В роскошных интерьерах старинного особняка открылась выставка Тамары Нестеровой La Vita e Bella («Жизнь прекрасна»). Некогда успешная модель не скрывает полного отсутствия художественного образования и ничуть не стесняется того, что ее «картины» сплошь украшены стразами, бусами, цветами, флаконами духов и даже натуральным мехом. Критики уже окрестили такой китчевый замес «новым наивным искусством».

 В нашем музейно-галерейном сознании «наивное искусство» – это что-то из области сельской жизни. Так обычно называют картины непрофессиональных художников, которые вдруг начинают писать под XIX век – пейзажи, портреты и натюрморты. В Москве есть даже Музей наивного искусства с сотнями холстов в запасниках. Биографии «наивных живописцев» очень похожи: жила в некоем селе доярка (или выше – инженер, библиотекарь), которая к пенсионному возрасту взялась за кисть и стала откровенно «петь, что видит».

Столичных граждан наивные холсты умиляют – сплошь правда жизни и незамутненность взгляда. Есть еще вполне профессиональные художники, которые смеха ради (или от искренней любви к народу) надевают фуфайку и валенки и пишут под стать селянам, например, Владимир Любаров.

Но теперь эту градацию наивного искусства придется отбросить. На сцену выходят совсем другие самодеятельные мастера. Тамара Нестерова в 1990-е была одной из тех моделей, что устроила на западных подиумах русский бум. Она жила в Милане и приглашалась для показов ведущими домами мод. Понятно, как и у балерины, век модели скоротечен. Вернувшись в Москву, она не пошла по стопам рублевских жен, а активно влилась в арт-тусовку. Был ли ее позыв сблизиться с богемой результатом давнего хобби, или, наоборот, лишь побывав на модных вернисажах, наша героиня вдохновилась изобразительным творчеством – сейчас уже не важно. Важно, что модель выбрала самый сложный и опасный путь – создание произведений. Ведь, как правило, наши it-girls (богатые девы) вливаются в ряды галеристов и кураторов. Тут, как говорится, с них взятки гладки: художники творят, а они красиво подают себя на вернисажах и якшаются с приглашенными меценатами.

Проблема в том, что Тамара реально начала творить. И делать то, что нравиться самой. Из журналов и плакатов она вырезает образы поп-див ХХ века – Одри Хепберн, Мэрилин Монро, Софи Лорен, принцессы Дианы – прибавляя к ним «золотых мужчин» («Битлз», Рэй Чарльз). Затем покупается дорогая резная рама (витнажная или хай-тековская), картинный коллаж на ткани дополняется старательно скопированными узорами, выкладывается стразами Сваровски, мехом, искусственными цветами и даже бусами. Глаз режет от сверкания камней, душу ласкают знакомые фото, рамы так и просятся в богатые альковы. На выставке создается ощущение, будто шагнул внутрь девичьего альбома – сплошь бархат и голубки.

В принципе, стразами и Мэрилин Монро столичную публику сильно не удивишь. В этой сфере у нас давно работают Катя Филиппова (это что касается стразов), Андрей Бартеньев (вырезки из обложек журналов) и Владислав Мамышев (специалист по части Монро). Но все они – профессиональные художники, которые постоянно кивают на традицию поп-арта. Нестерова тоже пытается к поп-арту пристроиться, но в ее вещах нет той иронии по отношению к гламуру, который бойко жонглируют последователи Энди Уорхола. Она, действительно, любит и тех, кого запечатлевает и пытается сделать это «как можно красивей».

Вот тут и начинаешь думать, что мы рановато попрощались с гламуром. Его дружно обшикали, кажется, даже те, кто этот гламур выдвигал в массы. Ведь глянцевая красота представлялась тупиковой ветвью: дальше только реклама и деньги (которые в одночасье исчезли). Но то, что гламур может быть народным, что его можно развивать в виде промыслов, что искусственные бриллианты – это то же самое, что ядовитые китайские краски для кроватных ковриков, до этого мало кто додумался. Но самое большое открытие – гламур оказался не таким уж бездушным. Он вышел до смешного наивным и домашним. Есть, правда, опасность, что бывшие модели метнуться вслед за Нестеровой по этому пути и мы утонем в море искреннего восхищения Лорен или Дианой. Тут уже галереям снова придется ставить препон самодеятельной продукции и передавать «наивные бриллианты» во вновь созданный музей.
Сергей Соловьев, http://www.newizv.ru/