В прокат выходит «Жена путешественника во времени» Роберта Швентке – надгробная плита на могиле неродившегося прекрасного фильма.

Как-то глупо начинать рецензию на фильм с того, что книжка лучше, но деваться некуда. «Жену путешественника во времени» Роберта Швентке больше, в общем-то, и не за что ругать: ну не будешь же ругать психологический тест в женском журнале за то, что он упрощает человеческие отношения. Ну да, упрощает. За каждый ответ «да» начислите себе десять баллов.

Фильм «Жена путешественника во времени» – очень женскожурнальная история.

В том смысле, что она скорее про жену, чем про время. Зашуганный библиотекарь Генри (Эрик Бана) страдает от генетического заболевания: он путешествует по времени, периодически мотается туда-сюда по собственной жизни, плюс-минус несколько лет. В прошлом или будущем он оказывается абсолютно голым, контролировать свои приступы не в состоянии. В прошлом он знакомится с маленькой девочкой, Клэр, которая совершенно не удивляется, когда незнакомый мужик из кустов просит у нее плед – прикрыть срам. Он давно ее любит – всю жизнь. В будущем выросшая Клэр (Рэчел МакАдамс) встречает странноватого библиотекаря Генри, который видит ее впервые. А она уже давно его любит, всю жизнь.

В книгах и фильмах прыжки во времени чаще всего существуют, чтобы исправить все, что было когда-то сделано не так.

В «Жене путешественника во времени» исправить ничего нельзя.

В сущности, это просто метафора памяти: герой периодически перемещается в самые прекрасные или самые страшные моменты своей жизни. Как и все мы. Только голый.

Из обескураживающе мудрого, хоть и очень женского романа Одри Ниффенеггер – романа о свойствах памяти влюбленного и о том, как мужчина и женщина создают и воспитывают друг друга, – режиссер Роберт Швентке (он когда-то снял недотриллер «Иллюзия полета» с Джоди Фостер) и сценарист Брюс Джоэл Рубин (автор сценария не менее романтического, чем «Жена путешественника», но гораздо более умного «Призрака» с Патриком Суэйзи) делают семейно-гинекологическую драму.

Здесь нет никакого намека на психологию, сплошная физиология. Клэр и Генри встретились, потом встретились еще раз, женились, решили родить ребенка, не вышло, опять не вышло, милая, я сделал вазэктомию, милый, я все равно беременна. Муж иногда исчезает, бывает, что и на две недели, – жена все терпит, потому что любит. Прыжки во времени – как алкоголизм или дурная болезнь, если вылечить невозможно, придется смириться. Главное – родить ребенка, потом можно и на покой.

Лучше бы дерево посадили, честное слово.

Красивые актеры (ясноглазая МакАдамс когда-то в «Дневнике памяти» сыграла юную версию Джины Роулэндс), трепетная слащавая музыка, романтически наезды камеры, призванные показать – ну что там они обычно показывают, ну любовь, наверное. Которая существует вне пространства и времени и продолжается даже после смерти. Как в каком-нибудь «Фонтане» Аронофски или в женских журналах. А, еще спецэффекты: перемещаясь во времени, Генри исчезает постепенно, тает.

Что заставляет задуматься о том, как выглядели отношения Алисы с Чеширским котом, когда девочка выросла.

Режиссерами экранизации могли стать Стивен Спилберг, Гас ван Сент и Дэвид Финчер, и единственное, что остается нам, идущим по времени строго в одном направлении, – это представлять, какие убийственные, точные и страшные экранизации «Жены путешественника во времени» мы никогда не увидим. Про встречу с самим собой. Про загадочную историю Бенджамина Баттона. Про ужасы взросления. Про воображаемых друзей и несуществующих прекрасных принцев. Про хрупкость времени и невозможность исправить что бы то ни было. За каждый ответ «да» начислите себе десять баллов. Ксения Рождественская ФОТО: ecranlarge.com http://www.gazeta.ru/