|
Хотите анекдот? Сколько раз общение с малознакомыми людьми становилось легче после рассказанного анекдота? Этот фольклорный жанр словно и создан для того, чтобы облегчить людям коммуникативный процесс. Анекдот мог быть задиристым, соленым, злым. Популярны и анекдоты политические. Ну, были когда-то. Например, «Заходит Путин в…» Нет-нет, мы сегодня ведем речь об анекдоте особом. И это анекдот - авторский. У нас серьезный сайт, о литературе.
Начнем с самого начала, а именно – со слова. Что значит – «анекдот»? Слово это греческое, и уже в нем, как в названии жанра, заложена изрядная доля иронии: τὸ ἀνέκδοτоν — «не опубликовано», буквально «не изданное» - гласит энциклопедическая статья. Однако впечатайте τὸ ἀνέκδοτоν в программу машинного перевода с греческого. И получите в окне перевода
«Божье слово». Неизданное, значит. Может, имеется в виду, что это то Божье слово, которое цензуру не прошло? Уже вызывает улыбку. Анекдот – и вправду то, что не издано, но всем при этом известно. Божье слово уж точно не утаишь.
Любой большой писатель в чем-то первопроходец. И в то же время – нет. Разве Довлатов придумал анекдот? Даже литературный? Ведь литературный – «буквенный», грубо переводя. Значит – записанный, а где запись – там и публикация!
Читатель внимательный немедленно вспомнит собрание сочинений Пушкина. В его десятитомной версии, в томе шестом, читаем: «Анекдоты»! Уже не терпится!
«Надменный в сношениях своих с вельможами, Потемкин был снисходителен к низшим. Однажды ночью он проснулся и начал звонить. Никто не шел. Потемкин соскочил с постели, отворил дверь и увидел ординарца своего, спящего в креслах. Потемкин сбросил с себя туфли и босой прошел в переднюю тихонько, чтоб не разбудить молодого офицера».
Ну
возможно, мы не так, как наши предки, относимся к фигуре Потемкина. Может, в то время, представив Потемкина с босыми ногами, они падали от смеха? Ну да, человек, по свидетельству современников, воровавший целыми губерниями и создатель «потёмкинских деревень» – и вдруг идет босиком? Чтобы кого-то там не разбудить? Ну, вежливо улыбнемся.
Всем известны слова Петра Великого, когда представили ему двенадцатилетнего школьника Василья Тредьяковского: вечный труженик! Какой взгляд! какая точность в определении! В самом деле, что́ был Тредьяковский, как не вечный труженик?
Имел ли в виду Пушкин, что Тредиаковский был весьма усидчив, но
мм
не слишком даровит? Не будем выдавливать из себя даже вежливых улыбок. Лучше возьмем на заметку важное свойство литературного анекдота: он привязан ко времени. Значит ли это, что он…смертен? Да. И нет.
Кстати, анекдот во времена Пушкина – некая забавность, тут мы отмечаем обычную терминологическую путаницу. Однако история анекдота уводит нас во времена куда более ранние. И добавим – анекдот, это все же то, что не теряет остроты именно в устном пересказе. Даже литературный.
II Если вспомнить «Сравнительные жизнеописания» Плутарха, то одной из основ, на которых зиждутся биографии великих исторических лиц античности, оказывается именно анекдот!
«Придя домой к Периклу, юный Алкивиад спросил его слугу, можно ли повидать хозяина дома. Слуга ответил: «Перикл думает, как отчитаться перед народом Афин». Ехидный Алкивиад ответил: «Лучше бы он думал, как ни перед кем не отчитываться».
Нарочно пересказываю этот эпизод своими словами. Именно в пересказе (не в моем, конечно, мы не успели с ним познакомиться) дошла эта шутка до самого Плутарха. Анекдот прошел через столетия, как прекрасная характеристика и для обоих героев, и для рубежа двух афинских эпох. А потом пережил и еще пару тысячелетий. И сколько раз этот анекдот был с тех пор опубликован!
Отметим второе свойство анекдота: на бумаге он тоже может существовать, но в «законсервированном» виде. И заметим: возрождается полностью только тогда, когда его пересказывают.
III В средневековой Европе анекдот тоже присутствовал, правда – как наследие античности, и чтобы с ним познакомиться, нужно было знать греческий и латынь, так что разносчиками этого «низкого жанра» были по большей части лица духовного звания. Самым популярным сборником античных анекдотов была книга «Римские деяния», ходившая между монастырями и переписанная от руки. Таким образом, анекдот был жанром и низким – и одновременно элитарным! Однако традицию вместе с элитарностью прикончили Иоганн Гутенберг и Франциск Скорина. В конце пятнадцатого века в типографии Утрехта (1472 г.) «Римские деяния» напечатали. Тут же нашли себе работу и переводчики, «Деяния» переведенные стали доступны русскому читателю, например в польской версии – «Historiye Rzymskie», пусть и не в полном объеме. И вдруг выяснилось, что отдельные новеллы были известны в России еще до выхода польского перевода! Представьте себе, рассказывает в компании некий чиновник или офицер духовному лицу свежий, только что напечатанный анекдотец, и до конца не успел добраться, а какой-нибудь весельчак-поп и говорит ему: «С бородой у тебя анекдоты! Я этот еще с семинарии знаю!» Да еще и добавит те, которых в книжке не было.
Вот и третье свойство анекдота: для него не существует границ. Он легко пересекает рубежи стран и языковые барьеры – но при одном условии: анекдот обязан быть смешным!
IV К анекдоту литературному предъявляются и более серьезные требования. Он должен быть не только смешным, но и изящным по форме. Кратким – но должен иметь сюжет. Его герой, как правило, известная личность. Чтобы получился уж совсем литературный анекдот, герой должен иметь к литературе непосредственное отношение.
В основе анекдота часто лежит бытовая сказка. Например такая, у многих народов известная сказка о воре и пьянице. «Среди ночи услышав шум в доме, хозяин-пьяница проснулся, увидел вора и сказал: «Не знаю, что ты здесь ночью ищешь. Я и днем ничего тут найти не могу».
Э, при чем тут какой-то пьяница?! Какие сказки? Каждый читатель «Года Литературы» знает этот анекдот:
«Бальзак обнаруживает ночью в доме вора, который ищет денег в секретере. Вор чуть не испустил дух от страха, увидев огромного, тучного Бальзака. Тот, однако, умирает со смеху: «Дружище, ты напрасно в темноте ищешь то, что я сам не могу найти днем!»
А вот и четвертое свойство литературного анекдота: известная личность может попасть в чужой анекдот. Другое дело – в каком контексте (и в каком виде). И попасть можно не только в литературную версию. И тут уж либо анекдот загубит репутацию героя, либо герой даст ему совсем новую жизнь.
Популярным героем анекдотов 70-х годов минувшего века был Леонид Брежнев, кстати, сам он не злился на это, считал, что это высокая оценка работы руководителя.
«Брежнев приходит на Политбюро в разных ботинках: коричневом и черном. Ему намекают – надо бы съездить домой, переобуться. Он отвечает: «Ездил уже – дома есть другая пара, но тоже разного цвета».
Эта шутка была популярна в русских университетах в XIX веке. Его героем был старенький, впадающий в детство профессор. Вернулась сто лет спустя.
Отметим и такое свойство анекдота – он может вернуться через очень продолжительный срок.
V Литературный и политический анекдоты существуют с античных времен. Но если первый в большей степени характеризует личность, то второй – связанную с личностью общественно-политическую коллизию. Тогда анекдот ищет краткую форму, и может даже превратиться в стишок (в России – в частушку).
Вот вам пример древнеримского политического анекдота в стихах:
В консульство Цезаря то, а не в консульство Бибула было: В консульство Бибула, друг, не было впрямь ничего. Этот стишок появился после того, как консульские должности получили, понятно, Цезарь и Бибул. Гай Светоний Транквил дает подробное описание создавшейся в это время ситуации, суть которой в том, что Бибула никто не воспринимал всерьез. Ну, тут надо еще поискать аналогию в современном мире
Что-то ничего даже не приходит на ум. На роль Цезаря политика найти можно, а вот Бибул
Бибул
о ком бы это могло быть?
Ну да ладно, нам важно, что главная черта анекдота – краткость. Самый качественный – краток предельно.
VI Литературный анекдот всегда связан с личностью. Он характеризует человека внутри ситуации, а не ситуацию, довлеющую над ним. И все же он должен быть некоей историей, с завязкой, продолжением, и в конце нас непременно должен ждать пусть маленький, скромный – но настоящий катарсис, раскрытие характера, причем с неожиданной стороны. А может – и некоторой ситуации, связанной в большей степени с нами, а не с героями?
Известны «анекдоты из жизни Пушкина» Даниила Хармса.
«Пушкин был поэтом и всё что-то писал. Однажды Жуковский застал его за писанием и громко воскликнул: «Да никако ты писака!» С тех пор Пушкин очень полюбил Жуковского и стал называть его по-приятельски просто Жуковым».
Или такой: «Пушкин сидит у себя и думает: “Я гений — ладно. Гоголь тоже гений. Но ведь и Толстой гений, и Достоевский, царство ему небесное, гений! Когда же это кончится?” Тут все и кончилось».
Э! Не торопитесь! Второй придуман художниками Натальей Доброхотовой-Майковой и Владимиром Пятницким в начале 1970-х годов. Кем именно из них придуман этот – кто теперь скажет? Разве что сама Наталья Александровна. Их анекдоты стали классикой жанра! Не могу удержаться.
«Однажды Ф.М.Достоевский, цаpство ему небесное, сидел у окна и куpил. Докуpил и выбpосил окуpок из окна. Под окном у него была кеpосиновая лавка, и окуpок угодил как pаз в бидон с кеpосином. Пламя, конечно, столбом. В одну ночь пол-Петеpбуpга сгоpело. Ну, посадили его, конечно. Отсидел, вышел. Идет в пеpвый же день по Петеpбуpгу, навстpечу - Петpашевский. Ничего ему не сказал, только пожал pуку и в глаза посмотpел - со значением».
«Однажды Гоголь пеpеоделся Пушкиным и пpишел в гости к Вяземскому. Взглянул случайно в окно и видит - Толстой Геpцена костылем лупит, а кpугом детишки стоят, смеются. Он пожалел Геpцена и заплакал. Тогда Вяземский понял, что пеpед ним не Пушкин».
«Лев Толстой очень любил детей. За обедом он им все сказки pассказывал, для поучения. Бывало, все уже консоме с паштетом съели, пpофитpоли, устpиц, бле манже, пломбиp - а он все пеpвую ложку супа пеpед боpодой деpжит, pассказывает. Моpаль выведет - и хлоп ложкой об стол!»
Еще одно свойство литературного анекдота: авторство может быть приписано кому-то другому.
VII Но часто литературный анекдот – это пересказ некоей реальной истории. И мы сразу обращаемся к прекрасной эпохе кваттроченте – расцвету Возрождения, и «Фацетиям» Поджо Браччолини. Вот как он писал об этом сам:
«…вещь почтенная и почти необходимая, — и люди ученые это одобряют, — когда мы стараемся свой ум, обремененный разными мыслями и огорчениями, отвлечь от постоянных забот и направить его с помощью какой-нибудь шутки на отдых и на веселье. А стараться вносить красноречие в вещи низменные или в такие, в которых шутка или чужие слова должны быть схвачены на лету, было бы слишком скучно. Такие вещи нельзя излагать украшенным стилем. Их нужно передавать так, как они были сказаны лицами, которые действуют в рассказах».
Истинно литературным анекдотом можно назвать эту миниатюру: Изящный ответ Данте, флорентийского поэта «Данте Алигиери, наш флорентийский поэт, пользовался некоторое время в Вероне гостеприимством старшего Кане делла Скала, государя чрезвычайно великодушного. Был у Кане также и другой флорентиец, низкого происхождения, невежественный, нескладный, который годился только на то, чтобы скоморошничать и смеяться. Его глупости, потому что их нельзя назвать шутками, забавляли Кане, который осыпал его подарками. Данте, муж ученейший, образованный и скромный, презирал этого флорентийца - и по справедливости - как неразумное животное. "Как случилось, - спросил тот у Данте, - что ты, которого считают мудрым и ученым, находишься в бедности и нужде, а я, невежественный, блистаю богатством?" Данте ответил: "Когда я найду себе господина, похожего на меня, как это удалось тебе, то он обогатит и меня"».
А вот анекдоты более современные нам кажутся острее и смешнее. Например, есть такие анекдоты о Маяковском:
«Маяковскому говорят:
— Вот вы писали, что «среди грузинов я — грузин, среди русских я – русский», а среди дураков вы кто? — А среди дураков я впервые.
— Маяковский, вы считаете себя коллективистом, а всюду пишете: я, я, я. — А если вы, допустим, начнете объясняться в любви к девушке, что же, вы так и скажете: «Мы вас любим»? Она же спросит: "А сколько вас?"» Какой же это анекдот, спросит читатель. Это остроумные ответы Маяковского на его выступлениях. И приведет еще с десяток. И вот когда он их с удовольствием вам расскажет – в этот момент он и превратит в их анекдот!
VIII Ну а теперь о сегодняшнем имениннике. Сколько же условий нужно соблюсти, чтобы успешно работать в этом нелегком жанре, да еще и привнести что-то новое! Сергей Донатович заложил основы «довлатовского» литературного анекдота еще в своих записных книжках. Но еще дальше он продвинулся, когда анекдот получил иллюстрации – великолепные фотопортреты от Марианны Матвеевны Волковой. Это произошло еще до того, как в нашу жизнь ворвался Интернет. Истинный новатор не дожидается, пока жизнь создаст условия для его жанра – он опережает время. И Довлатов – вместе с Волковой – опередили его. Произошло это
впрочем, зачем пересказывать и так превосходного рассказчика!
«Эта книга родилась при следующих обстоятельствах. У Марианны Волковой сидели гости. В том числе — Довлатов. Марианна показывала гостям свои работы. — Это Барышников, — говорила она, — Евтушенко, Ростропович... Каждый раз Довлатов монотонно повторял: — Я знаю про него дурацкую историю... И вдруг стало ясно, что это готовая книга. Друзья спросили: — Значит, там будут слухи? И сплетни? — В том числе и сплетни... А что? Ведь сплетни характеризуют героев так же полно, как нотариально заверенные документы. В общем книга готова. Суть ее в желании запечатлеть черты друзей. А может быть, в желании запечатлеть себя. Недаром Марианна говорила: — Люди, которых мы фотографируем, тоже разглядывают нас через объектив. Ведь память, изящно выражаясь,— это единственная река, которая движется наперекор течению Леты».
Однако, как писал Довлатов, «долго не кончать – достоинство мужчины, а не оратора». И добавим – не автора текста. Так что – слово Довлатову, а мы простимся до следующего раза.
«Набоков добивался профессорского места в Гарварде. Все члены ученого совета были — за. Один Якобсон был — против. Но он был председателем совета. Его слово было решающим. Наконец коллеги сказали: — Мы должны пригласить Набокова. Ведь он большой писатель. — Ну и что? — удивился Якобсон. — Слон тоже большое животное. Мы же не предлагаем ему возглавить кафедру зоологии!»
*** «Кондрашин полюбил молодую голландку. Остался на Западе.Пережил как музыкант второе рождение. Пользовался большим успехом. Был по-человечески счастлив. Умер в 1981 году от разрыва сердца. Похоронен недалеко от Амстердама. Его бывшая жена говорила знакомым в Москве: — Будь он поумнее, все могло бы кончиться иначе. Лежал бы на Новодевичьем. Все бы ему завидовали».
*** «В эмигрантском журнале напечатано интервью с Галиной Пановой («Семь дней», 10 янв., 1984 г.). Вот несколько фраз оттуда: «...Успех — это так приятно!.. Валерий — замечательный муж!.. Кто в мире ставит балеты лучше, чем он?!.. Ну кто?! Кто?.. Мой успех не был для Валерия сюрпризом. Он знал, что я могу сделать все... У меня столько энергии! И техника великолепная!.. У меня одаренное тело, я быстро схватываю... У меня хорошая память, я и в школе отлично занималась... Техника у меня ошеломляющая!.. Я счастлива! Я в Америке! У меня появились новые горизонты...» Помню, Михаила Барышникова в Детройте спросили: — Как обстоят ваши творческие дела? Барышников ответил: — Танцую понемногу...»
*** «Ростропович собирался на гастроли в Швецию. Хотел, чтобы с ним поехала жена. Начальство возражало. Ростропович начал ходить по инстанциям. На каком-то этапе ему посоветовали: — Напишите докладную. «Ввиду неважного здоровья прошу, чтобы меня сопровождала жена». Что-то в этом духе. Ростропович взял лист бумаги и написал: «Ввиду безукоризненного здоровья прошу, чтобы меня сопровождала жена». И для убедительности прибавил — «Галина Вишневская». Это подействовало даже на советских чиновников».
Автор: Андрей Цунский
|
Навигация по порталу: 
