Рейд в Энтеббе — спасательная операция израильских коммандос 1976 года по освобождению еврейских заложников после того, как их самолет был захвачен палестинскими и немецкими террористами — является одним из самых известных подвигов государства Израиль, о котором было снято не менее шести документальных фильмов, пяти художественных фильмов и поставлена пьеса, пишет «The Times of Israel».

И все же, несмотря на его известность, основные аспекты того, что на самом деле произошло на земле в аэропорту Уганды 4 июля 1976 года, остаются горячо обсуждаемыми, главным образом среди тех, кто участвовал в операции. В прошлом месяце, в связи с 45-й годовщиной рейда, Центр наследия и памяти израильской разведки опубликовал перевод на английский язык своей версии истории операции, выпущенной в 2016 году «Рассекреченный Энтеббе: нерассказанные истории из первых рук о легендарной спасательной операции». Это не окончательная история; скорее, это попытка прояснить то, что произошло той ночью, или, по крайней мере, выступить в качестве противовеса существующему нарративу.

Основные факты таковы: 27 июня самолет «Air France» был захвачен двумя палестинцами из Народного фронта освобождения Палестины и двумя немцами из «Революционных ячеек», маргинальной левой террористической группировки. Они отправили самолет в Уганду, получив поддержку диктатора страны Иди Амина, и освободили всех пассажиров, не являющихся израильтянами и евреями, за исключением экипажа самолета и нескольких пассажиров, которые решили остаться с еврейскими заложниками в аэропорту Энтеббе. Угонщики потребовали освобождения 53 пропалестинских террористов и 5 миллионов долларов в обмен на заложников. В последующие дни службы безопасности Израиля рассмотрели ряд ответных мер – от спасательной операции до капитуляции перед требованиями террористов. (В одной из предлагаемых спасательных миссий израильские военно-морские коммандос должны были подойти к аэропорту Энтеббе со стороны озера Виктория. Но эта идея была отвергнута после того, как старший сержант Михаэль Ааронсон, который в то время случайно оказался в Кении, посетил озеро и обнаружил, что гигантские нильские крокодилы лежат почти бесконечными рядами вдоль всего берега, насколько хватает глаз, как он написал в книге.)

В конечном счете, за чрезвычайно короткое время и с ограниченными разведданными об условиях в аэропорту Израиль выбрал вариант со спасательной операцией, в ходе которой грузовые самолеты C-130 доставили примерно 100 коммандос в Уганду, остановившись в Кении для дозаправки по пути, без ведома кенийского правительства. Десантники везли с собой седан «Мерседес», похожий на тот, которым когда-то пользовался Амин, а также «Лендроверы» той же модели, что и его служба безопасности, в попытке обмануть угандийских часовых, чтобы они позволили израильским коммандос подъехать к терминалу, где содержались заложники. Однако вскоре после приземления все пошло наперекосяк — подробнее об этом позже, — поскольку угандийский солдат, очевидно, увидел, что «Мерседес» был черным, а не белым, который на самом деле использовал Амин. Завязалась перестрелка, в результате которой Йони Нетаньяху, командовавший миссией, был смертельно ранен.

Тем не менее израильтянам удалось проникнуть в терминал и освободить всех заложников, кроме трех, которые были убиты в перестрелке. Четвертая заложница, Дора Блох, которую за несколько дней до этого доставили в больницу, была казнена угандийскими спецслужбами постфактум в отместку за рейд.

Книга, переведенная бывшим военным корреспондентом «Times of Israel» Митчем Гинзбургом, состоит из 33 рассказов от первого лица членов элитного подразделения «Сайерет Маткаль», которые принимали участие либо в самой миссии, либо в подготовке к ней. В книге заметно не хватает двух голосов: Йони Нетаньяху, который не оставил никаких заметок о миссии; и, что более важно, Моше «Муки» Бецера, заместителя Нетаньяху, который сыграл решающую роль в планировании миссии и который находится в центре споров об операции. Хотя версию Бецера нельзя найти в «Рассекреченном Энтеббе», это самый известный и официальный отчет, поскольку его и только его из «Сайерет Маткаль» опрашивали о событиях на местах, когда ЦАХАЛ писал свою историю рейда.

«Рассекреченный Энтеббе» частично выполняет функцию исправления ошибок, когда его участники предлагают иную, чем у Бецера, версию событий — иногда явно противореча его утверждениям, а иногда просто предлагая другой личный рассказ. В явной попытке установить мир Тамир Пардо, который принимал участие в миссии и впоследствии стал главой «Моссада», сетует на разногласия и замечает, что это похоже на «эффект Расемона», феномен очевидцев, по-разному переживающих одно и то же событие, освещенный в одноименном японском фильме 1950 года. «Мы можем только сожалеть о ненужных разногласиях во мнениях, ибо Расемон – это основа в душе человека, и в этом «зале славы» есть место для всех», – написал Пардо.

Кто стрелял, кто остановился

В своей книге «Тайный солдат» Бецер описывает первоначальную перестрелку как вызванную ошибкой, когда Йони Нетаньяху неправильно оценил ситуацию и без необходимости открыл огонь. По словам Бецера, Нетаньяху ошибочно полагал, что, когда угандийский солдат поднял пистолет, увидев «Мерседес», подъехавший к воротам, так случилось, что он заподозрил что-то неладное. Но, по словам Бецера, который основывался на своем опыте военного инструктора в Уганде за несколько лет до этого, это была стандартная процедура при приближении автомобиля. «Я знал, что это была просто практика и что мы могли проехать мимо солдата без страха. Он бы не осмелился открыть огонь по угандийскому автомобилю», – писал Бецер. Бецер отмечал, что когда Нетаньяху приготовился открыть огонь, он пытался отговорить его от этого, но безрезультатно. Нетаньяху и еще один солдат в машине открыли огонь, спровоцировав перестрелку, которая в конечном итоге закончилась смертью Нетаньяху.

Однако в «Рассекреченном Энтеббе» решение Нетаньяху открыть огонь было почти единодушно расценено как правильный шаг или, по крайней мере, оправданное. «Это действие было без тени сомнения правильным поступком. С того места, где я сидел, не было даже вопроса: «Должны ли мы открыть огонь?» Единственным возможным вопросом было: «Кто воспользуется преимуществом и откроет огонь первым?» Без сомнения, солдаты, стоявшие на посту, узнали нас, и, если бы мы не застрелили их, они открыли бы огонь в упор и застрелили бы нас, как легкую мишень», – написал Амир Офер.

Адам Колман, сидевший в «Мерседесе» вместе с Нетаньяху и Бецером, вспомнил, какой сильный страх он испытывал, когда они подъезжали к угандийскому солдату. «Ствол винтовки находится примерно в полуметре от меня, и я думал, что если он нажмет на спусковой крючок, он убьет всех нас одной пулей», – написал Колман. Другой участник, Гади Илан, написал, что он даже — ошибочно — поверил, что часовой открыл по ним огонь. «Через тех, кто сидел передо мной, я увидел, как угандийский солдат поднял винтовку в нашу сторону и топнул ногой; казалось, он что-то кричал. Мне было ясно, что он собирается открыть огонь. Насколько я помню, он даже выстрелил пару раз, но я в этом не уверен», – написал Илан.

В дополнение к оспариванию заявления Бецера о том, что Нетаньяху демаскировал их, открыв огонь по охранникам, участники книги обвиняют его в том, что он преуменьшил или скрыл свои собственные ошибки во время рейда, после того как они вышли из автомобилей и пешком направились к терминалу. Во время бега к терминалу из машин Бецер — по всем данным, включая его собственные заявления — внезапно остановился перед входом в аэропорт. В «Тайном солдате» Бецер написал, что у него закончились боеприпасы и ему пришлось заменить магазин.

Но участникам «Рассекреченного Энтеббе» трудно в это поверить. Некоторые отмечают, что это было отклонением от его первоначального объяснения, данного во время полета обратно в Израиль, о том, что его автомат Калашникова вышел из строя. «Когда один из оперативников спросил, почему он остановился и начал стрелять в положении стоя, вместо того, чтобы броситься вперед, Бецер заявил, что это потому, что он заметил террориста. Мы удивленно посмотрели друг на друга и сказали, что не видели террориста, и уж точно не того, кто стрелял в нас и мешал нам атаковать. Позже он рассказывал, что остановился из-за неисправности огнестрельного оружия. Еще позже Муки говорил, что это было потому, что его магазин был пуст», – написал Шломи Райзман. Амир Офер, который, безусловно, является самым суровым критиком Бецера, также отметил смену объяснений задержки, добавив, что, даже если у него закончились боеприпасы, это само по себе было безответственно. «Непонятно, как такой опытный офицер, как Муки, мог оставить полупустой магазин перед решающим этапом атаки на зал с заложниками, атаки, которую он должен был возглавить. Короче говоря, объяснения, данные по поводу остановки, не были убедительными, и вопрос остается нерешенным», – написал Офер.

Во время этой задержки Нетаньяху приказал Бецеру наступать и сам побежал вперед. Именно тогда он был смертельно ранен, хотя большинство участников заявили, что в то время они этого не понимали. «Краем глаза, во время бега, я увидел, как Йони упал. Я не знал, споткнулся ли он или его ранили», – написал Амос Горен. Затем Бецер, по-видимому, пробежал мимо двери в терминал, которую он должен был взломать, вместо этого проведя свою команду через следующую дверь, которая была предназначена для другого отряда, что вызвало путаницу.

Бецер сначала утверждал, что первой двери не было, но позже, в своей книге, заявил, что дверь была, но она была заблокирована, хотя, как выяснилось это, оказалось неверным: дверь была, и она была свободной. «Было крайне важно, чтобы мы атаковали через две двери одновременно, отделение Муки через первую дверь и отделение Амнона через вторую, и в конце концов мы, отделение Муки, пропустили нашу дверь, и оба отделения вошли через вторую дверь», – написал Горен. Горен, который сделал карьеру в «Саейрет Маткаль» до того, как занялся биотехнологиями, заявил, что эта ошибка никогда не учитывалась при разборах и внутренних исследованиях. «Вопрос о том, почему мы не вошли через первую дверь, что мы видели, была ли дверь или ее не было, была ли она заблокирована (фотографии показывают, что дверь была, и она не была заблокирована), никогда не поднимался», – написал он.

Несмотря на заминку, спецназовцы проникли в залы терминала и в течение нескольких минут убили угонщиков, а также одного из заложников, гражданина Франции по имени Жан-Жак Меймони, который, по-видимому, неправильно понял призывы израильских солдат лечь на пол и внезапно вскочил во время перестрелки. «Жан-Жак Меймони, который вскочил, когда десантники ворвались в зал, был по ошибке застрелен нашими солдатами. Я видел три входных отверстия в центре его груди», – написал доктор Давид Хассин. Двое других заложников были убиты в перестрелке, а двое членов «Сайерет Маткаль» получили ранения: один получил осколочное ранение в ногу, а другой, Сурин Хершко, был ранен в позвоночник, что на всю жизнь парализовало его от шеи и ниже. «Мы диагностировали разрушительный характер травмы только на борту самолета, направлявшегося в Найроби, и лечили его соответствующим образом», – написал Хассин.

Крокодилы и автомобильные капоты

«Рассекреченный Энтеббе» – это не просто сведение счетов и ответы на доминирующий нарратив. Это также глубоко личный взгляд людей, которые принимали участие в одной из самых важных военных операций Израиля. Яэль Занген Татерка, руководитель бюро Нетаньяху и единственный женский голос в книге, вспомнила горько – сладкие чувства, которые испытывало сплоченное подразделение «Сайерет Маткаль» после операции. «Мир ликовал. Только мы были опечалены утратами. Я не помню, чтобы кто-нибудь собирал нас, женщин – солдат, чтобы поговорить, послушать, разобраться в наших чувствах. Каждая из нас осталась со своим опытом наедине», – написала Татерка.

Хотя некоторые члены подразделения узнали о смерти Нетаньяху во время рейда, другие узнали об этом позже, во время полета обратно в Израиль. Нетаньяху был любимым командиром в подразделении, но в то время как некоторые были ошеломлены его смертью, другие отреагировали иначе. «Удивительно, но известие о его смерти не полностью погасило восторг. Уровень адреналина был слишком высок, требовалось время, чтобы успокоиться. Только позже появилось место для того факта, что Йони больше не было», – написал Колман.

Книга также изобилует анекдотами и малоизвестными деталями, такими как вышеупомянутый план подхода к Энтеббе с озера Виктория, который был отменен после того, как они поняли, что оно было наполнено крокодилами, а также тот факт, что подготовка к операции, как отметил Тамир Пардо, была «довольно дилетантской». «Я признаю, что на этапе подготовки я никогда не верил, что операция будет проведена: расстояние от Израиля, положение Уганды как враждебной страны, незнание театра военных действий и понимание того, что успех зависел от сохранения элемента неожиданности до того момента, когда солдаты ворвутся в зал с заложниками, — все это казалось мне неразрешимым и все же захватывающим, хорошей «разминкой» для воображения», – написал Пардо.

Омер Бар-Лев, ныне министр внутренней безопасности Израиля, который в то время был руководителем группы в «Сайерет Маткаль», написал в книге, что он почти отменил операцию, но был остановлен из-за проблем с автомобилем. После встречи с другими офицерами подразделения, на которой они высказали недовольство своим сомнительным уровнем готовности, Бар-Лев, сын бывшего начальника штаба Армии обороны Израиля, а затем министра торговли Хаима Бар-Лева, пришел к убеждению, что он должен что-то сделать, чтобы предотвратить потенциальную катастрофу. «Я чувствовал, что офицеры за столом давили на меня, чтобы я сообщил отцу, что существует огромный разрыв между уровнем готовности, который, вероятно, был представлен правительству, и реальностью», – написал он. Поэтому Бар-Лев взял машину и поехал поговорить со своим отцом.

«Во время езды, сразу после перекрестка Сиркин, капот пикапа открылся, закрыв все лобовое стекло и заблокировав обзор. Я немедленно остановился, закрыл капот, снова завел машину, развернулся и направился обратно на базу. Не раз я задавался вопросом, что бы произошло, если бы капот внезапно не открылся? Что именно я сказал бы папе? Что бы он сделал?» – написал он. «Каждый раз я приходил к одному и тому же выводу — он бы выслушал, задал несколько вопросов и, может быть, попытался заверить меня, что ситуация не является такой уж тяжелой
Он, несомненно, сделал бы глубокий вдох, сильно прикусил губы и держал бы пальцы скрещенными, пока я не вернулся бы».

Первоисточник: lechaim.ru »