Распространение в последние дни видеозаписей с солдатами, занимающимися каннибальскими практиками в Мали и Буркина-Фасо, вызвало страх и возмущение. Но это крайнее насилие также поднимает вопросы о природе этого явления.

С минувших выходных в социальных сетях распространилось несколько видео, на которых солдаты в Буркина-Фасо потрошат своих жертв и обнажают части расчлененного тела. До этого именно в Мали 16 июля ажиотаж вызвал первый видеопоказ, а через три дня последовал второй, привнесший новые элементы.

На этих изображениях солдаты объявляют, что собираются съесть печень своей жертвы, прежде чем совершить акт. Мы видим, как они варят органы, заворачивая палец в алюминиевую фольгу в качестве «сувенира». Источник в малийских службах безопасности сообщил на прошлой неделе, что иерархии сообщили и о других подобных случаях, не вдаваясь в подробности, вспоминает наш журналист Давид Бахе из африканской службы.

В своем заявлении малийская армия «дистанцировалась» от этой практики, которую она назвала «зверствами». Зверства, которые, с точки зрения закона, являются «составной частью серьезного преступления, военного преступления, посягающего на человеческое достоинство», — отмечает учитель и исследователь Каролин Брандао в интервью Стефану Женесте на RFI.

Несмотря на их особенно шокирующий характер, такого рода действия, к сожалению, не являются чем-то беспрецедентным, поскольку «во время Второй мировой войны были решения военных трибуналов, особенно в Соединенных Штатах и Австралии, которые осудили эту практику», — вспоминает глава отдела международного гуманитарного права во французском Красном Кресте.

Даже если они остаются редкими, такие преступления пронизывают конфликты двадцатого века. Во время гражданских войн в Сьерра-Леоне и Либерии, в разгар кризиса на востоке ДРК, во время Виоленсии в Колумбии или Культурной революции в Китае, при режиме красных кхмеров в Камбодже или при халифате группировки «Исламское государство» в Ираке или Сирии нет недостатка в примерах. Каждый раз свидетельства выживших, рассказы палачей, а иногда даже фотографии сообщают об одних и тех же зверствах: потрошение, расчленение, проглатывание органов. Абсолютный ужас, который антрополог Мондер Килани описывает как «каннибализм из мести».

Потому что это не вопрос «каннибализма выживания», который может подтолкнуть отдельных людей или группы населения, находящиеся в условиях дефицита, обратиться к последним доступным средствам существования. Это также не «ритуальный каннибализм», культурная практика некоторых традиционных обществ, которая является частью «отношений взаимности», когда другого пожирают «для создания его собственной идентичности», с идеей интеграции его силы и признания его ценности, объясняет почетный профессор Лозаннского университета.

«Месть-каннибализм» преследует совершенно иную цель, считает автор книги «Du goût de l'autre». Фрагменты каннибальского дискурса (Le Seuil, 2018). Он считает, что это «логика хищничества», направленная на «чистое и простое уничтожение, полное уничтожение врага путем бесчеловечного обращения с его телом», где жертва «объективируется и исключается из мира палача». В убийце, который нарушает все правила, есть «воля к власти», говорит Мондер Килани.

Существует также «намерение распространить террор, терроризировать гражданское население и дискредитировать армии», — заявила Каролин Брандао, глава отдела международного права Французского Красного Креста. Тем более, что эти зверские преступления снимаются на пленку, а затем транслируются и транслируются так, чтобы их увидело как можно больше людей. Антрополог Мондер Килани видит в нем «драматизацию акта войны и мести».

Это важный аспект в век, отмеченный вездесущностью образов, иногда очень жестких, и особенно кровавыми конфликтами. Потому что исследователь видит в этих действиях не «возрождение традиционных практик», а трансляцию «крайнего насилия, связанного с современными войнами». «Тотальные» и «истребительные» войны, интенсивность, технологии, масштабы и освещение в СМИ способствовали проявлению необузданного насилия.

Но если такие преступления были зафиксированы во время конфликтов ХХ века, то «это не характерно для современных войн», говорит антрополог Бруно Булестин из Университета Бордо. «Это существовало во все эпохи», — объясняет исследователь, который считает, что во всем мире существует «очень сильная традиция военного каннибализма» и что эти практики «широко распространены, не носят систематического характера».

В дополнение к исключительным действиям, связанным с голодом, он напоминает нам, что каннибализм часто делится на две категории: эндоканнибализм, который заключается в поедании в пищу членов своей социальной группы, часто связанной с погребальными обрядами. И экзоканнибализм, где употребляют иностранцев. Однако это, как правило, связано с вооруженными конфликтами, а причинами которых являются «уничтожение противника, бесчинство и желание терроризировать».

И если часто происходит ритуализация этих действий, то это потому, что «не является само собой разумеющимся есть своего ближнего», отмечает Бруно Булестин. Антрополог также подчеркивает, что война, даже современная война, всегда ритуализируется с помощью кодов или церемоний.

Не говоря уже о том, что в контексте конфронтации многие социокультурные барьеры, как правило, устраняются. Групповые феномены, свобода от правил, потеря ориентиров и ощущение власти – все это факторы, к которым можно добавить порядки иерархии. Потому что возникает и вопрос об ответственности. У авторов, но не только.

« Существует структура, которая позволяет это сделать», — говорит антрополог Мондер Килани, для которого эти действия не являются делом рук «монстров», социальных изгоев или личностей, предрасположенных к этому. «Палачи никогда не одиноки, за этим стоит идеология – которая может быть националистической, религиозной, мстительной – и дискурс легитимации», даже если эта идеология или ее вдохновители не претендуют на звание таковых.

С точки зрения международного права, «ответственность несет вся цепочка командования, как те, кто совершает действие, так и те, кто отдает приказ», — объясняет эксперт по правовым вопросам Каролин Брандао. Если эти преступления будут доказаны, то это будет посягательство на права человека, напоминает глава французского Красного Креста, потому что это подрывает достоинство тела, а также «семью и все человечество».

Но это, к сожалению, «не удивительно», как бы это ни казалось неустойчивым, потому что «поедание своего врага является частью практики вооруженных конфликтов», анализирует антрополог Бруно Булестин.

Первоисточник: rfi.fr »