Президент Сирии Башар Асад принес присягу в Дамаске в качестве главы государства на четвертый семилетний срок. Торжественная церемония инаугурации состоялась в субботу во дворце Каср аш-Шааб на горе Касьюн, сообщает SANA.

Во время присяги присутствовали члены Народного совета арабской республики, члены правительства, представители военной элиты, лидеры религиозных конфессий, культурные и общественные деятели.

«Клянусь всемогущим Господом, что буду уважать конституцию страны, ее законы и республиканский строй, блюсти интересы народа и уважать его свободы. Клянусь охранять суверенитет родины, ее независимость, свободу и защищать ее территориальную целостность. Буду добиваться социальной справедливости и единства арабской нации», — сказал президент.

Но какие территории реально контролирует Башар Асад, сколько процентов от всей Сирии? И насколько хорошо это для страны, что он вновь остается формальным главой всего государства? Это способствует или, напротив, препятствует дальнейшему раздиранию Сирии на разновекторные политические кусочки? Дает или закрывает надежду на то, что когда-нибудь эта страна сможет вернуться к мирному существованию в прежних границах?

На эти вопросы отвечают известные эксперты.

Авраам Шмулевич, 

политолог, специалист по Кавказу, исламскому миру и Ближнему Востоку, председатель Института Восточного Партнерства:

— Всем понятно, что эти выборы являются чистой фикцией, такой же, как в СССР. Не говоря уже о том, что Асад не контролирует значительную часть страны. Там идет практически гражданская война против него.

И революция против его режима давно победила бы, если бы не началась интервенция из Ирана.

Затем из Ирака зашла другая сила — ИГИЛ, до этого действовавшая в Ираке. Зашла под предлогом защиты суннитского населения.

После этого начала интервенцию еще и Россия, в основном авиацией.

И попытка выстроить в Сирии оппозицию режиму на основе западных демократических лозунгов в условиях того хаоса, который начался в стране после внешней интервенции Ирана и ИГИЛ, не выдержала конкуренции.

Примерно то же сейчас происходит в Афганистане.

Сейчас в Сирии существуют еще остатки оппозиции и вооруженные подразделения, которые формально считаются частью Свободной Сирийской Армии. Есть еще различные исламистские группировки. Существует тот же самый ИГИЛ, который до сих пор не уничтожен. О нем просто меньше пишут, потому что он оставил свою идеологию противостояния Западу. Они изменили риторику, но продолжают действовать и в Сирии, и в Ираке.

Таким образом, в Сирии сейчас есть правительственные силы, которые поддерживаются войсками Ирана и России, контролирующие определенную часть территории страны. Какую часть, сказать сложно. Потому что там немало каких-то племенных объединений, местных ополчений, которые формально подчиняются Дамаску, получая от него оружие и какие-то деньги. За это они вывешивают флаг Асада, не действуют против его войск и не пропускают на свои территории другие силы. Но что-то приказать им Асад не может, они в принципе автономны.

Да и сама сирийская армия не вся подчиняется Асаду. Там есть и фактические полевые командиры, чьи подразделения называют частями официальной армии, но их подчинение центральному командованию тоже достаточно условно. Они больше завязаны кто на Россию, кто на Иран. То же наблюдается и в руководящих структурах, внутри режима.

Кроме того, в Сирии есть различные нацменьшинства. В первую очередь это курды и туркоманы (те же турки фактически, они говорят на одном из диалектов турецкого языка). У них есть свои воинские формирования и даже свои представительские органы. Курды сейчас пошли на союз с Дамаском, вывесили у себя флаги Асада, но это тоже совершенно автономный регион, который не собирается полностью подчиняться столице.

То есть власть Асада остается устойчивой, поскольку там находятся войска Ирана и РФ. Если они уйдут, оппозиция, скорее всего, сбросит режим. Потому что начиналось всё как война за избавление от тоталитарного режима семьи Асадов. И тоталитарный характер этого режима никуда не делся. Никаких свобод не появилось, никуда не делась коррупция, и государственный террор существует как и раньше.

С другой стороны, что будет со страной, если уйдет Асад? Появится ли там свободное демократическое правительство? Опыт всех послевоенных исламских стран говорит о том, что шансы на это не очень велики. Как правило, на мусульманском Востоке, когда уходит один диктатор, приходит другой, часто еще хуже.

Война в Сирии в той или иной степени будет продолжаться до тех пор, пока режим Асада остается у власти. Остается он благодаря Москве и Тегерану, а они из Дамаска уходить не собираются.

Первоисточник: zerkalo.az »