 |
05.08.2005 15:00 |
| |
Маарив: У Шарона гораздо больше потенциальных убийц, чем было у Рабина |
 |
Бен Каспит, Маарив, 05.08.2005
В августе 1995 года Кальман Гаер представил Ицхаку Рабину тревожные данные. В стране, - сказал он, - имеется от 1800 до 2000 человек, которые готовы совершить на вас покушение. И хуже всего то, что я не знаю, где они проживают. Они рассеяны повсюду. Гаер пришел к этому выводу после глубокого изучения результатов опросов общественного мнения, проводившихся по всей стране на протяжении долгого времени. Полученные данные его потрясли. Он лично беседовал с теми, кто желал смерти главе правительства, и с теми, кто готов был лично при определенных обстоятельствах его убить. Гаер выстроил статистическую модель и получил окончательный результат. Он сказал Рабину, что люди, недовольные его политикой, проживают во всех частях страны, не только в поселениях Иудеи и Самарии.
С того дня Гаер не знал покоя. Он сопровождал главу правительства в его поездках по Израилю. Он предполагал, что потенциальные убийцы будут присутствовать на встречах с Рабиным. Он хотел их высчитать и разглядеть с близкого расстояния. Гаера никто не знал в лицо, в этом было его преимущество. Он не выступал в прессе, не давал интервью, его изображение крайне редко попадало на страницы газет и экраны телевизоров.
Со мной он тоже не хотел сотрудничать. В августе-ноябре 1995-го он неоднократно присутствовал на публичных выступлениях Рабина, но находился не на трибуне, а по другую сторону полицейского оцепления. Игаль Амир тоже бывал на встречах с Рабиным. Наверняка они с Гаером не раз пересекались.
Гаер хотел убедиться в надежности проверок. Его немного успокоило то, что при входе на церемонию по случаю открытия транспортной развязки Кфар-Шмарьягу сотрудники ШАБАКа потребовали предъявить документы. Но личной проверки не было. В то время, когда Рабин произносил свою речь, из первых рядов поднялся человек и закричал: Предатель! Убийца! После церемонии Гаер сказал Рабину: вы фактически мертвы, он мог быть вооружен, в стране около 2000 граждан, готовых совершить покушение.
Гаер был категорически против участия Рабина в митинге на площади, которую впоследствии назвали его именем. Гаер считал, что главе правительства не следует появляться на митинге, на котором одна половина народа выступает против другой. В четверг (2 ноября 1995 года) за 2 дня до мероприятия, Рабин сказал Гаеру, что он решил не участвовать в митинге. Но в пятницу, после массированного давления, Рабин изменил свое решение, о чем и сообщил советнику по опросам общественного мнения. В ответ Гаер напомнил о 2 тысячах потенциальных убийц. Рабин сказал, что он помнит о них. Но, по его словам, это забота ШАБАКа. Гаер выразил желание встретиться и лично переговорить с главой ШАБАКа Карми Гилоном, но Рабин заверил, что сделает это сам. Финал известен.
С тех пор прошло 10 лет. В ноябре будет отмечаться десятилетняя годовщина со дня убийства главы израильского правительства. Центр Рабина, который возглавляет генеральный директор Йоси Лахмани (офицер-разведчик, занявший эту должность по просьбе Далии Рабин-Философ, дочери Рабина), готовит специальные мероприятия. Приглашения для высокопоставленных гостей из-за границы подписал нынешний глава правительства Ариэль Шарон. Церемонии должны состояться после осуществления программы размежевания.
Его ненавидят сильнее, чем Рабина
Кальман Гаер занимает прежнюю должность - советника по опросам общественного мнения. Он принимает участие в обсуждениях на Ферме. Он считается ведущим специалистом в области анализа общественного мнения, демографических процессов и общественных предпочтений. Гаер, в прошлом участник леворадикального движения Шалом ахшав, работает с Шароном уже 5 лет. Раньше Шарон был для него чем-то вроде красной тряпки для быка. Теперь он сообщает ему данные, из которых следует, что потенциальных убийц гораздо больше, чем в последние месяцы правления Рабина. Шарона ненавидят гораздо больше, чем Рабина, особенно те, чьим союзником он был долгие годы.
Неприятие политики Шарона значительно усилилось на фоне сообщений о коррупции. В национально-религиозном лагере объясняют резкое изменение позиции Шарона попыткой спастись от полицейского расследования. Среди светских и консервативных избирателей меньше сторонников именно этой версии. Религиозные же, в большинстве своем, в ней убеждены.
Жизнь Шарона в опасности. Во-первых, потому, что осуществление программы размежевания, в отличие от договора в Осло, зависит только от него лично. Во-вторых, потому, что он нарушил все данные перед выборами обещания. И, в-третьих, потому, что он сдает территории Эрец-Исраэль не в обмен на мир, а в обмен на благополучие собственной семьи. Кроме того, первое покушение можно считать успешным. Правительство сменилось, а политические процессы замедлились. Переговоры вести не с кем, глава правительства инициирует односторонние шаги, поэтому, по мнению многих тысяч израильских граждан, его нужно убить.
К счастью, за десять прошедших лет охрана главы правительства была значительно усилена. Сегодня его охраняют всерьез. Тщательнее, чем любого лидера демократического государства. Стало больше тех, кто готов совершить покушение, но и число охранников увеличилось. Парадоксальным образом, столь тщательная охрана подстегивает решимость потенциального убийцы прорваться сквозь заслоны. В 1995шансы на успех были очень высокими, сейчас - ниже. Невозможно приблизиться к главе правительства, минуя многочисленные проверки с головы до ног. Сегодня для того, чтобы осуществить покушение, требуется уже не один человек, а группа - обученная, подготовленная и убежденная в своей правоте.
История Гаера еще более увлекательная. По-видимому, он был одним из тех, кто оказал влияние на Рабина, склоняя его к договору с палестинцами. Не исключено, что ту же роль он сыграл и с Шароном, оказавшись среди тех, кто убедил его выступить с программой размежевания. Не столько он, сколько подобранные им цифры. В свое время Гаер изложил перед Рабиным демографическую проблему в пределах зеленой черты, а не между Иорданом и Средиземным морем. Получалось, что к 2030 году 35 процентов израильских граждан будут составлять арабы, а 26 процентов - ультраортодоксы. Не те, кто соблюдает традицию, а те, кто не служит в армии и не работает. С учетом национально-религиозного лагеря и соблюдающих традиции, выходит, что абсолютно светских останется ничтожное меньшинство.
Вывод: общество изменится, и гораздо труднее будет осуществлять непопулярные программы. Поэтому, оба - Рабин и Шарон - пришли к выводу, что возможность изменить оборонно-стратегическое положение Израиля не представиться в будущем, и нужно использовать момент.
В это раз Гаеру удалось сделать то, чего он не сумел при Рабине. Он передал имевшиеся у него данные в ШАБАК, возможно, провел беседу с главой Службы общей безопасности. Среди прочего, сообщил, что впервые в национально-религиозном лагере в большинстве оказались те, кто откажется выполнять приказ и выселять поселенцев. То есть, в подразделении ЦАХАЛа, в котором служит 40 процентов солдат в кипах, каждый пятый - потенциальный отказчик от выполнения приказа. (Кстати, в окружении Шарона говорят, что если его ликвидируют, то наверняка это сделает военнослужащий ЦАХАЛа.) Поэтому вооруженным солдатам с недавних пор запрещено приближаться к главе правительства.
А что же Шарон? Он отдает себе отчет в происходящем. Но, как правило, отвергает рекомендации отказаться от публичных выступлений. Невозможно спрятать главу правительства под колпаком. Однако, согласно оценкам, после успешного осуществления программы размежевания угроза покушения не только не уменьшится, но возрастет. Шарон полагается на ШАБАК, старается выполнять его рекомендации и даже проявляет интерес к ситуации. Например, он выяснял, сколько времени проходит от совершения обряда пульса денура до практического осуществления проклятия. Но, возвращаясь на Ферму, он не доверяет никому. Спит с пистолетом под подушкой. Иногда стреляет в тире вместе с охранниками. Говорят, показывает неплохие результаты.
Государство в пути
Из вышесказанного вовсе не следует, что потенциальным убийцей окажется непременно поселенец или участник демонстраций протеста в Кфар-Маймоне, Сдероте или Офакиме. Каждый, кто побывал на таких демонстрациях, мог убедиться в том, что эти люди любят страну и отнюдь не склонны к насилию. Руководство Совета поселений старается контролировать ситуацию и не допустить нарушения законов. Это лишь питательная среда. Убийца может проживать где угодно, например, в Герцлии. (Намек на Игаля Амира, который проживал в одном из районов этого города – прим. ред.)
Проблема, которую придется решать израильскому обществу, - отход национально-религиозного лагеря от соучастия в управлении государством. Растущие противоречия проистекают из тяжелого кризиса доверия. Если верить опросам, национально-религиозный лагерь вполне созрел для принятия идеи независимого еврейского государства в Иудее и Самарии. Он все больше отделяется от остальных секторов, образующих израильское общество. Религиозных сионистов можно сравнить с островом, постепенно удаляющимся от материка. Они до сих пор не верят, что эвакуация поселений действительно состоится. Они искренне ждут Божественного вмешательства в самый последний момент. Для них разрушение поселений - настоящая катастрофа, в то время, как для других противников политики правительства, это всего лишь грубая политическая ошибка.
Религиозные сионисты, многие из которых прошли службу в боевых и элитных подразделениях ЦАХАЛа и являются специалистами по ведению партизанской войны, пока еще надеются, что 16 августа в Шарона или в эвакуаторов ударит молния. К счастью, жители подлежащих эвакуации поселений - соблюдающие законы государственники. В командовании силовых структур опасаются тех, кто приедет из Иудеи и Самарии. Поэтому в районе Гуш-Катифа сконцентрировано 20 тысяч солдат и полицейских.
В Иудее и Самарии проживают нерелигиозные поселенцы (32 процента), соблюдающие традиции (30 процентов), и 38 процентов тех, кто относит себя к национально-религиозному лагерю. На демонстрациях таковых - 94 процента. Именно они - тот самый идеологический остров. Они чувствуют, что система их предала, и удаляются все дальше и дальше.
Согласно опросам, проведенным среди противников программы размежевания, с неотвратимостью эвакуации поселений смирились 92 процента нерелигиозных граждан, 92 процента соблюдающих традиции и 52 процента ультраортодоксов. Совсем другие показатели по национально-религиозному лагерю: лишь 30 процентов опрошенных считают вопрос решенным. Для сравнения: 89 процентов нерелигиозных поселенцев уверены в необратимости процесса.
Это трудная проблема, которую почти невозможно решить. Не будем забывать, что речь идет о качественном, с точки зрения уровня образования и профессиональной подготовки, секторе. Религиозные сионисты выдвигают из своих рядов лучших солдат и офицеров. Они отличаются высокой мотивацией и моралью. Но они оторваны от действительности. Поэтому могут заплатить очень высокую цену за свои принципы. Их руководство - частично пожилое и костное, частично - молодое и воодушевленное. Лидеры Совета поселений не знают, что делать раньше - обуздать общину или поддаться исходящим от раввинов призывам к отказничеству и бунту. В любом случае, ими будут недовольны.
В итоге многие жители Гуш-Катифа и Северной Самарии все еще ждут, что в последний момент случится чудо. Они могут остаться у разбитого корыта. Потерять треть компенсации (в случае, если добровольно не уедут через 48 часов после приказа), лишиться имущества и альтернативного жилья (лучше варианты расхватали те, кто проявил прыть). И тогда им придется молиться о возмещении ущерба.
Не приходится удивляться тому, что на демонстрациях мелькают флаги с надписью Король Машиах и плакаты, изображающие Любавичского ребе, умершего десять лет назад в Бруклине, но, по мнению некоторых, живого и дающего ценные указания. Эта небольшая группа делает все, чтобы уничтожить прекрасное движение ХАБАД. Нельзя не вспомнить о приверженцах лже-мессии Шабтая Цви, которые отправились за ним в Эрец-Исраэль. Когда выяснилось, что они ошибались, многие перешли в другие религии и перестали быть евреями. Мы не сравниваем, но лишь напоминаем.
Нельзя позволить этой общине погрязнуть в мессианстве. Не только в связи с программой размежевания. Возможно, действительно совершается ошибка. Не исключено, что Шарон - коррумпированный правитель. Все может быть, но святой дух Синедриона не должен управлять этой страной. Израиль не может позволить себе отказаться от десятков тысяч оранжевых, которые представляют многие сотни тысяч граждан. Они блокированы на удаляющемся от материка острове. Необходимо срочно наводить мосты.
|
|
|
Навигация по порталу: 
