В самом начале перестройки в народе ходила шутка: «Куплю метр государственной границы за любые деньги». И родилась она неслучайно. Желание навсегда покинуть пределы СССР овладело умами людей. Оно распространялось со скоростью вируса в период эпидемии гриппа, заражая целые семьи, города, области... 

Наша семья в тот момент еще не была инфицирована этой идеей. Именно тогда мне и рассказали анекдот: «Сидит негр в метро и читает учебник иврита. Мимо идет сердобольная старушка и восклицает: «Сынок! Неужели тебе не достаточно того, что ты черный?»
« Ну и чепуха, - подумала я, - чего только не придумают люди ради шутки». Тогда я не догадывалась, что пройдет совсем немного времени, и я сама стану участницей еще более курьезных и нелепых ситуаций. Жаль, а то бы посмеялась от души.

Белая госпожа

В курортный город Тверия мы попали на самом закате «Большой Алии» в сентябре 1991 года. Сотни людей, принесенные сюда вирусом перемен, метались по городу в поисках работы. Но тщетно. С работой всегда в этих местах было не густо, а тут еще подходил к концу туристический сезон. Зато пышным цветом расцвели аферистические конторы, зазывающие наивных граждан, только что вырвавшихся из-под «железного занавеса», на соблазнительные заработки. 
Мы попали в контору, вербующую геологов в ЮАР. Пришли на собеседование втроем: мой муж - геолог, я и наша подруга, к советам которой мы всегда прислушивались. После часовой беседы у меня закружилась голова от радостных перспектив, а муж решил тот час же оформлять документы. Было решено, что он поедет первый, а когда заработает деньги и устроится (это произойдет очень быстро, не успеете соскучиться, пообещал аферист) к нему присоединится семья.

Мы были молоды и страшно наивны. Но моя подруга! Она дала один, но очень ценный совет:
- Ирина, - проникновенным голосом произнесла она, - у тебя возникнет проблема: как вести себя с черной прислугой. Я бы рекомендовала держаться демократично, но не забывать, что ты белая госпожа. 
Муж улетел через две недели. Очень скоро, как и обещал посредник, я поняла, что мы совершили страшную глупость, и пошла искать работу. (Муж вернулся через полгода с большими долгами).
Реальная должность на которую я могла претендовать в то время, имела ласковое название - «хадранит» - уборщица гостиничных номеров. Но, увы, как я уже писала, туристический сезон заканчивался, и мне предлагали подождать до весны. Я ходила из отеля в отель без всякой надежды на успех и даже не из-за упрямства. В гостиницах были кондиционеры, и во время кратковременной беседы: «А вам нужны... Нет, до свидания...» можно было отдышаться от нестерпимого зноя улицы.
Но в одном из отелей на меня посмотрели с интересом:
- Со дня на день мы ожидаем прибытие евреев из Эфиопии (операция «Соломон»). Работы по уборке будет много, очень много, - сказал администратор. - Вообще-то, мы хотели взять крепкого парня, араба, еще лучше друза из соседней деревни, но... - он оценивающе посмотрел на мою крепкую фигуру и, смекнув, что мне можно меньше платить, закончил судьбоносную фразу: - Думаю, что и ты справишься. 
Через несколько дней эфиопов завезли в гостиницу. Радости по поводу возможности жить в комфортабельном четырехзвездочном отеле они не испытали. Их мучила теснота, так как заселяли прибывших чуть ли не целым кланом в один номер. Они безумно боялись лифта, а лестницы для жителей гостиницы были не предусмотрены. Они не хотели подниматься на крышу, где в фанерных, наспех-сколоченных домиках им преподавали иврит. 
Грубо нарушались их традиции: женщина перед родами должна была покинуть дом и не спать с остальными членами семьи в одной комнате. Роженицы убегали из отеля и прятались в ближайших зарослях, где их отлавливали соцработники и возвращали на место.
Эфиопы были на грани нервного срыва. В этом же состоянии находился и владелец гостиницы. Несчастный наконец-то понял, что заработать не удалось, сумма, которую государство заплатило ему за размещение репатриантов, никогда не покроет даже части ущерба, нанесенного зданию. Валились с ног обалдевшие социальные работники. 
И только один человек был рад происходящему - "белая госпожа" с пылесосом в руках. Эта работа спасла меня, так как деньги из ЮАР не поступали, а женам, чьи мужья находятся за границей, пособия по безработице не платили.
Со временем я стала различать жильцов по лицам и даже завела подруг среди тех женщин, которые прогуливали утренние занятия по ивриту. Они варили крепкий кофе и приглашали меня. Я включала для видимости пылесос и садилась с ними на пол выпить чашечку этого божественного напитка. Нашему общению не мешал языковой барьер. Женщина всегда поймет женщину без слов. Жестами и мимикой мы жаловались на наших мужчин, которые, потеряв социальный статус, «потеряли и голову». Жалели детей, болевших от перемены климата. Переживали по поводу иврита - язык предков никак не лез в забитую проблемами голову. Но самыми красноречивыми жестами мы показывали, куда попали. И молили Б-га, чтобы помог выбраться из этого кошмара.

Масленица

И Б-г мне помог. Через несколько лет я уже могла позволить себе жить в престижном районе Хайфы на «Французском Кармеле». Этот район на самой вершине горы Кармель, с завораживающим видом на море облюбовали для жизни выходцы из Франции. Возвели добротные дома, разбили парки и даже построили Центр Французской Культуры. Именно афиша этого центра и привлекла мое внимание в тот памятный курьезами день. 
Была ранняя весна. Буйно цвели деревья и кустарники в ухоженных садиках у домов. Я со своей подругой, той самой, что всегда могла дать ценный совет в нужный момент, шла за покупками в ближайший супермаркет. Мы чувствовали себя очень респектабельными женщинами, ну просто две французские мадам гуляют и ведут светскую беседу. В этом настроении глупо было бы пройти мимо афиши культурного центра. Мы подошли к ней и увидели объявление на русском(!) языке:

«Приглашаем на праздник «Масленица»! Проводы зимы. Добро пожаловать.
 Заходите прямо сейчас».

- Что за чушь?! - вырвалось у меня. - Во-первых, зима в Израиле такая редкая гостья, что устраивать ей проводы слишком большая честь. А потом, какое отношение праздник Масленицы имеет к французской культуре, к Израилю, к иудаизму, в конце концов! Не страна, а театр абсурда, - все больше распалялась я. - Не горячись, - стала успокаивать меня мудрая подруга. - Сейчас зайдем и узнаем. Наверняка, кто-то что-то перепутал, и абсурд кончится. Но он только начинался. Зайдя в здание Французского Центра мы, действительно, почувствовали дразнящий запах блинов и услышали нестройное пение русских песен. Навстречу нам вышел красивый афро-израильтянин:
- Добро пожаловать! Заходите, заходите, - поприветствовал он на чистом русском языке.
И не дав нам опомниться, продолжил:
- Из каких мест приехали в Израиль?
- Из Москвы, - сказала я. -
- Из Харькова, - ответила подруга.
- Землячка! - радостно закричал он.
Это было уже слишком. Даже для такого закаленного курьезами человека, как я. Тяжело опустившись на ближайший стул, я стала проверять, помню ли я свое имя, сегодняшнее число и место, где нахожусь. Так советовала поступать в подобных ситуациях еще одна моя приятельница - врач-психиатр. Чашка крепкого, ароматного чая и румяный блинчик вывели меня из состояния нервного стресса. (Проверенное средство, правда, не безопасное для фигуры). Афро-израильтянин подсел к нашему столику. Мы познакомились:
- Мое настоящее имя ни запомнить, ни выговорить европейский человек не может. Русские зовут меня просто «Комарик». Это слово наиболее созвучно с моим именем. А работаю я здесь «мерокезом» - организатором мероприятий. 
Постепенно Комарик рассказал о своей жизни. Учился в институте на Украине в славном городе Харькове, где и полюбил «гарну дивчину Оксану». Чувство оказалось взаимным. Они создали дружную семью, в которой появились две очаровательные малышки. Когда вирус перемещений поразил их дом, Оксана вспомнила про свои еврейские корни. На семейном совете молодые супруги долго выбирали между исторической родиной Оксаны и местом рождения Комарика. Склонились в сторону Израиля, о чем ни разу не пожалели.
Ивритом способный к языкам Комарик овладел легко, и в отличие от многих земляков, выходцев из Харькова, быстро нашел хорошую работу - помогло знание французского и английского.
- На днях меня вызывает директор клуба, - продолжал свой рассказ наш новый друг, - и требует улучшить работу с русскоязычным населением. Причем, требует настойчиво. У них тоже здесь отчеты, планы, графики. Ну, прямо, как в Харькове.
В задумчивости вернулся Комарик домой как раз в то время, когда по RTV (Оксана смотрит только этот телеканал) передавали репортаж с грандиозного праздника Масленицы, устроенного Лужковым прямо в центре Москвы. Ведущий взахлеб рассказывал о гигантском блине, уже занесенном в книгу Гиннесса, о сотнях счастливых москвичей, с аппетитом поедавших блины и распевавших народные песни. Скорее всего, не только распевавших, но и распивавших, но об этом диктор умолчал.
- Ух, ты! - воскликнул воспрявший духом Комарик, - это же и мы сможем организовать! 
Оксана тут же поддержала супруга и сама вызвалась напечь блины, а по части печеного она была великой мастерицей. 
На следующей день Комарик поделился своей идеей с руководством клуба.
- Не перестаю удивляться чудачеству русских, - сказал директор клуба, выслушав рассказ сотрудника. - Это же надо придумать «Праздник масла»! (Fête de beurre. - так Комарик перевел Масленицу на французский). Хотя ничего плохого в этом не вижу. Кашрут не запрещает есть блины. Ну что ж, если русские так любят этот праздник, давайте их порадуем. 
Вот так и организовали в Центре французской культуры, что находится в израильском городе Хайфа, русский языческий  праздник «Масленица».

Рассказ под стук колес

Третью невыдуманную историю абсурда мне рассказала попутчица в поезде...

Ирина Коровкина 

Читать далее... http://www.andersval.nl/index.php?option=com_content&task=view&id=4606&Itemid=190