 |
29.01.2007 14:52 |
| |
Куклы в поисках души: заметки перед премьерой Сказок Гофмана |
 |
Лина Гончарская, специально для Курсора
Гофман считал, что кукла неотличима от своего прототипа, а в чем-то и превосходит его. И эта его вера оказалась столь заразительна, что люди с той поры мечтают почувствовать себя на какое-то время - будь то карнавал или спектакль - куклами. Они наряжаются в пестрые одежды, надевают маски, примеряют на себя обличья сказочных персонажей
В ящике с игрушками Гофмана были паяцы, гротескные уродцы Цахесы, щелкунчики, превращавшиеся в прекрасных принцев, чародеи, способные извлечь отражения незадачливых обывателей из зеркал. Имя одного из его героев присвоил себе Мейерхольд, который стал называться Доктором Дапертутто.
Разве человек не похож на куклу с механизмом? Он сделан мастерски - может ходить, бегать, прыгать, даже разговаривать (Виктор Пелевин). К тому же кукла - создание художника. Более того, кукла в вечном поиске души сродни художнику в поиске Музы.
В Израильской опере в очередной раз ставят Сказки Гофмана - заколдованную оперу Жака Оффенбаха. Оперу, которую автор так и не смог завершить (партитуру дописывал Э.Гиро) и чьи первые постановки сопровождались сплошными трагедиями: театры каждый раз горели в буквальном смысле слова (вот вам и погорелые театры!). Заколдованность Сказок Гофмана можно объяснить и загадочной личностью самого Гофмана, который является к тому же главным героем спектакля; и тем, что многоликий персонаж Линдорф-Миракль-Коппелиус-Дапертутто - суть дьявол; и, вероятно, тем, что речь идет о единственной опере Оффенбаха, который, как известно, всю жизнь писал оперетты.
Либретто Сказок Гофмана написано Барбье по мотивам новелл знаменитого сказочника-мистификатора Песочный человек (вдохновившей также Лео Делиба на создание балета Коппелия), Сказка о потерянном изображении и его пьесы Рат Креспель. Главный герой оперы, поэт и мечтатель Гофман живет в мире собственных иллюзий, в мире сюжетов и персонажей, сотворенных его воображением. Любая женщина кажется ему чистейшей прелести чистейшим образцом, однако все его влюбленности заканчиваются жестоким разочарованием. Достаточно лишь снять розовые очки...
Эти волшебные очки преподносит ему продавец магических стекол Коппелиус. Сквозь них всё видится в романтическом освещении: посмотрев сквозь окуляры правды на красавицу Олимпию, Гофман обнаруживает бездушную куклу, Джульетта оказывается кокеткой и стяжательницей, а Антония угасает от неизлечимой болезни. Так что Музе (она же его друг Никлаус) приходится то и дело иронично снижать порывы поэта...
Сказки Гофмана неоднократно ставились в Израильской опере - в режиссуре Дэвида Олдена и сценическом оформлении Рони Торена. Публике предлагалось почти мистическое действо, где параллели скрещиваются, образуя сплошные острые углы, где джинсы соседствуют с кринолинами, мини-юбки - с сюртучными парами, а чинная Германия позапрошлого столетия - с приметами современного западного города. Где персонажи ходят по опасно наклонной плоскости, балансируя на грани реальности и вымысла. И что побеждает в конечном итоге, так и остается неясным.
На сей раз спектакль ставит французский еврей Николя Жоэль, директор Парижской национальной оперы - тот самый, что перенес Бориса Годунова в атмосферу Октябрьской революции 1917 года, попутно переделав бархатные портьеры в железный занавес. Обычно постановки Жоэля предельно аскетичны, но теперь он решил изменить своему стилю: его сподвижники, художник-декоратор из Италии Эцио Фриджерио с супругой - художником по костюмам Франкой Скварчиапино - создадут феерическое красочное действо в лучших традициях большой оперы.
Сказки Гофмана в трактовке Николя Жоэля - постмодернистская, даже отчасти абсурдистская трагедия, комедия и сатира в одном флаконе. Но прежде всего - драма художника (коим является любой творец искусства, поэт, музыкант и иже с ними). Спектакль распадается на несколько самостоятельных сценических новелл, спаянных одной мыслью: художник принадлежит искусству. Всё для него эфемерно, за исключением одного - радости творчества.
Что же касается сказочных оперных героев - все они, по сути, куклы. Просто режиссер дергает за все ниточки сразу - и куклы оживают. И только поэт, он же Гофман, смотрится как живой человек меж экспонатов музея мадам Тюссо. Или обитателей идеального гофмановского театра в большом ящике с игрушками. Публике здесь словно выдают волшебные очки - вроде тех, которые Коппелиус вручает поэту Гофману. Ведь именно за этим приходят в театр. Любой театр, даже генетически условный, коим является театр оперный.
Главную партию в спектакле - молодого поэта Гофмана - исполнит американский тенор Антонио Нагоре. В образе Музы, а по совместительству друга поэта Никлауса на сцену выйдет итальянское меццо-сопрано Елена Бельфиоре. Кукла Олимпия запоет голосом Екатерины Лёхиной из России. Партии других возлюбленных поэта - певицы Антонии и куртизанки Джульетты - исполнят соответственно Николетта Арделян из Румынии и израильтянка Лариса Тетуева. На противоположном полюсе - противник лирики, физик Спаланцани: его представит израильский тенор Сами Бехар. Роль карикатурно воплощенного зла, принимающего имена советника Линдорфа, оптика Коппелиуса, доктора Миракля и колдуна Дапертутто - отдана в нынешней постановке итальянцу Дуччио Дель Монте (во втором составе его дублирует Владимир Браун). Дирижирует постановкой маэстро Фредерик Шазлен.
В честь очередной премьеры Сказок Гофмана в галерее тель-авивского Центра сценических искусств 31 января откроется одноименная выставка кукол. Как говорится, музыкой навеяло... Ибо все куклы, составившие экспозицию выставки, являются персонажами оперы Оффенбаха.
Куклы созданы художниками из творческого объединения Кукольное искусство - Марией Гуревич, чьих игрушечных героинь можно часто встретить в театре и на телеэкране, Анной Гехтман, Эдной Дали, Гили Яфман, Алексом Маргольдом, Евгенией Финкельштейн, Таней Фельдман. Созданы из самых разных материалов: глины, прессованной бумаги, поролона, дерева. Присутствуют здесь и хрупкие фарфоровые красотки, и куклы из модного ныне материала пуппен-фимо.
Куклы и манекены более непосредственны, чем люди. С ними проще. Увы, они чаще ломаются. Или у них просто кончается завод, как у оперной Олимпии. Любовь оборачивается коварством - так завершаются взаимоотношения людей и кукол. Коварство и любовь не скованы правилом трех единств, у них нет времени, пространства и места, нет моды, нет прошлого и будущего. Они вечны, как вечно романтическое бегство в вымышленный мир красоты. И вечно остается с художником единственное верное существо - его Муза. Впрочем, не исключено, что и это - лишь иллюзия...
Сказки Гофмана будут идти на сцене Израильской оперы начиная с 16 февраля
|
|
|
Навигация по порталу: 
