На протяжении нескольких десятков лет Юрий СОЛОМИН занимает руководящие посты. Он был министром культуры и много лет руководит Малым театром. При этом никогда не оставлял работы в качестве режиссера, театрального педагога и общественного деятеля.

– Юрий Мефодьевич, в театральной истории не так много примеров того, чтобы театром руководил один человек на протяжении многих лет. В чем секрет вашего случая?

– Наверное, в том, что я не рвался к власти. Еще на первом собрании сказал своим коллегам, что если я их не устрою в качестве художественного руководителя, то они вольны меня переизбрать. Сказал и ушел в свой кабинет, не стал даже смотреть: кто, как голосует. Зачем? Я не хочу знать: кто, что обо мне говорит. Тем более что я и так это пойму по выражению лица, глаз, по интонации
Наша профессия способствует обострению интуиции, я чувствую, кто и как ко мне относится. Я не хочу всем одинаково нравиться, да это и невозможно. Даже когда мне говорят что-то приятное, я иногда думаю про себя, как Станиславский: «Не верю!», или «Верю!».

– Если бы вы вновь стали министром культуры, как в 1990– 1992 годах, какие решения приняли бы в первую очередь?

– Не скажу, поскольку публика сочтет, будто я снова хочу в министры. Я не хотел этого и раньше. А сейчас по этому поводу говорю определенно: «Ни-ког-да не вернусь в эту должность».

– Почему вы сами оставили министерский пост?

– Слили в единое учреждение Министерство культуры и Министерство по туризму. Комментарии, как говорится, тут излишни.

– Вас предупредили заранее об этом слиянии?

– Я знал, что готовится такой акт, боролся против. Об этом, как уже о свершившемся факте, я узнал из сообщения по радио, по пути в министерство. Сразу развернул машину и больше туда не возвращался.

– От каких собственных решений в тот период у вас осталось удовлетворение?

– Прежде всего от того, что удалось отстоять детские музыкальные школы, которые собирались закрыть, оставив частично платными и большинству недоступными. По этому поводу я сказал, что тогда не надо удивляться, что у нас не будет отечественных лауреатов международных конкурсов. Это все равно, что удивляться: почему пропало у коров молоко после того, как перестреляли всех воробьев. Музыкальные школы работают для детей до сих пор. При мне из бюджета на культуру стало выделяться 2% денежных средств. Мало? Но сейчас и этого нет.

– Многие в тот период надеялись, что вам удастся сдвинуть положение в сфере культуры в лучшую сторону…

– Так думали не все. Некоторые говорили: «Артист – в министры? Да что он понимает в культурной политике?»
Народный артист, режиссер, художественный руководитель огромного коллектива, кто же, как не он, знаком с ситуацией «изнутри» в культуре. Я старался не обращать внимание на всевозможные козни и с головой погрузился в министерские дела. Тогда, кстати, мне удалось отменить указ, который обязывал театры давать по 500 спектаклей в год. Только артист и режиссер могут сразу понять всю абсурдность этого постановления: когда же репетировать и что это будут за спектакли?

– Вам не раз приходилось преодолевать препятствия не только в период министерства. Слышала, к примеру, что в молодости вас 6 раз не утверждали на главную роль в фильме «Адъютант его превосходительства».

– Тогда был в моде тип простого, открытого, бескомпромиссного героя-борца. На главную роль искали блондина со светлыми глазами. Для такого ярко социального амплуа я явно не дотягивал по своим внешним данным лирического героя. Мою кандидатуру отвергали раз за разом, но я был настойчив. И наконец режиссер фильма Евгений Ташков разглядел во мне те качества, которые искал в других. Он категорически отказался снимать фильм, если в главной роли не утвердят Соломина.

– Почему не сняли продолжение этой популярной киноистории?

– После показа того сериала в 1969 году от зрителей на телевидение полился настоящий поток просьб о его продолжении. Но режиссер решил тогда, что киноистория красного разведчика Кольцова на этом должна быть завершена, хотя на самом деле его реальная биография имела продолжение. Вы знаете, что у моего героя в жизни был прототип, и его звали Павел Васильевич Макаров?

 Одна из лучших ролей Соломина – Тригорин в чеховской «Чайке».
 
– Ваш герой, наверное, погиб во время репрессий?

– Представьте, он дожил до начала 1970-х годов, и я едва с ним не познакомился, но опоздал всего на несколько месяцев: он уже умер. Дальнейшая история этого необыкновенного человека после ареста такова: когда его отправляли вместе с другими арестованными революционерами на корабле в «камере смертников» в севастопольскую тюрьму, он предлагает своим товарищам побег. Несколько человек решились и остались живы. Побег удался благодаря тому, что в кармане у Макарова чудом сохранилось его удостоверение адъютанта Маевского, которое и служило беглецам пропуском – оберегом, когда их по пути в Симферополь «прихватили» белые. В дальнейшем он был в партизанах, написал впоследствии об этом книгу «Партизаны Таврии», проживал на юге, избежал всех репрессий, может быть, потому, что был прозван «городским сумасшедшим».

– Почему его так называли?

– Потому что он имел привычку приходить к зданию горисполкома и громко кричать все, что он о них думает.

– Почему последние годы вы так редко балуете своих поклонников новыми ролями?

– Много играть я уже физически не успеваю, поэтому снимаюсь последнее время в небольших ролях. Скоро должен выйти на экран новый фильм режиссера Олега Погодина под рабочим названием «Родина ждет- 2».

– Значит, вы снимались и в «Родина ждет-1»?

– Снимался, но не доснимался, заболел, хотя мне очень нравится работать с этим режиссером. У него на площадке всегда весело и комфортно, легко, он никогда «не насилует» актера.

– А как вы сами с артистами в подобной ситуации?

– Я вспыльчив, бывает, что кричу, иногда «убить готов», но отходчив.

– Насколько в театре вы сейчас активны в роли режиссера?

– В основном в театре теперь я «затыкаю дырки» в репертуаре, когда другие режиссеры (часто приглашенные со стороны) обманывают, не исполняют своих обязательств. Последняя моя работа: «Власть тьмы» по пьесе Льва Толстого.

– Вы, как и ваша супруга Ольга, педагоги театральных училищ. На ваш взгляд, зачем сегодня идут в артисты?

– Я все время задаю студентам этот вопрос. Говорю им, что ведь у нас в театре не разбогатеешь, да еще и душу придется потрепать. И надо быть готовым к тому, что всю жизнь можешь объявлять только «Кушать подано». А известность сейчас легче купить за деньги, чем заработать в театре, – это всем понятно. И надо тысячу раз прежде, чем поступать, подумать, силы свои рассчитать.

– Сейчас студенты читают классику на экзаменах?

– У девушек в моде Ахматова, у ребят – Блок, очень редко Пушкин. Твардовского, Симонова не читают совсем, а жаль. Из прозы бывает Шукшин, иногда Распутин. Горького практически не читают, Толстого – очень редко. Я очень удручен тем, что студенты не знают русскую классику. К нам поступают ребята 15–16 лет, и подчас они нечетко представляют себе, кто написал «Муму». Бывает, что путают это произведение с «Каштанкой». Почему так происходит? Я думаю, это печальный результат введения ЕГЭ по литературе. Нам приходится многих наших студентов сначала учить русской литературе, а потом уже актерскому мастерству.

– Вы, оказывается, еще и знакомы с двумя королевами…

– И с одной принцессой. Английская королева устраивала у нас светский прием, встречу с президентом в стенах нашего театра. Мы долго ломали себе голову над тем, чтобы ей подарить на память. И решили, наконец, что это будет палех, шкатулка с изображением Малого театра. Когда, прощаясь, я преподнес ей наш сувенир, то обратил внимание на то, что у королевы, всегда такой сдержанной, на секунду изменилось выражение лица, поднялись брови. Потом она сдержанно поблагодарила и села в машину. Тут ко мне подходит человек из ее «свиты» и на чистом русском языке спрашивает: «Откуда вы узнали, что королева коллекционирует шкатулки?» Конечно, мы об этом и не догадывались. А через месяц от королевы пришла посылка. Там был ее большой портрет с автографом, который теперь висит у меня дома.

– А чем вам запомнилась королева Нидерландов?

– Это очень веселая и жизнерадостная женщина! Всегда улыбалась. И по моим наблюдениям, ей очень понравилась русская кухня. А когда наш театр был на гастролях в Японии, то на один из спектаклей «Вишневого сада» пришла японская принцесса. По окончании она вместе со своей сестрой зашла поблагодарить (что делают далеко не все из знатных особ). Они оставили впечатление о себе, как об очень вежливых и воспитанных женщинах. Вообще, все они – обыкновенные люди, такие же, как и мы.

– Для зрителей вы всегда были и останетесь прежде всего любимым артистом? Какой ответ в этом случае вам подсказывает ваш «внутренний Станиславский»?

– Он говорит мне: «Не знаю» (улыбается).

Наталья Барабанова 

СПРАВКА
Актер и режиссер Юрий СОЛОМИН родился 18 июня 1935 года в Чите. В 1957 году окончил Театральное училище им. Щепкина и стал актером академического Малого театра. С 1961 года преподает в Театральном училище им. Щепкина, с 1980 года – профессор. В кино снимается с 1960 года. Особую популярность ему принесли роли в фильмах «Адъютант его превосходительства», «Дерсу Узала», «Хождение по мукам», «Блокада», «Обыкновенное чудо», «Летучая мышь», «Сны о России», «ТАСС уполномочен заявить...». С 1980 года режиссер, а с 1988-го – художественный руководитель Малого театра. В 1990–1992 годах Юрий Соломин был министром культуры России. Президент Ассоциации русских драматических театров. Возглавил созданную в апреле 2008 года Ассоциацию старейших театров России. Народный артист СССР (1988) и Киргизии. Лауреат Государственной премии России (2001), лауреат премии «Золотой Овен» за выдающийся вклад в развитие отечественного кино.