Президент России Владимир Путин однажды поделился опытом своей юности: «Если драка неизбежна, бить надо первым». Речь, конечно же, не о бытовой драке, а о гипотетической возможности превентивного ядерного удара. Это реальность или блеф?

Сегодняшнее российское руководство агрессивно навязывает гражданам и всему миру убеждение, что вокруг враги, мечтающие захватить великую страну и разделить ее на «зоны оккупации». А значит, первостепенной задачей государства является сохранение собственного суверенитета. И не последний способ этой самозащиты – право применить ядерное оружие.

Политическая невротизация международных отношений досталась России по наследству от СССР. Достаточно вспомнить знаменитый карибский кризис 1962 года, когда Советский Союз в попытке добиться ядерного паритета с США разместил ракеты с ядерными боеголовками на Кубе. Паранойя Фиделя Кастро едва не привела к ядерной войне, и предотвратить ее удалось с огромным трудом. Иными словами, в оценке опасности одну из главных ролей играет эмоциональная зрелость и психологическая адекватность тех, кто имеет полномочия отдать приказ «расчехлить ядерный чемоданчик». Проблема в том, что в нынешней России утрачено чувство реальности. Это можно проследить по изменениям в военной доктрине РФ.

Впервые в постсоветской России прототип военной доктрины появился в 1993 году, и там уже было упоминание о ее ядерном потенциале, оставшемся от СССР. Но тогда руководство страны исходило из того, что у России нет вероятных противников, а поэтому ядерное оружие может быть использовано лишь как средство военного сдерживания, и только в целях самообороны. Именно под эти «вегетарианские» уверения в 1994 году Украина отказалась от оставшегося на ее территории ядерного потенциала – в обмен на гарантии безопасности по Будапештскому меморандуму.

Однако в 2000 году появилась новая версия доктрины, в которой перечень внутренних и внешних угроз, следовательно, и условия использования ядерного оружия были существенно скорректированы. Поводом для расширения списка угроз национальной безопасности РФ стала активность НАТО в 1999 году – четвертое расширение на Венгрию, Чехию и Польшу, и военные действия на Балканах после распада Югославии.

Москва исходила из того, что НАТО нарушает негласные договоренности о невмешательстве в так называемой зоне российских национальных интересов. Поэтому в перечень угроз было включено «расширение военных блоков и союзов в ущерб военной безопасности Российской Федерации» и сделаны намеки, что к угрозам будут отнесены даже попытки сдерживания РФ за рубежом. Ядерному оружию посвящен п.8 Доктрины-2000, по которому Россия оставляет за собой право на применение ядерного оружия в ответ на ядерную и неядерную агрессию против нее или ее союзников. Попасть под раздачу могут и безъядерные «агрессоры», если они имеют союзнические договоры с владельцами ядерного оружия. При этом говорится о «предотвращении агрессии», что можно считать предтечей законодательной формализации превентивного удара.

Следующий вариант военной доктрины РФ был принят в 2010 году, аккурат под знаменитую Мюнхенскую конференцию по безопасности. В этом документе констатируется факт, что уже есть другие виды вооружения, которые по эффективности могут сравниться с ядерным. Ядерному оружию уже отводится роль «предотвращения возникновения» крупномасштабных войн, в том числе региональных конфликтов рядом с границами РФ. Очевидно, что здесь напрямую подразумевается «превентивный удар». Правда, делается оговорка, что речь идет о ситуациях, критических для нацбезопасности страны.

К примеру, Россия считает аннексированный Крым своей территорией. Владимир Путин в 2015 году признался, что если бы условный Запад начал войну за возврат Крыма в украинскую юрисдикцию, Россия была готова применить ядерное оружие.

К 1 сентября 2014 года официально был достигнут ядерный паритет между Россией и США. В декабре этого же года утрачивает силу Военная доктрина-2010 и принимается новый документ. В ней названы два условия для применения ЯО – нападение на Россию с использованием ЯО или нападение с помощью обычных вооружений, но если при этом возникает угроза существованию государства. В каких случаях возникает эта угроза, Военная доктрина не говорит. Очевидно, что в первую очередь речь идет о распаде РФ на ряд суверенных национальных государств. Удивительно, но все российские аналитики и футурологи сходятся в одном: все схемы и причины демонтажа РФ как целостного государства находятся внутри страны, а не снаружи, тем более что общенационального государствообразующего идеала в современной России не осталось. Увеличение численности репрессивных органов вроде Росгвардии говорит о том, что Кремль осознает высокую вероятность такой внутренней угрозы, при которой нет никаких оснований для применения ядерного оружия к внешним агрессорам.

В 2020 году появились «Основы государственной политики Российской Федерации в области ядерного сдерживания», где воинственная риторика достигает максимума. Накануне принятия этого документа Путин похвастался, что если раньше СССР и Россия догоняли США по разработке ядерного оружия, то сейчас США догоняет Россию.

Решение о применении ЯО принимает президент РФ в четырех случаях, каждый из которых, по большому счету, можно трактовать субъективно исходя из политической конъюнктуры. На данный момент российские аналитики поясняют, что любой пуск баллистической ракеты в сторону России будет считаться поводом для «ответного» ядерного удара, и любая такая ракета автоматически будет считаться оружием с ядерным оснащением. Так что с формальной точки зрения любое «недружественное действие» против России может быть объявлено поводом к ядерному удару.

В первую очередь, под пристальным вниманием России находится обсуждение этого вопроса в США. Если решение о нанесении ядерного удара принимает российский президент, то его американский коллега не может это сделать без одобрения Конгресса и объявления о начале войны. Конгресс может использовать и материальную меру «принуждения президента к миру» – просто урезать статьи Федерального бюджета на развитие и содержание ядерного арсенала страны.

В отличие от России, в США не прекращаются дебаты между республиканцами, демократами, Конгрессом, Пентагоном по поводу ядерной доктрины. Во время президентского правления Дональда Трампа Конгресс неоднократно ставил вопрос об ограничении полномочий президента по управлению «ядерной кнопкой». Это было связано как раз с опасениями, что Трамп под влиянием особенностей своего темперамента может принять эмоциональное, но неприемлемое решение о применении ЯО. Тем не менее, там все время идут оружейные разработки с ориентацией на изменение внешнеполитических обстоятельств. К примеру, в 2019-2020 году США поставили на боевое дежурство ядерные боеголовки малой мощности W76-2 – в целях «укрепления потенциала сдерживания» России и Китая. Что моментально вызвало панику в России. Сегодня обе стороны обвиняют друг друга в «снижении порога применения ядерного оружия» и готовы вернуться к практике гонки вооружений.

Владимир Путин всячески отрицает наличие в военной концепции России возможности превентивного ядерного удара, повторяя известное утверждение, что «Россия никогда не была агрессором – только оборонялась». Однако критериев внешних угроз как поводов для «самообороны» с каждым разом становится все больше. Причем многие из них вполне применимы к действиям самого Кремля в отношении соседей. В первую очередь речь о дестабилизации и гибридной оккупации отдельных районов Донецкой и Луганской областей Украины и аннексии Крыма с помощью создания незаконных вооруженных формирований. Иными словами, Россия собственными руками искусственно создает себе же угрозы, которые, в свою очередь, дают ей формальное право для наращивания вооруженного (в том числе и ядерного) потенциала. Тем не менее, вероятность упреждающего пуска баллистических ракет с ядерными боеголовками невысока. Скорее, вся милитаристская риторика нацелена на принуждение гипотетических противников к нужным действиям с помощью ядерного шантажа.

Автор Татьяна Деркач

Первоисточник: trtrussian.com »