Стремления Ирана к обладанию ядерным оружием не остановит ничто, поэтому Израиль должен работать над сдерживающим потенциалом, чтобы держать Исламскую Республику под контролем даже после того, как она достигнет своей цели, заявил бывший директор «Моссада» Шабтай Шавит.

Говоря об англоязычной версии своей книги «Глава «Моссада»» (Университет Нотр‑Дам Пресс), которая появится в продаже в сентябре, Шавит затронул широкий круг и других тем, включая аннексию, сотрудничество с ЦРУ, американо‑китайскую конкуренцию в квантовых технологиях и контрразведку.

В книге он описывает, как близко знает иранский народ, поскольку жил в Иране в середине 1960‑х годов в течение 30 месяцев, и как сотрудничал с иранской разведкой (до эпохи Исламской республики), находясь в Курдистане в 1973 году.

Что касается Ирана, он пишет так: «Я говорю как разведчик, а не как политик. Моя отправная точка: офицер разведки не может строить предположений, но должен быть готов к худшему сценарию, а именно: в будущем они все же разработают ядерное оружие».

«Они — империя, и они ощущают себя империей. Они верят, что несут свет народам. Они свысока смотрят на арабов. Они никогда не прощали арабского завоевания и того, что им навязан был арабский язык и все прочее, дабы уничтожить их персидское наследие».

Шавит поясняет: несмотря на то, что в ирано‑иракской войне 1980‑1988 годов не было победителя, Ирак явно добился большего успеха, и тогдашний верховный лидер Ирана Хомейни сказал, что прекращение войны «похоже на отравление ядом».

Хомейни готов был «отправлять в бой детей со взрывчаткой <…> эти примеры показывают культуру и дух Ирана как державы, которая пережила очень тяжелые времена и хочет вернуться к тому, что было».

Бывший глава «Моссада» отмечает, что Иран по своим размерам является субконтинентом, который может вместить большую часть Европы, с огромным населением, более 80 миллионов человек, принадлежащим к 35‑36 различным народам.

Хваля Иран, он обращает внимание на то, что в этом государстве «смогли найти общий язык» именно как в государстве национальном, ведь даже нынешний верховный лидер аятолла Али Хаменеи происходит из национального меньшинства, живущего в иранском Азербайджане.

Он говорит, что после применения против него во время ирано‑иракской войны Ираком химического оружия, Иран усвоил: ему необходимо получить все нетрадиционное оружие, включая ядерное.

Шавит комментирует: «Я не сомневаюсь, что сегодня Иран продолжает, как мы выражаемся, развивать ядерный потенциал. Они делают это тайно, чтобы не провоцировать США и остальной мир. Они продвинулись <…> они сами решат, исходя из своего общего прогресса и ситуации, когда захотят провести пресс‑конференцию, чтобы сказать: «У нас это есть». Они могли бы сделать это еще до проведения ядерного испытания. И когда это произойдет, я не думаю, что кто‑то нападет на них. Кто‑нибудь что‑нибудь сделал, когда Северная Корея заявила подобное?»

При этом Шавит отвергает такие израильские удары, какие были сделаны по иракской и сирийской ядерным программам, потому что они не подходят для гораздо более грозного врага, которым является Иран.

Он заявляет: «Мир учится жить с этим <…> Нам нужно подготовиться к тому дню, когда Иран заявит, что ядерное оружие у них есть. Я говорю это не для того, чтобы мы нанесли упреждающий удар, — скорее, чтобы мы имели средства сдерживания. Они должны знать, что не стоит «создавать проблемы для Израиля»».

Мы спросили Шавита, имеет ли он в виду 80‑200 ядерных боеголовок, которыми — по разным сведениям иностранных источников — обладает Израиль.

Хотя Шавит крайне осторожен и не разглашает секретной информации, но, по его мнению, Ирану следует знать: то, что Израиль может обрушить на него, это гораздо хуже, чем все, что он может использовать для нападения на Израиль.

Точно так же Шавит считает: хотя ключ к борьбе с «Хезболлой» — это попытки бессрочного прекращения огня, однако следует дать понять «Хезболле»: если она каким‑либо образом попытается напасть, ей грозит решительный отпор. И Израиль обязан постоянно поддерживать возможности для подобной атаки.

Но Шавит — это загадка, когда дело доходит до вопросов урегулирования израильско‑палестинского конфликта.

С одной стороны, он выступал против соглашений в Осло. С другой, он громко выступил против попытки премьер‑министра Биньямина Нетаньяху аннексировать 30% территории Западного берега, как это предусмотрено в мирном плане президента США Дональда Трампа.

Мы спросили Шавита и о частичной аннексии — такой, как аннексия только Гуш Эцион или Маале Адумим, — за которую, по сообщениям СМИ, выступает партия «Бело‑голубые».

«Я не хотел бы идти по этому пути. Эта дорога имеет второстепенное значение», — говорит он, отклоняя конкретный вопрос.

Шавит попробовал объяснить свою точку зрения. Он говорит: «Я не был против Осло идеологически. Мое возражение было процедурным. Проблема заключалась в том, что не хватало справочной работы по всем военным и дипломатическим аспектам. <Шимон> Перес <…> втянул <Ицхака> Рабина и Израиль в Осло. Но внутренний процесс, ведущий к Осло, не был демократичным».

Что касается аннексии, Шавит выражает обеспокоенность тем, что «мы приговорим себя к тому, чтобы быть меньшинством» с точки зрения демографии и демократии.

Кроме того, он предупреждает, что Израиль столкнется с санкциями, — и «мы можем не совладать с такой ценой».

Бывший глава разведки говорит: «Я из организации, девиз которой — «перехитрить своих противников». Мы не должны пробивать головой стену».

Развивая этот тезис, он рассуждает, что, если на урегулирование израильско‑арабского конфликта потребуется много времени, «хорошо, значит, это займет много времени. Кто сказал, что движение Биби <к аннексии> должно произойти прямо сейчас, когда грядёт вторая волна коронавируса и экономический кризис?..»

Далее Шавит отмечает, что Трамп «пытался привлечь 20000 человек <на митинг> в Талсе», но, по оценкам экспертов, приехало всего около 6000, и что кандидат в президенты от Демократической партии Джо Байден «опережает по всем опросам».

«Если в январе Байден попадет в Белый дом — сможет ли Израиль противостоять США?» — спрашивает Шавит, ссылаясь на недавнее заявление Байдена, что аннексия задушит мирный процесс.

«Нам нужно смотреть в будущее, — раздраженно замечает он. — Из‑за его <Нетаньяху> наследия я, как гражданин, должен буду долго расплачиваться вследствие необходимости иметь дело с многочисленными угрозами и проблемами, которые принесла бы аннексия».

Шавита спросили и о том, был ли он когда‑либо в положении, аналогичном нынешнему директору «Моссада» Йосси Коэну, который в последние годы выступает в качестве посредника, обеспечивающего финансирование Катаром ХАМАС (вследствие чего ХАМАС не вступает в войну с Израилем).

«Нет ничего нового под солнцем. То, что происходит сейчас, было и раньше. Но тогда никто об этом не знал. Это знали лишь те, кому положено было знать», — говорит Шавит, улыбаясь.

Шавит подразумевает, что «Моссад» был вовлечен во все виды секретных связей и действий с палестинцами, Иорданией и Сирией.

В частности, он описывает в книге, как премьер‑министр Рабин «хотел понять, что <бывший президент Сирии Хафез> Асад действительно отдал бы за мир, и он послал меня к королю Марокко, чтобы попросить его узнать у Асада. Мы просто не писали об этом».

В своей книге Шавит сообщает, что Агентство национальной безопасности США имеет 35000 сотрудников и годовой бюджет 11 миллиардов долларов, что превосходит расходы всех аналогичных спецслужб, кроме, возможно, российских и китайских. Шавит сообщает также, что АНБ может перехватывать весь трафик, который проходит через оптоволоконные кабели по всему миру, и «взламывать» любой ноутбук.

«У АНБ есть мощные возможности: например, мы сидим здесь, и если они помечают нас для «освещения», они могут «сидеть» с нами в комнате. Вы хотите жить свою жизнь в таком мире?..» — спрашивает он.

На вопрос, видит ли он какую‑то связь между своей обеспокоенностью по поводу возможностей АНБ и насущными дебатами о том, следует ли «Шин Бет» (Агентство безопасности Израиля) участвовать в отслеживании граждан, инфицированных коронавирусом, он отвечает: «Да, это связанные вещи. Мне не нравится использование «Шин Бет» для <отслеживания инфицированных> коронавирусом», — и отмечает, что даже директор «Шин Бет» Надав Аргаман выступал против этой программы.

Шавит продолжает: «Решение тех, кто управляет страной, создает динамику
Сегодня они говорят, что это будет использоваться очень избирательно. Потом будет второй, затем третий раз, а далее это будет уже узаконено. Между тем, этот инструмент был разработан для очень конкретной цели: борьбы с террором. Если он превратится для премьер‑министра в рутинный рабочий инструмент, это будет противоречить основным принципам демократии».

Когда его спросили, как бы он справился, если бы ему пришлось отчитываться и перед премьер‑министром, и перед его заместителем, он ответил: «Я рад, что мне не нужно иметь дела с подобной дилеммой», — отметив, что традиционно глава «Моссада» подчиняется лишь премьер‑министру.

Сегодня, говорит Шавит, «географические границы уже не имеют смысла. Сегодня для разведки насущно проводить много сделок и налаживать обширное глобальное сотрудничество — как в любой другой дисциплине, где вообще существует глобальное сотрудничество. Есть обмен разведывательной информацией, личные встречи и другие партнерства».

Тем не менее, по его словам, «американцы всегда очень бережно относились к разведке, ее активам и возможностям».

Не раскрывая секретных подробностей, он рассказывает, как однажды «хотел получить некоторые американские технологии
Всегда ведь есть что дать и что взять. Он <сотрудник ЦРУ, имя которого не разглашается> сказал: «Что мне с этого будет?» Я ответил: «Я отдам вам бесплатно те разведданные, которые соберу, — идет?» Он ответил: «Нет. Вы приходите и сообщаете мне о цели той разведоперации, к которой можете получить доступ, а я предоставляю технологии». И я ответил: «Хорошо». Я был лишь маленьким скромным «Моссадом» по сравнению с гигантским ЦРУ…»

И далее: «Я сообщил оперативную цель. Мы проделали всю подготовку к операции
Они в итоге предоставили технологии, но со своими людьми. Наши люди как бы «на спине» их несли. Так что я ничего не получил от этого. Разведданные были поделены между сторонами. Они использовали технологию, — говорит Шавит, подразумевая, что ЦРУ получило лучшую часть сделки. — Я понял, что это был прецедент, поэтому в следующий раз я вложил уже свои собственные ресурсы, в том числе и технологию».

Что касается гонки квантовых технологий, Шавит говорит: «Китайцы развивают как квантовые вычисления, так и коммуникационные возможности для защиты и для нападения», — и, похоже, они опережают США в этой области.

Эксперты прогнозируют, что квантовые технологии превзойдут сегодняшние киберхакерские возможности.

«Надеюсь, кто‑то скажет мне, что я неправ и США действительно над этим работают, — продолжает Шавит. — Недостаточно быть первым или вторым. Чтобы сохранить превосходство, вы должны быть впереди стороны, занимающей второе место, не на одно, но как минимум на полтора поколения, потому что все воруют друг у друга. Так что если кто‑то сворует — я уже должен смотреть на то, что будет дальше».

Поскольку США обеспокоены китайскими технологиями и шпионажем, разговор переходит к контрразведке и выявлению предателей. Шавит объясняет: «В контрразведке нет патентованного <кратчайшего пути>
Это постоянная игра в кошки‑мышки. Вы должны всегда вкладывать в это средства, чтобы не удивляться, но вы все равно будете удивлены. С тех пор, как люди существуют на планете, они меняются. И в разных ситуациях они готовы нанести вред собственной стране. Вы пытаетесь сделать все, чтобы это предотвратить. Когда вы набираете людей, вы проводите их через ряд фильтров, проверяете и ещё раз проверяете. Откуда вы знаете, что они не станут предателями? Вы не можете этого знать, — признаётся он с некоторым разочарованием. — Но если вы закроете все отверстия в «сети» — у вас не будет людей. По сути, у вас нет выбора».

Он рассуждает, что некоторые шли на предательство по идеологическим соображениям, и в этом случае «у вас нет шансов раскрыть их»: «Вспомним пять ученых из Кембриджа, в Англии: они из идеологических соображений решили, что для «спасения мира» необходимо передать ядерные секреты СССР: мир может продолжать существовать только при наличии этих знаний у обеих сторон. Если бы это было не так, мировая стабильность развалилась бы, считали они. Да, они сделали это в соответствии с идеями, которых никто не мог предвидеть».

Прошло немало времени с тех пор, как Шавит руководил «Моссадом», но его опыт и проницательность остаются непревзойденными.

Перевод с английского Семена Чарного 

13 июля 2020

Первоисточник: lechaim.ru »