В ответ на сообщение о видеозаписи Гилада Шалита, обмененной израильским правительством на освобождение двадцати террористок, Алекс Фишман из «Йедиот» опубликовал статью «Рано радоваться»:

«Мы еще не видели кассету, и уже поем хвалу египтянам и немцам, и аплодируем израильскому правительству. ХАМАС поставил на колени целое государство, добился освобождения еще двадцати заключенных, а у нас – бурные аплодисменты, переходящие в овации.

Да подождите. Еще никто не освободил Гилада Шалита. Главные проблемы обменной сделки остались все теми же, а у нас уже начались пляски и затрубили в фанфары. Наши сердца – с семьей Шалита, и надо приложить все усилия для его возвращения. Но сомнительные сделки такого типа предпочтительно заключать за кулисами, без всяких фанфар. Тем более, что ХАМАС никогда не был страховой компанией.

Мы не должны забывать, что видеокассета только усиливает тот факт, что израильские спецслужбы не смогли добыть информации, позволяющей освободить Гилада Шалита. Три года, в десяти километрах от дома, и никто не имеет представления, в каком он состоянии, до тех пор, пока ХАМАС не делает одолжения и не передает немецкому посреднику видеопленку по дикой цене. Почему во время переговоров об обмене одного солдата на сотни террористов мы еще должны заранее платить проценты для получения подтверждения, что он жив? Это порочная логика. Мы привыкли быть тряпками.

А тем временем продолжаются дискуссии по поводу освобождения террористов, предназначенных для депортации. Проверяют одно имя за другим с тем, чтобы на каждом была бирка «депортация», согласованная всеми сторонами. Если нынешний ход с кассетой может дать представление о намерениях обеих сторон, то, может, обменная сделка Шалита состоится очень быстро. А, может, и нет».

После того, как министра обороны Эхуда Барака чуть было не арестовали в Лондоне, «государство Израиль – как пишет в «Гаарец» профессор юриспруденции Зеэв Сегаль – избежало огромного конфуза только благодаря судье лондонского мирового суда. Если бы речь шла об израильском представителе низшего ранга, сомнительно, чтобы удалось предотвратить его арест.

В связи с этим делом правительство Израиля вступило в формальные и неформальные контакты с правительством Великобритании, но пока это не дало никаких результатов, а тем временем, по следам операции «Литой свинец» и доклада комиссии Голдстоуна, выясняется, что опасность, которой избежал Барак, реально грозит старшим офицерам ЦАХАЛа.

Нейтрализовать эту опасность можно только одним способом: без промедления создать государственную следственную комиссию».

Профессор юриспруденции Иммануэль Гросс пишет в «Маарив», что сегодня, «когда уже девять лет существует Международный уголовный суд в Гааге, остается только удивляться тому, что все еще есть необходимость в «универсальных полномочиях», дающих право странам, подписавшим в 1949 году Женевские конвенции, самостоятельно разбирать в своих судах военные преступления. Во время подписания Женевских конвенций у международной общественности не было своего постоянного судебного органа, но сейчас он есть. Правда, Израиль в него не входит, и, соответственно, юрисдикция этого суда на него не распространяется, разве что по специальному решению Совета Безопасности ООН.

Тем не менее, теперь у государства Израиль нет выхода и должна быть создана государственная следственная комиссия, которая сделает совершено излишней любую инициативу Международного суда в Гааге или тех стран, которые захотят воспользоваться своими «универсальными полномочиями».

По словам Боаза Окуня из «Йедиот», «когда стихли победные крики, оказалось, что израильское правительство само себя перехитрило. И теперь оно ищет пути скорейшего создания следственной комиссии, в точности следуя диктату комиссии Голдстоуна, который отвел Израилю шесть месяцев до того, как будут предприняты последующие шаги в рамках международного законодательства. Независимая комиссия позволит проверить тяжелейшие обвинения в совершении военных преступлений, и, если таковые будут обнаружены, принять необходимые уголовные или административные меры. Но пока непонятно, будет ли такая комиссия следственной или только проверочной. И точно так же неясен ее мандат.

Стоит обратить внимание, что доклад комиссии Голдстоуна нацелен очень высоко, возложив ответственность не на «простого солдата», а на тех, кто планировал операцию «Литой свинец», отдавал приказы и следил за их выполнением. Поэтому израильской комиссии придется проверить решения правительства, приказы Генштаба, приказы старших командиров, а также мнения, высказанные юридическими советниками. Из попытки министра обороны сократить мандат комиссии не выйдет ничего хорошего».

В то же время Исраэль Харель из «Гаарец» категорически возражает против создания любой комиссии, и пишет, что «никакая комиссия не прекратит крестовый поход против Израиля – ни в том случае, если она реабилитирует ЦАХАЛ и политическое руководство, ни, тем более, если найдет их виновными.

«Протоколы сионских мудрецов» уже давно обвинили нас во всемирном заговоре, а теперь пришел судья-еврей и обнаружил, что правда гораздо неприятнее: с той минуты, как мы вернулись на родину, мы совершаем преступления в сто раз ужаснее. Контроль над банками, всемирными СМИ и стравливание других народов были только верхушкой айсберга. Когда у евреев есть армия, тут-то они и показывают свою сатанинскую сущность, и это – еще одна причина, чтобы разобрать по частям еврейское государство.

Замысел превратить нас в прокаженных всего мира сидит глубоко в подсознании многих народов, включая тех, кто претендует на роль знаменосцев справедливости. Общим для всех, кто мобилизован против нас – государств, неправительственных организаций и фондов, финансирующих этот крестовый поход – остается желание создать Израилю образ беззащитного и затравленного животного, на которого можно охотиться».

Поскольку самыми большими охотниками в этом деле остаются иранские власти, Гай Бехор из «Йедиот» отреагировал на новую ракетную панику:

«Следующая война будет и в Тель-Авиве тоже», повторяют старшие офицеры ЦАХАЛа, и жаль, что они это делают, потому что они не только не отражают действительность, но извращают ее.

Со всех сторон наши враги вооружаются ракетами. Это – не новость, но сегодня они демонстративно пользуются этим в виде своего рода вульгарного террора, в основном, для пропаганды, устрашения и запугивания нашей общественности – без того, чтобы выпустить одну-единственную ракету.

Боеспособность Сирии и Ирана, и террористических организаций вроде Хизбаллы и ХАМАСА не так велика. Их армии устарели, мотивация солдат и боевиков низкая, и им хронически не хватает денежных средств. Ракеты – убежище лентяя, которому, таким образом, незачем напрягаться, и он ведет войну пультом дистанционного управления. В то время как одними ракетами войну не выиграешь. Они пугают, они хорошо выглядят на телеэкране, но исход войны решат танки, самолеты и солдаты.

Израиль не должен бояться угроз Ирана, Хизбаллы и ХАМАСА, потому что он гораздо сильнее всех террористов вместе взятых, и сила его устрашения превосходит психологический террор и пропаганду, которой нам прожужжали все уши. Запуск ракет это – убежище труса, который боится за свою шкуру, боится войны и лобового столкновения, и стреляет из темноты, прячась между жилыми домами, в рощах, среди женщин и детей».

Нахум Барнеа из «Йедиот» посмотрел на исходе Йом-Киппур большое теле-интервью министра иностранных дел Авигдора Либермана, и процитировал его ответ на вопрос о положении государства Израиль: «Каждый может измерить наше сегодняшнее положение как в мире, так и в США. Наше сегодняшнее положение гораздо лучше». Министр обороны поверил измерительным приборам министра иностранных дел, поехал в Лондон и чудом избежал ареста (…) На минувшей неделе Израиль сделал еще один шаг на пути присоединения к списку прокаженных государств.

«Неважно, что скажут гои, важно, что сделают евреи», сказал Бен-Гурион. Либерман видоизменил эту формулу. По его версии, неважно, что сделают гои, важно, что скажут евреи. Он уверен, что грудь колесом отлично действует на его избирателей. Что же касается государства, оно как-нибудь выпутается, а, если нет, это его проблема.

Что ни говори о Нетаниягу, Либермане и Бараке, они умеют о себе позаботиться. Давно уже у нас не было такого эффективного, такого расчетливого и такого зацикленного на своем благополучии правительства».

Джонатан Спайер из «Джерузалем пост» рассказывает, как под носом у Израиля сектор Газы превратился в исламское мини-государство, где исламские законы, нормы и практика все больше доминируют в тамошнем обществе. Самым ярким проявлением новых веяний стало создание спецподразделения под громким названием «Насаждение добродетели и борьба с пороком», которое занято претворением в жизнь исламского кодекса поведения. В частности, по этому кодексу ни одна женщина не может выйти из дома без чадры, а с лета этого года она стала обязательной даже в средних школах.

Борцы с пороком патрулируют в парках, на пляжах и в общественных местах, и в одном случае они предупредили мужчину, сидевшего в шортах на своем балконе, о недопустимости такого безобразия. То же самое касается мужчин, решивших искупаться: им предписано делать это в майке, а женщины, которые в любом случае купаются отдельно от мужчин, должны входить в воду в том же полностью забронированном виде, в котором они ходят по улицам. Мало того, во время купания женщинам запрещено смеяться или улыбаться. Так как с женщинами сложнее, в вышеупомянутом спецподразделении создали особую, исключительно женскую группу, чьи сотрудницы, помимо чадры с прорезью для глаз носят перчатки.

Но этим исламский Старший брат не ограничился. В каждой мечети теперь есть «глава общины», своего рода полит.комиссар, который следит, чтобы молящиеся ни на йоту не отступали от канона.

В секторе Газы есть и более знакомые методы усиления зависимости граждан от властей. Это касается сферы социальных и банковских услуг, а также помощи благотворительных организаций, на которые могут рассчитывать лишь те, в чьей благонадежности и лояльности власти не сомневаются на основе собранной информации.

Само собой разумеется, что власти ХАМАСА взяли в свои руки дело воспитания молодого поколения, поэтому характер школьного образования стал исключительно религиозным, а большинство светских учителей просто уволили.

Насаждение исламских норм в секторе Газы привело к широкому запрету многих книг и ограничению доступа к «аморальным» Интернет-сайтам.

«Необходимо отметить, что такое развитие событий не стало воплощением некоего грандиозного плана ХАМАСА для создания исламской республики. Скорее все это происходит вследствие агитации активистов низового уровня на местах и давления ультра-религиозных элементов как внутри, так и вне ХАМАСА».

Четыре года и два месяца спустя после размежевания проверочная комиссия опубликовала промежуточные выводы о проблемах переселенцев из сектора Газы, на что Авишай Бен-Хаим написал в «Йедиот»:

«Депортация из Гуш-Катиф была и осталась моральной проблемой. Надо сказать правду: гораздо больше, чем оголтелые сторонники размежевания искали мира, они хотели раздавить поселенцев. Целое поколение израильтян все еще не имеет возможности начать открытую дискуссию о том, что там произошло, потому что сторонники размежевания контролируют СМИ и судебную систему. Но через несколько лет ваша дочь или внучка станет инструктором молодежного движения, и тогда, в один прекрасный день, она вернется домой с вопросом: «Может ли быть, что летом 2005 года правительство Израиля депортировало десять тысяч человек из их домов просто так?» Что вы ей ответите?»

Рои Шарон написал в «Маарив», что «раскол все еще здесь, потому что, с точки зрения переселенцев, «выкорчевывание» продолжается до сих пор. Правда, с годами оскорбление, ярость и отчаяние притупились, но шрам остался на всю жизнь».

Другого мнения придерживается экономический редактор «Гаарец» Нехемия Штрасслер:

«Комиссия обвиняет правительство в том, что оно не позаботилось о переселенцах, бросило их на произвол судьбы и не дало положенной компенсации, поэтому им нужно добавить еще несколько сот миллионов шекелей, чтобы они, не дай Бог, не почувствовали себя ущемленными.

Ничто не может быть дальше от истины. Правительство приняло специальный закон о переселенцах и выделило им огромные бюджетные средства.

Но они хотели еще больше. С самого начала они поняли, что имеют дело со слабым и трусоватым правительством, неспособным выстоять под давлением, и поэтому потребовали от него тройной компенсации: деньгами, земельными участками и созданием специального управление для решения их проблем.

Управление сделало для переселенцев все, но им этого было мало. Они играли по-большому, и потребовали особого бюджета на кондиционеры, 90%-го финансирования яслей, пенсии для всех, кто достиг 55-летнего возраста, и даже компенсации для тех, кто короткое время арендовал квартиру в Гуш-Катиф. И они получили все. Ариэль Шарон был с ними очень щедр. Он хотел купить их деньгами, но им всего было мало. Чем больше им давали, тем больше они хотели.

В самом начале бюджет эвакуации составил 5.5 миллиардов шекелей, из них 3.5 млрд. переселенцам, и 2 млрд. для передислокации армии. Но переселенцы наняли лучших адвокатов и добились того, что полтора года назад им утвердили добавку в размере 650 миллионов шекелей.

В общей сложности речь идет о 1.751 семье, из которых 400 вообще не имеют права на решение жилищных проблем, так что полученная ими компенсация во много раз превышает ту, что получили поселенцы из Ямита и Шарм-а-Шейха. Но они продолжили жаловаться на дискриминацию, выступая перед государственной комиссией, созданной депутатами правого лагеря.

Откуда же придет дополнительный бюджет? Из корзины лекарств? Из бюджета на образование? А, может, деньги возьмут у инвалидов? У безработных? Или поднимут налоги? Поселенцам на это наплевать. И членам комиссии тоже.

Так что те, кто полагал, что комиссия закроет этот вопрос, страдают чрезмерным оптимизмом, потому что поселенцы и их сторонники не дадут ему сойти с повестки дня».

Север Плоцкер из «Йедиот», ссылаясь на источники в Министерстве обороны и в политических кругах, назвал «комбинацией» неожиданное решение главы правительства сократить Госбюджет на два миллиарда шекелей, и написал: «Быть такого не может, чтобы в системе безопасности вдруг обнаружилась нехватка 4 миллиардов шекелей – столько они просили вначале – без того, чтобы это было известно в ту минуту, когда двухлетний бюджет был спланирован, сформирован, представлен на утверждение Кнессета и принят. «Так дела не делаются ни в армии, ни в системе безопасности» – сказали те же источники».

Профессор политологии Шломо Авинери размышляет в «Гаарец» над тем, для чего израильтянам нужен иностранный паспорт:

«Польский городок, где я родился, столько раз переходил из рук в руки, что, по всей вероятности, я имею право на польский, австрийский, немецкий, а то и венгерский паспорт, поскольку моя бабушка родилась в Венгрии.

Я отказываюсь от всех этих паспортов.

Предлоги, под которыми немало израильтян добиваются европейского паспорта, весьма разнообразны: с ним не надо стоять во Франкфуртском аэропорту в одной очереди с турками и пакистанцами; вы получаете право на работу без всякого специального разрешения; ваши дети могут бесплатно учиться в европейских университетах; в определенных случаях это облегчает процедуру возвращения конфискованной собственности; а, кроме того, есть израильтяне, – хотя они никогда не признаются в этом вслух – которые видят в европейском паспорте своего рода страховой полис: кто его знает, что тут случится и чем все может кончиться!

Это – серьезные аргументы, которые не устыдили бы любого преследуемого еврея-апатрида, хватающегося за любую возможность выжить. Но они несколько проблематичны для того, кто считает себя гражданином еврейского государства и понимает, что оно было создано в первую очередь по той причине, что Европа нас предала вместе со своими идеалами. Европейское предательство предшествовало Катастрофе, и как раз оно побудило Герцля – пронизанного европейской культурой – понять, что в Европе у евреев нет будущего.

Несомненно, мы многим обязаны Европе, и наша современная культура в немалой степени – продукт этого континента. Да и современный сионизм обязан своим появлением на свет самым просвещенным европейским движениям, а не религиозной традиции, которая две тысячи лет только и делала, что приспосабливалась к галутной действительности. Именно из европейских движений сионизм впитал идею возрождения иврита. Наша связь с Европой и ее культурой очень велика, но возвращаться туда поодиночке, как воры в ночи? Ну, уж нет, увольте.

И есть еще одна причина: тот, кто сегодня добивается немецкого, польского, венгерского или румынского паспорта, на самом деле вовсе не считает себя гражданином Германии, Польши, Венгрии и Румынии. Он не платит налогов в этих странах и его не интересует то, что там происходит. Единственное, что его интересует – это насладиться правами, не разделяя обязанностей. Это – совершенно отвратительный паразитизм, и только тяжелейший комплекс вины мешает европейцам подвергнуть критике такое поведение. Тут даже не стоит вопрос двойной лояльности, а всего лишь циничное эксплуатирование коллективного европейского комплекса вины. Можно, конечно, поздравить Европу с тем, что она раскаялась в своих деяниях – но стричь с этого купоны?

Трудно вытравить из евреев Галут, а с ним – их привычное стремление жить и странствовать среди других народов. Хватает ли еврею израильского паспорта – вот его подлинный экзамен сегодня».

Ронен Бергман из «Йедиот» разобрал все мифы, связанные с арестом Джонатана Полларда, уже четверть века сидящего в американской тюрьме за шпионаж в пользу Израиля, и пришел к выводу, что виной провала и ареста Полларда был
типичный израильский бардак. Ни Мосад, ни Общая служба безопасности, ни первый секретарь израильского посольства в Вашингтоне не имели ни малейшего понятия, что за человек умоляет о помощи, потому что кураторам Полларда даже не пришло в голову на всякий случай сообщить коллегам о человеке, которого они завербовали.

Тем не менее, «государство Израиль вложило миллионы долларов в попытки освободить Полларда, но его гордыня сослужила ему дурную службу: идея Полларда признать его «узником Сиона», даровав ему израильский паспорт и гражданство, обернулась сильнейшей помехой для его освобождения, потому что в политических кругах и в спецслужбах Америки такой акт израильских союзников восприняли, как плевок в лицо».

В течение одной недели в Америке скончались два известных и влиятельных публициста, два еврея, наложивших печать на политическое мышление современной Америки и ее журналистику.

В возрасте 79 лет умер лауреат Пулитцеровской премии Уильям Сафир, о котором в «Джерузалем пост» пишет Дипти Хаджела.

Ни кто иной, как Сафир, много лет был автором передовиц «Нью-Йорк таймс». Его бесстрашие проявлялось в том, что в своей защите гражданских прав он никого не боялся, и в одном случае назвал Хилари Клинтон «гениальной лгуньей», за что ее муж пообещал расквасить Сафиру физиономию. Вместе с другими публицистами статьи Сафира, ставшего пионером ярко выраженного субъективного мнения, помогли узаконить консерватизм в Америке 70-х годов, проложив дорогу революции Рональда Рейгана.

На той же полосе Рон Кампис пишет, что «Сафир всегда питал глубочайшую симпатию к Израилю, и израильские премьер-министры нередко пользовались его популярной политической колонкой для тех или иных посланий администрации Белого дома. Особенно близкие отношения Сафир поддерживал с Ариэлем Шароном. В колонке, появившейся 3 января 2005 года, Сафир процитировал свою беседу с Шароном, которого он, в разгар критики по поводу эвакуации поселенцев из сектора Газы, спросил: «И вы полагаете, что еще год останетесь на посту премьер-министра?» И привел ответ Шарон: «Почему только год?» Ровно через год и один день у Шарона случился инсульт и главой правительства Израиля стал Эхуд Ольмерт».

Другие некрологи посвящены 89-летнему Ирвингу Кристолу, который повел свое поколение к перепутью, отделявшему либерализм 30-х от консерватизма 70-х.

Под заголовком «Еврей, консерватор, революционер» Йоав Фромер из «Маарив» пишет о Кристоле, что для него главным была проверка действительностью. Известное определение Кристола гласит, что «нео-консерватор – это либерал, ограбленный действительностью». Но помимо серьезного вклада Кристола в возрождение правого лагеря в Америке, – продолжает Фромер – его подлинное наследие состояло в том, что он был интеллектуалом особо редкого сорта, которого до него не знавали, по крайней мере, в Америке: комбинация еврея и консерватора. Еще в 30-х годах, на пике Большой депрессии, он начал размышлять над идеями, которые должны были изменить Америку. И это в то время, когда все евреи были заклятыми марксистами».

Бари Гаван в «Гаарец» тоже отдал должное Кристолу, сказав, что он всегда призывал к тому, чтобы больше верить в простых людей. «Эту задачу взяли на себя нео-консерваторы: – написал Кристол – объяснить американскому народу, почему он прав, и интеллектуалам – почему они ошибаются».

И, конечно, наилучшей концовкой этого некролога стали другие слова Ирвинга Кристола: «С тех пор, как я себя помню, я всегда был «нео-кто-то»: нео-маркист, нео-троцкист, нео-либерал, нео-консерватор, а с религиозной точки зрения всегда – нео-ортодокс, даже когда я был нео-троцкист и нео-марксист. В конце концов, я буду просто «нео», только «нео», и это все: «нео»/ ничего».

А закончим мы тем, с чего начали: сатирическое приложение «Йедиот» сообщило с мнимой ссылкой на политические круги в Лондоне: «Намерение арестовать Барака объяснялось опасением, что, если он задержится, то очень скоро начнет переговоры о присоединении к коалиции лейбористского правительства».

С праздником Суккот! Владимир Лазарис, http://www.vladimirlazaris.com/

ИЗ ЕЖЕНЕДЕЛЬНОГО ОБЗОРА ПРЕССЫ НА ИВРИТЕ