 |
17.09.2006 14:49 |
| |
Гаарец: Перейти на президентскую систему правления |
 |
Зеэв Сегал, Гаарец, 17.09.2006
После отказа главы правительства Эхуда Ольмерта от программы одностороннего отступления из Иудеи и Самарии, не сошла с повестки дня тема изменения системы власти в Израиле. Об этом свидетельствует публикация в газете Едиот ахронот (14.09.2006) о намерении Ольмерта изменить систему власти с тем, чтобы человек, занимающий пост главы правительства, смог управлять государством на протяжении всей каденции.
Судя по частым перестановкам в министерствах и по тому, что в среднем каденция премьер-министра занимает 2 года, и он, как правило, не успевает осуществить свои планы, что-то в нашей системе власти прогнило. Способность управлять и политическая стабильность пострадали из-за слишком большого количества представленных в кнессете списков, которых в Израиле больше, чем в других демократических странах.
В 1992 году кнессет проголосовал за введение прямых выборов главы правительства. Впервые избиратели голосовали двумя бюллетенями на выборах 1996 года. Кнессет хотел помочь исполнительной власти, но выбрал худшую из возможных моделей правления. Как выразился в те дни ушедший недавно в отставку президент Верховного суда Аарон Барак, Израиль стал чем-то средним между президентской и парламентской республиками.
Но новая модель совсем не помогла власти править. В отличие от президентских республик, кнессет оставил за собой право выдвигать вотумы недоверия главе правительства по любому поводу, а не только инициировать процесс импичмента из-за уголовного расследования. Закон о прямых выборах требовал также утверждения кнессетом министерских назначений.
В итоге, большинство министров были депутатами кнессета, получившими министерские портфели в зависимости от политического влияния, а не профессионализма. Оба премьер-министра, выбранные на прямых выборах – Биньямин Нетаниягу и Эхуд Барак – сетовали впоследствии на невозможность управлять государством из-за зависимости от коалиционных партнеров и мелких парламентских фракций.
В 2001 году, учитывая общественную критику, кнессет отменил прямые выборы и вернулся к классической парламентской модели правления. С той лишь поправкой, что действующий ныне Основной закон о правительстве защищает премьер-министра, так как допускаются только конструктивные вотумы недоверия. Это значит, что смена правительства возможна лишь в случае, если за вотум недоверия проголосует минимум 61 депутат и оппозиция сумеет договориться об альтернативном кандидате на пост премьер-министра.
С другой стороны, кнессет позаботился об ограничении полномочий главы правительства. Например, все перестановки в правительстве по-прежнему невозможны без санкции законодательного органа. Подобная практика еще больше сократила возможности премьер-министра, не позволяя ему осуществлять профессиональные назначения на ключевые посты в государстве.
Опыт 1996-2003 годов, когда Израиль был полу-парламентской полу-президентской республикой, доказывает, что для эффективного управления нам необходимо полностью перейти на президентскую модель. Только в этом случае избранная власть сможет осуществлять свои планы без помех со стороны законодательного органа.
Даже противники президентской модели, такие как профессор Авраам Дискин из Еврейского университета в Иерусалиме, признают преимущества беспрепятственного правления на время оговоренной законом каденции. Только в президентской республике глава государства (за исключением случаев уголовного расследования) может полностью выполнить победившую на выборах политическую и социальную программу.
При этом президент останется зависимым от законодательной власти. Так, ему не избежать фронтального столкновения с, как правило, враждебным ему парламентом при утверждении проекта государственного бюджета. Подобный расклад нередко имел место в истории Соединенных Штатов. Видимо, так может произойти и в Израиле, раздираемом идеологическими противоречиями. Однако не стоит выпячивать опасности. Кнессет, наверняка, научится уживаться с законодательной ветвью власти. Всем в государстве будет ясно, что единственный хозяин - президент.
В президентской республике, видимо, неуместно сочетание депутатского мандата с министерским портфелем или исполнительных полномочий с членством в законодательном органе. Президент будет назначать министров (секретарей, как их принято называть в США) на основании их профессиональной пригодности, а не политического влияния и связей в партиях.
Многие опасаются, что при переходе к президентской модели у руля государства может оказаться диктатор, которого невозможно будет остановить. В США, например, эта проблема решается системой балансов и противовесов, когда президент обязан согласовывать с конгрессом и сенатом важные решения, такие как начало войны, импорт вооружений или подписание политического договора с иностранным государством. Кроме того, президент ограничен Конституцией и Верховным судом. Президент Ричард Никсон высказывался в том духе, что Верховный суд США обладает большей властью в стране, нежели президент.
В другой президентской республике – Франции – существует своя хрупкая модель мирного существования между президентом, главой правительства и Национальным собранием.
Прежде, чем переходить к президентской модели, Израилю следует принять соответствующие Основные законы и позаботиться о законодательной защите прав человека. Есть множество мелких, но важных деталей, которые нужно обсудить и разработать. В любом случае, идея изменения модели власти заслуживает серьезного к себе отношения. Хочется верить, что в словах Ольмерта было нечто большее, чем попытка заполнить временно образовавшийся вакуум в повестке дня.
|
|
|
Навигация по порталу: 
