 |
25.07.2006 14:24 |
| |
The Marker: Финансовый фронт пока держится |
 |
Гай Рольник, The Marker, 25.07.2006
Инфляция, ссудный процент, национальный долг, бюджетный дефицит, адекватность капитала...
Всего еще месяц назад эти серьезные экономические параметры воспринимались как экономический джибриш (gibberish, невнятная, непонятная речь; тарабарщина – Курсор), совершенно оторванный от израильской действительности. Политики, комментаторы, министры и многие-многие читатели газет презрительно усмехались или даже засыпали от скуки и храпели, когда экономисты, как из частного, так и из общественного сектора пытались прояснить для почтеннейшей публики, насколько важным является для страны сохранение тех достижения, которых она добилась в этих показателях в последние годы.
Эйфория в Израиле находилась в зените, а реформы, которые в течение последних трех лет проводило министерство финансов, ни уму, ни сердцу народному ничего не говорили и воспринимались как камлание шаманов или танцы жрецов Вуду – никому не нужные телодвижения умников-экономистов, не имеющие ничего общего с повседневной жизнью.
Но сегодня пять этих параметров, а также длинная вереница прочих экономических данных, еще более трудных для восприятия, определяют структуру израильской экономики и фондового рынка. Это – пуленепробиваемый жилет, настоящий защитный костюм и нашего тыла, и нашего фронта.
После рекордных значений, до которых добрался в середине мая 2006 года израильский фондовый рынок, он опустился на 14%. Доллар повысился на 1,9% от минимального значения, на котором он находился еще две недели назад, и, чем больше Израиль будет погружаться в болото новой Ливанской войны, - тем более возрастает угроза того, что падения и на фондовом, и на валютном рынках будут продолжаться.
Но, для того, чтобы понять, каким образом израильская экономика еще держится на плаву и демонстрирует свою прочность, требуется заглянуть немного дальше, чем позволяет это поверхностный анализ поведения курса доллара и курсов акций за последние два месяца.
Сегодня, несмотря на падения, уровень цен на тель-авивской бирже выше, чем когда-либо в ее недолгой истории, какими параметрами это ни измеряй. Например, несмотря на то, что банковские акции потеряли до 20% от своих рекордных значений, они по-прежнему котируются на 30% и даже на 40% выше, чем то соответствует собственному капиталу банков.
Для того, чтобы сравнить день сегодняшний с прошлым, скажем, что даже в райские 1990 годы банковские акции котировались вокруг значений собственного капитала банков, а во времена интифады четыре года назад они рухнули до 50% от размера собственного капитала банков.
Правда, рынок акций получил два месяца назад болезненный удар, и теперь индекс МАОФ колеблется вокруг значения в 785 пунктов, но не мешает помнить о том, что на этом уровне он находился в конце прошлого года, когда ни о каких военно-политических кризисах никто и подумать не смел.
И вообще, реакция нашей биржи на войну на севере выглядит до крайности умеренной; напомним, что биржа на Wall Street, по-прежнему находящаяся на достаточно большом расстоянии от ракет Хизбаллы, индекс NASDAQ в последнее время упал на 6,5% и опустился до 14-месячного минимума, а еще до начала войны во всем мире рухнули фондовые рынки развивающихся стран.
Таким образом, прогнозируя развитие цен на фондовых рынках, следует принимать во внимание долгосрочную перспективу: уровень краткосрочного ссудного процента за последний месяц вырос с 5,7% до 5,9%, а долгосрочный процент – от 6,4% до 6,6%, но разница между шекелевой и долларовой ставками рефинансирования находится на нуле – такого никогда не было в израильской истории. Во времена последней интифады разница между учетной ставкой Банка Израиля и процентной ставкой Федеральной резервной системы доходила до 4%.
Эту относительную мощь израильских финансовых рынков, несмотря на повторное вторжение ЦАХАЛа на ливанскую территорию, можно было бы объяснить безбрежным оптимистом инвесторов, которые предпочитают зарывать голову в песок и не обращать внимания на рисковую премию, присущую странам Ближнего Востока.
Но на самом деле, оптимизм израильских инвесторов и, в особенности, инвесторов иностранных, базируется на тех же параметрах, с которых начинается эта статья:
* Дефицит государственного бюджета продолжает оставаться очень низким, и в министерстве финансов собираются хранить это достижение. Перед началом войны там собирались завершить этот год с близким к нулю значением бюджетного дефицита, что оставляет широкое поле для маневрирования даже в том случае, если война затянется надолго.
* Отношение государственного долга к валовому внутреннему продукту продолжает снижаться. Правда, уровень нашего долга по-прежнему слишком высок по сравнению с развитыми странами, но кривая этого соотношения снижается, и обязательство министерства финансов и Банка Израиля продолжать это снижение (во всяком случае, вслух они именно это и декларируют) представляет собой очень важное явление.
* За три прошедших года инфляция в Израиле опустилась до уровня западных стран – и это после десяти лет, в течение которых правительство предпринимало болезненные антиинфляционные меры. Первая Ливанская война запомнилась всем как время ужасающей гиперинфляции и потери контроля над ней со стороны правительства. Во время второй Ливанской войны в Израиле царит инфляция, присущая развитым странам, и это понятно, потому что рынки демонстрируют полное доверие в способность Стэнли Фишера хранить ее на этом уровне.
* Четыре года назад банковская система была самым слабым звеном в цепочкеи израильских финансовых учреждений. Безответственное предоставление кредитов во времена биржевого роста и тотальная зависимость компаний от банковского кредита всерьез угрожали стабильности системы в целом. Сокращение роли банковской системы в экономике страны, произведенное в течение последних лет, и предоставление компаниям возможности получать ссуды из иностранных источников уменьшили риски возвращения финансового кризиса – даже в том случае, если мы действительно застрянем в трясине ливанской войны.
Два страшных удара на военно-политическом направлении потрясли израильскую экономику с тех пор, как она стала в конце прошедшего десятилетия совершенно открытой для перемещения иностранных капиталов. Первый экзамен назывался интифадой, и мы его успешно провалили – экономика обрушилась в продолжительный кризис, и, для того, чтобы из него выбраться, для того, чтобы предотвратить разрушение финансовой системы, потребовались чрезвычайные меры.
Второй удар настиг экономику сейчас, когда открытость израильской экономики для перемещения иностранных капиталов только возросла: десятки миллиардов шекелей иностранных инвесторов и сотни миллиардов шекелей инвесторов местных могут покинуть израильскую экономику в любой момент простым нажатием клавиши на компьютере. И они уйдут, если их обладатели потеряют веру в мощь израильского хозяйства.
Когда говорят пушки, можно лишь лучше понять важность продолжения ответственной экономической политики, которая позволит и правительству, и израильскому обществу сосредоточиться на северном фронте против Хизбаллы – без того, чтобы остерегаться прорыва на финансовом фронте, экономического кризиса, против которого нашему тылу будет еще труднее устоять.
|
|
|
Навигация по порталу: 
