 |
05.07.2006 13:50 |
| |
The Marker: На директоров никакой надежды нет |
 |
Мерав Арлозоров, The Marker, 05.07.2006
Один разочарованный директор обнаружил на наших страницах критику в адрес банка, членом совета директоров которого он имеет честь состоять. Вчера он позвонил, чтобы поплакаться в жилетку и пожаловаться нам на то, какая тяжелая у него жизнь. Точнее говоря, он позвонил для того, чтобы сказать нам, насколько мы оказались правы, и насколько скандальна зарплата высших управляющих банками – прежде всего, банка Дисконт и банка Апоалим.
В чем же дело? Дело в том, что зарплата служащих вычитается их доходов банков, причем абсолютно не учитывается тот факт, что некоторая часть прибылей никоим образом не зависит от хорошей или плохой работы их руководителей. Если в течение некоторого года на бирже регистрируются резкие повышения, как это, кстати, случилось в 2005 году, то в этом году прибыли банков неминуемо подскочат на небывалую высоту – их доходы от комиссионных, связанных с активностью в области ценных бумаг обеспечат это. На прибыльность банков влияют также решения Банка Израиля по поводу уровня учетной ставки, и такое решение влияет на прибыли гораздо сильнее, чем отдельные решения, которые в состоянии принять некий руководитель одного из банков.
Можно продолжать до бесконечности. Можно в этой связи упомянуть уровень инфляции, общий рост экономики, интифаду, которая то затухает, то наоборот, взрывается, мирное соглашение, подписанное или неподписанное, - все эти события по отношению к банку являются внешними, но все они обладают решающим влиянием на прибыли банков.
Какой смысл, - удивлялся тот самый директор, - если есть в этом какой-то смысл вообще, - стимулировать руководителей банков и выплачивать им премии за полученные прибыли, к которым они никакого отношения не имеют? Нужно выработать новую формулу стимулирования, которая учтет все внешние воздействия и исключит их из подсчета той прибыли, за которую и выплачивается ежегодная премия руководству. Эта формула, например, может быть относительной – руководитель получает премию только в том случае, если его банк покажет более высокую прибыль, чем средняя прибыль других, конкурирующих с ним банков. Формула также должна, обязана принимать во внимание многолетние факторы для того, чтобы отразить наилучшим образом тем способностям к руководству, которые проявляет директор банка в течение многих лет, - в противном случае можно будет считать, что успехи, которых он добился, случайны. И, конечно, эта формула не должна учитывать разовые прибыли. А как раз в банке Апоалим значительная часть прибылей (и премий) получена за счет разовой операции – продажи дочерней компании, американского банка Signature.
Разочарованный директор на этом не остановился: В остальном мире формулы расчета бонусов нейтрализуют внешние воздействия на полученные прибыли, они не учитывают также влияние общих для отрасли факторов. Только в Израиле ни один банк не собирается даже приступать к обсуждению таких формул.
Последние слова - это нечто похожее на подстрекательство, что, собственно, и убедило нас окончательно в его правоте. Но не только убедило, но и изрядно запутало. Мы не постеснялись спросить его: Если дело обстоит именно так, почему же, черт побери, вы позволили совету директоров банка, в котором вы состоите, утвердить такие бонусы?.
Его ответ основательно нас удивил. Ну, - начал гнусавить в трубку директор, - вы, возможно, знаете о том, что сам институт совета директоров в Израиле работает совсем не так, как нужно. В качестве доказательства своим словам он предложил нам проверить, как голосуют внешние члены советов директоров. В общем случае, внешние члены советов директоров представляют интересы внешних держателей акций, иными словами, - общественности, и их голосование обязательно должно вступать в противоречие с результатами голосований прочих директоров, которые представляют держателей контрольного пакета. На самом же деле, такого никогда не случается. Эти члены совета голосуют так же, как и остальные члены совета директоров, и, таким образом, все члены совета голосуют вместе с владельцами контрольного пакета.
Так что на директоров надежды никакой нет, они не будут ради вас вступать в конфликт с руководством банка, - сказал нам разочарованный директор, и посоветовал поискать счастья у тех, кто должен сам по себе представлять общественность держателей акций – институциональных инвесторов. Институциональные инвесторы должны быть активными, - воодушевился он, - они должны появляться на общих собраниях акционеров компании и защищать интересы общественности. На них должна быть также возложена обязанность информировать общественность о результатах общих собраний и о том, как и кто на них голосовал, для того, чтобы общественность могла убедиться в том, что они на самом деле действовали в ее интересах. Пенсионные фонды могли бы совершить настоящий переворот в этой области – точно так же, как американские пенсионные фонды совершили переворот в США.
Сказал, и, наверное, подумал о CalPERS (California Public Employees Retirement System), пенсионном фонде работников государственной службы штата Калифорния, одном из самых агрессивных в мире финансовых учреждений по части защиты прав своих пайщиков.
Подумать-то он подумал, но при этом упустил из виду, что, подобно тому, как советы директоров в Калифорнии смотрятся намного лучше, чем аналогичные советы в Израиле, так и институциональные инвесторы в Калифорнии гораздо эффективнее борются за соблюдение прав своих инвесторов, чем их тель-авивские аналоги. В Калифорнии пенсионный фонд принадлежит своим вкладчикам и потому воюет за них. В Израиле же пенсионный фонд, как и доверительный фонд, как и пенсионная касса, принадлежат страховым компаниям, которые, по существу, входят в крупный концерн. На крайний случай, среди акционеров такого фонда есть кто-нибудь, кто принадлежит к высшим руководителям капитала в Израиле. В нашей стране пенсионный фонд, прежде всего, заботится о соблюдении интересов своих владельцев, а общественность в лице мелких пайщиков этих фондов может продолжать стоять за забором.
|
|
|
Навигация по порталу: 
