» посмотрела первые передачи нового сезона сатирической телепрограммы «Замечательная страна», и написала:

«Первое, что бросается в глаза, это подавляющее присутствие персонажей восточного происхождения. Посмотришь и поймешь: самое смешное в Израиле – это восточные евреи.

Правда, ничего нового тут нет. Стереотип придурошного и хитроватого восточного еврея давно поселился в израильской культуре. Но как же все-таки произошло, что израильский юмор докатился до того, что героями многих анекдотов стали восточные евреи? А, может, правильнее спросить не как это случилось, а почему мы до сих пор застряли с этим дешевым этническим юмором, грубыми клише восточного придурка, и самодеятельностью, называющей себя сатирой?»

А закончим мы тем же, чем начали – бочками. Как сообщило сатирическое приложение «Йедиот», «в полиции вздохнули с облегчением, узнав, что бочки у берегов Нетании принадлежат не палестинским террористам, а израильским контрабандистам». Владимир Лазарис http://www.vladimirlazaris.com