Тридцать лет назад молодая супружеская чета из Миннеаполиса взялась бескорыстно помочь семье им-мигрантов, только что прибывшей из Советского Союза.

Благородный порыв спустя годы послужил исходным импульсом для статьи, которую Бонни Миллер Рубин недавно опубликовала в газете «Чикаго трибюн». Статья называется очень выразительно: «Русские иммигранты Марк и Вера Медниковы научили меня жизни в моей собственной стране – США».
Почему Бонни и ее супруг вызвались помочь русской семье? Тут несколько причин – солидарность семей, альтруизм и уважение к своим корням: бабушка и дедушка Бонни прибыли в Америку из тех же краев, что и Медниковы, но за столетие до этого.
Опекунам пришлось учить вновь прибывших азам американской жизни – от того, как открыть банковский счет, до оформления в детский сад пятилетней дочери Медниковых. Попечительская функция семьи Рубин должна была, собственно, через шесть месяцев закончиться, Бонни с супругом поставили бы себе «галочку» за еще одну мицву, и дело с концом. Но так повернулась судьба, что Марк, Вера и их дочь Мария стали для семьи Рубин дорогими и близкими людьми на всю жизнь.
Звучит парадоксально, но именно иммигранты очень многому научили Бонни и ее мужа. Например, тому, как интересно и содержательно можно проводить досуг – от вылазок в лес по грибы до неформальных поси-делок с обсуждением проблем мировой политики. Мы-то с вами, друзья, понимаем, что равных нашему брату в политических кухонных спорах нет, но для американцев горячие словесные баталии до хрипоты, до крика, под водочку и обильные закуски, стали откровением.
Вера – театральный художник, декоратор и костюмер, Марк – архитектор. На Америку они смотрели широко открытыми глазами, жадными до новых впечатлений и нового опыта, готовые удивляться, задумываться, радоваться и восхищаться. Как пишет в своей статье Бонни, «Марк и Вера научили нас внимательнее отно-ситься к привычному бытию и его приметам, будь то переливающееся алмазными блестками озеро или балаганная пестрота ежегодной ярмарки нашего штата».
Вера была человеком ярким, незаурядным, острым — сказывалась ее прошлая жизнь в Ленинграде, где она работала в театре, вращалась в интеллигентной среде. Она могла рубануть правду-матку, не задумываясь о реакции собеседника. Как-то сказала Бонни, что ее «перманент» слишком желтый и похож на огромную корзину хлопка-сырца, а одной знакомой женщине, ожидающей двойню, бросила реплику в том смысле, что ей наконец-то пригодятся обе груди.
Американцам, как ни странно, ее откровенность пришлась по душе – возможно, как противоядие от постно-фальшивой политкорректности. В городке, где большинство жителей скандинавского происхождения, до приезда русских царила монастырская благостность. Но в первую очередь друзей и соседей русской семьи по-разили не резкость высказываний Веры, а ее одаренность и трудолюбие. Мало кто верил, что ей удастся пробиться здесь в сфере искусства. Как это – без связей и хорошего английского?! К их изумлению, менее чем через год Вера, к тому времени беременная вторым ребенком, получила работу в небольшом, но престижном театре в даунтауне Миннеаполиса. «Я как будто вновь вижу ее над раскрытым русско-английским словарем, — пишет Бонни, — с трудом переводящую каждое слово своей первой сценической работы. И когда в газетах появились рецензии, где упоминалось имя Веры, я с материнским рвением начала собирать их и подшивать в папку».
В 1985 году семья Рубин покинула Миннесоту, вернувшись в Чикаго, родной город Бонни, но дружеские связи с семьей Медниковых не оборвались, несмотря на расстояние. Дошкольница Мария выросла и поступила в Чикагский университет, где жила в общежитии. И, конечно, Рубины с удовольствием приехали на це-ремонию окончания университета, где Марии был вручен диплом с отличием. Сын Медниковых, Грегори, тоже вырос и окончил Иллинойсский университет по специальности «биоинжиниринг».
Конечно, жизненный путь Веры не был устлан розами. Театр, где она работала, закрылся; ничего даже приблизительно отвечавшего ожиданиям найти не удавалось. Ей пришлось бороться с депрессией. В 1999 году врачи диагностировали у нее рак. Она отчаянно боролась с болезнью, которая поразила печень и мозг. И отвоевала у судьбы еще десять лет – достаточный срок, чтобы увидеть своих детей получившими университетское образование, свадьбу дочери и рождение внуков Елены и Томаса.
В феврале десятки друзей и знакомых пришли к Вере, чтобы отметить ее 64-летие. Бедную именинницу, которой трудно было совладать с оглушающим эффектом сильнодействующих лекарств, пришлось поддерживать с двух сторон под руки, когда звучали приветственные речи. А вскоре после этого, 13 марта, завершился ее земной путь в Америке, начавшийся в 1979 году в аэропорту Миннеаполиса – Сент-Пола.
Они прожили с Марком 37 лет. На похоронах 35-летняя Мария сказала, что обнаружила старую фотографию матери, сделанную вскоре после приезда в США. «Когда я вгляделась в фотоснимок, — заметила Мария, — то поняла, какой гордой и бесстрашной была моя мать, с какой решимостью и оптимизмом смотрела она в будущее».
«Вера восхищалась Америкой, ее большими достижениями и маленькими радостями, — пишет Бонни Рубин. – Она не переставала восторгаться тем, что может купить в супермаркете свежие овощи, не стоя, как раньше, в многочасовых очередях. Через ее восприятие и мы стали по-иному смотреть на нашу страну, замечать ее преимущества. Это был один из подарков Веры всем нам».

http://www.nrs.com/