Французское правосудие приговорило к шести годам заключения бизнесменов Пьера Фалькона и Аркадия Гайдамака, за нелегальную продажу оружия в Анголу в середине 1990-х годов. Галина Аккерман побеседовала с парижским адвокатом Гайдамака, мэтром Уильямом Гольднаделем, который защищал его на данном процессе и знает его более двадцати лет.
Аркадий Гайдамак, израильтянин российского происхождения, который долгие годы жил во Франции, переехал затем в Израиль, а в настоящее время скрывается в России, был приговорен заочно за торговлю оружием, коррупцию и отмывание денег.
Что вы думаете о вынесенном, достаточно суровом, приговоре Аркадию Гайдамаку, который находится сейчас в России?
К сожалению, - и это меня сильно огорчает – я не удивлен. В течение многих лет я говорю и пишу о том, что по части финансово-политического правосудия, Франция – не совсем правовое государство. Когда суд не очень требователен к доказательной базе, когда он считает, что если у человека есть деньги или, по мнению суда, он их зарабатывает слишком много, и значит, он уже априори виновен, - мы приходим к вот таким вот вердиктам. Я считаю, что в этом деле ключевые правонарушения, вменяемые моему подзащитному и другим обвиняемым, не были совершены. Ожесточенное упорство, которое продиктовано идеологией или другими причинами, не имеющими ничего общего с правовыми нормами, становится следствием таких вот неожиданных приговоров. Еще более неожиданным является тяжесть наказания, принимая во внимание тот факт, что ни г-н Гайдамак, ни г-н Фалькон ранее никогда не были осуждены за подобные преступления. Это точно не день славы для французского правосудия.
Вы были знакомы с Аркадием Гайдамаком задолго до начала этого дела. Что вы можете сказать о личности Аркадия Гайдамака. Это противоречивый персонаж, он обвиняется в коррупции в Израиле, но в то же время он сделал много хорошего для израильтян.
В личностном плане это довольно контрастный персонаж. Иногда он слишком застенчивый, иногда наоборот он превращается в экстраверта. Я знаю его больше 20 лет. Он не любит понтить. Он не использует свои деньги, чтобы произвести впечатление. Не раз он тратил свои капиталы на благотворительные цели. Никто не говорит, что он святой. Но мне в жизни приходилось встречать не много святых людей. Я не претендую на объективность, потому что я его адвокат. Но я не считаю его нечестным человеком. Я повторяю, я считаю, что если обвиняемый богат и знаменит, то он более уязвим перед правосудием, чем обычный преступник.
Вы говорите, что знакомы с Аркадием Гайдамаком уже 20 лет. Я знаю, что когда он приехал во Францию, он работал техническим переводчиком. Это явно не та профессия, чтобы стать богатым и знаменитым. Когда и на чем он разбогател?
Когда я с ним познакомился, он уже возглавлял крупное бюро переводов во Франции. Тогда он предлагал мне инвестировать в новый эльдорадо, имя которому было - бывший Советский Союз. Он хотел, чтобы я посоветовал моим богатым клиентам сделать то же самое. Он обещал, что мы об этом не пожалеем. Но в те времена бывший Советский Союз представлялся в моих глазах опасной страной. Я даже спрашивал себя, не пытается ли он меня надуть. И несколько лет спустя я констатировал, насколько он, и те, кто не побоялись инвестировать в тот момент в Россию, были правы. Я думаю, большую часть своего состояния он сделал благодаря своей вере в Россию. Вере, которая у него появилась раньше других. Мне кажется, что это основная причина его финансового успеха. Галина Аккерман, http://www.rfi.fr
«Если обвиняемый богат и знаменит, то он более уязвим перед правосудием, чем обычный преступник»
|
Навигация по порталу: 
