Комиссия Совета судей России по этике напомнила коллегам о недопустимости использования ненормативной лексики, а тем более нецензурной брани «как самого вульгарного и общественно осуждаемого вида ненормативной лексики» в текстах постановлений и иных актов.

Бранные выражения попадают в судебные акты из фрагментов текстов обвинительных заключений, исковых заявлений или возражений сторон. А итоговые документы появляются в публичном доступе, что «негативно влияет на авторитет правосудия», говорится в решении комиссии.

Впрочем, на самом деле такие случаи редки, отмечает бывший судья Мосгорсуда Сергей Пашин.

«Судья по некоторым делам, например о хулиганстве, вместо того, чтобы написать «употребил нецензурную брань», пишет, какую именно брань человек употребил, какие слова, запрещенные цензурой, он использовал. Это происходит потому, что судья не хочет перефразировать, переформулировать, он берет некритически текст протокола или текст обвинительного заключения, который ему передали на носителе, и вставляет в свой приговор. Это от спешки, ну и отчасти от невоспитанности. Мне очень странно, что органы судейского сообщества так плохо думают о судьях, что разъясняют им совершенно очевидные вещи. Исключительно редко и только очень неопытные судьи позволяют себе употребление нецензурной лексики в своих решениях. Никакой надобности в употреблении запрещенных слов в текстах судебных актов не существует, потому что вполне достаточно употребить эвфемизм. Так что, мне кажется, это псевдопроблема, но по сути решение совершенно верное, конечно. Судья не должен позволять себе такого, а если он себе позволил, то это может послужить основанием для дисциплинарного преследования».

Бывают и случаи, когда отразить ненормативную лексику в документе необходимо в качестве доказательства, например при назначении по делу лингвистической экспертизы. И здесь совершенно логично пропускать некоторые буквы, как это делают в европейских судах, говорит управляющий партнер Московской коллегии адвокатов «Юрасов, Ларин и партнеры» Владимир Юрасов:

«По опыту вам скажу, по своему адвокатскому, да, достаточно часто такое бывает. По опыту европейских судов, они нецензурную брань, если она необходима, используют так: оставляют условно первые три буквы и последние три буквы или же многоточие, и, соответственно, понятно, какой смысл. Тем не менее этими некрасивыми выражениями судебные акты не кишат. Конечно же, эта нецензурная брань связана с теми фразами, которые, к сожалению, бывают скопированы из фрагментов обвинительных заключений либо из позиций ответчиков, если это гражданский суд, из их письменных позиций. Они просто их копируют, таким образом они, конечно, экономят свое время, но тем не менее это говорит о том, что они не прикладывают своих усилий к работе над судебным актом. Потому что судья, во-первых, не должен копировать, ну а во-вторых, он копирует нецензурные слова, их неприятно читать. Судебные акты — это публичные акты, они публикуются в открытых доступах. Соответственно, если у нас на сайте будут судебные акты в огромном количестве с нецензурной бранью, конечно же, это будет негативно влиять на репутацию судебной власти. Комиссия по этике приняла абсолютно верное решение».

Поводом для напоминания о том, что использование мата в официальных документах является прямым нарушением закона, стало решение одного из арбитражных судов, в котором содержались оскорбления в адрес подсудимого. Оно также было опубликовано в официальной картотеке. Как сообщало РИА Новости, там были выражения, «унижающие честь и достоинство участника процесса на национальной почве». Из-за этого в итоге даже отменили приговор и отправили его на пересмотр.

Текст: Business FM

Первоисточник: bfm.ru »