Начался шестой месяц полномасштабной российско-украинской войны. ВСУ продолжают сопротивляться российской агрессии на востоке и юге страны. Остался ли у российской армии наступательный потенциал? Достаточно ли сил и средств у украинцев, чтобы начать полномасштабное контрнаступление? Ситуацию на фронте обсуждаем с экспертом французского Фонда стратегических исследований Венсаном Турре.

RFI: В каком состоянии находятся российские войска к началу шестого месяца войны?

Венсан Турре: Российская армия смогла завершить оккупацию северодонецкого кармана и нуждается в переформировании. Теперь она реорганизует свою логистику, артиллерию и продолжает скрытую мобилизацию, чтобы в конечном итоге возобновить наступление.

В этой связи известно, что в Белгородской области россияне восстанавливают и переоснащают свои войска с помощью так называемых «добровольцев». Предлагая краткосрочные и высокооплачиваемые контракты, а также смягчая наказание некоторым заключенным, они надеются компенсировать свои потери и избежать объявления всеобщей мобилизации для увеличения численности войск. Они восполняют свой силовой потенциал, но он еще не созрел для участия в войне. 

Большой вопрос (и, кстати, сложный, потому что открытых данных очень мало) — это состояние их арсеналов боеприпасов. Можно предположить, что у них все еще есть пространство для маневра, не следует думать, что они могут опираться на весь советский запас конвенциональных боеприпасов. Срок жизни артиллерийского боеприпаса составляет около 25–30 лет, если он хорошо защищен, но большая часть российских артиллерийских боеприпасов хранилась под открытым небом с 1990-х годов, и в этих условиях срок службы составляет около семи лет. Так что, хоть советский арсенал был очень большим, он резко сократился. В 2016 году правительство России объявило, что на 2020 год будет поставлена цель восстановить 4,2 миллиона советских боеприпасов.

Несмотря на это, ситуация могла только ухудшиться из-за высокого расхода снарядов в последние месяцы в битве за Донбасс. Российская промышленность, выпускающая боеприпасы, сильно пострадавшая в 1990-х и 2000-х годах, похоже, не в состоянии компенсировать интенсивные потери запасов с производительностью, которая, скорее, стагнировала с 2015 по 2018 год. Годовое производство в России, вероятно, составляет около 400 000 различных типов боеприпасов (не считая боеприпасов малого калибра). Долю артиллерийских боеприпасов можно оценить в около 30% от общего количества. Я бы с осторожностью относился к этим цифрам, но таковы выводы моих исследований.

- Российские войска, безусловно, «спохватились», начали применять доктрину и средства, разработанные с 2010 года, но по-прежнему серьезно страдают от потери своих лучших подразделений в начале войны (например, десантных войск). До сих пор слаба координация между их наземными, воздушными силами и их ударами. В результате российской армии не удалось нарастить боевой потенциал и количество людей, необходимые для проведения крупных наступательных операций, которые позволили бы ей выиграть войну в краткосрочной или даже среднесрочной перспективе.

С другой стороны, я думаю, что россияне с их скрытой мобилизацией надеются как можно скорее возобновить наступление, чтобы «разбить замок» Краматорска и Славянска. Но я не думаю, что они добьются значительных результатов.

Продолжение этих наступательных действий, безусловно, ставит украинцев в затруднительное положение. Потому что ВСУ тоже накапливают потери, испытывают большие проблемы с боеприпасами и по-прежнему ощущают нехватку тяжелых вооружений, которые позволили бы им вести борьбу на равных с российскими силами. Украинцам все еще нужно время для обучения и оснащения человеческого потенциала. Цифра, которую они дают, 1 миллион человек, остается в этом плане в значительной степени виртуальной: это потенциал на будущее.

Россияне пытаются использовать это окно возможностей, потому что на данный момент украинцы слабее их. Однако, продолжая атаковать без остановок, вместо того, чтобы потратить время на глубокую реорганизацию своих войск, улучшение координации между наземными и воздушными силами, россияне рискуют быстро истощить свои собственные силы. Они предпочитают продолжать попытки захватить территорию, возможно, дестабилизировать украинцев, надеясь, что эта битва на истощение окажется в их пользу. Но это рискованное пари. Если сейчас оно окупается для россиян в краткосрочной и среднесрочной перспективе, в долгосрочной перспективе — если украинцы не падут, если будет продолжаться помощь Запада и если украинцы смогут по-настоящему преобразовать свою армию, оснастить и обучить ее наступательным операциям — украинцы превзойдут россиян по эффективности и мощности.

- Надо понимать, что в Украине две разные артиллерии. В первую очередь она располагает своей собственной артиллерией, унаследованной от Советского Союза. Это те же самые пушки, которые используют россияне, но версии которых часто менее модернизированы. Эта артиллерия, в частности, опирается на 152-мм боеприпасы.

Украина также имеет артиллерию, созданную благодаря западной помощи.

Проблема советской артиллерии в ее изношенности и нехватке 152-мм боеприпасов. Конечно, украинцам удалось возобновить производство этих боеприпасов примерно в 2016 году. Выпуск составляет около 18 000 снарядов в год. Во время битвы за Донбасс они использовали примерно 5000 – 6000 боеприпасов в день. То есть за три дня расходуется годовой объем производства. Кроме того, европейские запасы советских боеприпасов исчерпаны, и только Болгария производит их, но в недостаточном количестве.

Таким образом, западная артиллерия не приходит на помощь, а заменяет в Украине устаревшую советскую артиллерию, к которой не хватает боеприпасов. Западные системы более технологичны и могут опираться на западные производственные линии боеприпасов диаметром 155 мм. С другой стороны, этой новой артиллерии по-прежнему недостаточно, чтобы полностью заместить ею советскую. Поэтому украинцам трудно поддерживать свои войска огнем наравне с россиянами.

Чтобы компенсировать этот недостаток, украинцы направляют западную артиллерию на удары по российским целям «с высокой добавленной стоимостью» и в более общем плане стремятся нейтрализовать критические точки российской армии, чтобы дезорганизовать ее. Таким образом, они наносят удары по командным центрам и складам боеприпасов, что оказывает системное воздействие на противника.

- Если этот мост будет разрушен, это сократит материально-техническое обеспечение, а также возможности отступления российских войск, оккупирующих Херсон. Украинцы эффективно прикрывают побережье между Одессой, Николаевым и Херсоном своими зенитными и противокорабельными батареями и беспилотниками. Россиянам было бы чрезвычайно сложно снабжать войска в Херсоне, потому что их корабли были бы под огнем.

Хотя я не уверен, что украинцы хотят разрушить этот мост. Если они его уничтожат, это облегчит освобождение Херсона, но не позволит им продолжать продвигаться в направлении Крыма или других оккупированных территорий на юге. Поэтому разрушение моста было бы обоюдоострым решением. Впрочему, украинцы могут счесть, что у них недостаточно сил, чтобы надеяться давить до Крыма, и они могут предпочесть перерезать мост, чтобы максимизировать свои шансы на освобождение Херсона.

Пока я видел удары по мосту, которые являются сигнальными, предупреждающими о том, что мост уязвим — для создания эффекта паники и побуждения россиян к отступлению из Херсона. Это дамоклов меч над российскими оккупационными силами.

- Я не знаю, но я скорее склоняюсь к пессимистической стороне ответа. Я думаю, что украинцам нужно гораздо больше времени, чтобы собрать войска и средства. До сих пор ВСУ удается совершать наступательные действия, но небольшие. Они совершают небольшие, постепенные, кумулятивные продвижения. Это они делали, например, к северу от Харькова, и это они уже более месяца пытаются сделать в направлении Херсона. И у них есть результаты: ВСУ находятся примерно в десяти километрах от центра Херсона.

Однако я не уверен, будет ли этого метода достаточно, чтобы вытеснить россиян из города, если они решат сохранить и укрепить свои позиции. Они действительно были укреплены, и у россиян есть контрбатарейный и артиллерийский огонь, который все еще эффективен. На данный момент российские позиции там довольно слабые. Они организованы для того, чтобы сдержать украинское наступление и сэкономить силы. Но это может измениться, если Москва сочтет, что «теряет» Херсон, но все же решит удержать город с риском на какое-то время отказаться от своего наступления в Донбассе.

Мы, как всегда, столкнулись с дуэлью воли. В этой связи не следует полностью исключать эффект паники и дезорганизации российских войск, которые могут почувствовать себя загнанными в угол, прижатыми спиной к Днепру.

Помимо этих соображений в отношении Херсона, проблема состоит в возможности оценить украинский наступательный потенциал. Из того, что мы видим с самого начала конфликта, украинцы в первую очередь сосредоточились на развитии своих оборонительных навыков, улучшив свою пехоту, дав ей подготовку более западного типа, чтобы она, грубо говоря, могла противостоять колонне российских танков. Как мы видели на первом этапе, эта реформа прошла успешно.

Однако украинская реформа не смогла сделать все возможное с учетом ограниченных средств и времени. Я не уверен, что они смогли разработать доктрину и приобрести средства, необходимые для наступательных операций, которые сложнее проводить. Украина быстро и хорошо учится и модернизируется, но, опять же, в краткосрочной и среднесрочной перспективе ей придется выдерживать шок российского нападения.

Первоисточник: rfi.fr »