3 мая отмечается Всемирный день свободы печати. Он был провозглашен Генеральной Ассамблеей ООН в декабре 1993 года. Датой была избрана годовщина Виндхукской декларации, принятой на семинаре по содействию развитию независимой и плюралистической африканской прессы в 1991 году. Тот семинар был проведен при поддержке ООН и ЮНЕСКО.

Сегодня, на фоне все более усложняющейся медийной обстановки, ЮНЕСКО дает старт глобальной кампании в СМИ и социальных сетях под девизом «Журналистика без страха и предвзятости». Ее основными темами будут: безопасность журналистов и работников СМИ ­— как мужчин, так и женщин; независимая и профессиональная журналистика, свободная от политического и коммерческого влияния; гендерное равенство в СМИ.

В Международный день свободы прессы Русская служба RFI расспросила двух российских журналистов, которым пришлось испытать на себе внимание правоохранительных органов в связи с освещением темы распространения коронавируса.

Журналистка из Санкт-Петербурга Татьяна Вольтская в апреле для сайта Север.Реалии взяла интервью у одного из местных врачей. На условиях анонимности он рассказал о бедственном положении системы здравоохранения в городе: нехватке специалистов, аппаратов ИВЛ, средств индивидуальной защиты. Это текст широко разошелся в Сети, и вскоре Татьяне позвонил сначала участковый, а потом и сотрудник Следственного комитета.

Татьяна Вольтская: Через несколько часов позвонил следователь, пригласил к себе на разговор, я отказалась с — говорю, я живу на даче, не считаю нужным приезжать в город, нарушать карантин. Давайте по телефону поговорим. Поговорили немного по телефону. Он сразу попросил открыть источник, я сказала, что не буду. «Вы проверили факты?» Я говорю, это не расследование, это интервью анонимное, где я буду проверять? Он говорит, а вы можете ответить письменно на вопросы? Я говорю — возможно, но посоветовавшись с юристом, с адвокатом, естественно.

Через некоторое время Татьяна получила список вопросов и начала консультации с юристами. А вскоре ей снова позвонили из Следственного комитета.

Татьяна Вольтская: Это уже звонил другой следователь. Этот уже по особо важным делам и не районный, а городской. Он подтвердил, что я могу ответить на эти вопросы, и сказал, что, если ему будет мало, он мне пришлет дополнительные. И он их прислал. Если первые вопросы, насколько я, не юрист, могу судить, в основном, говорили о том, что все-таки есть желание проверить больницы, что же там творится. А вот вторая кучка вопросов, которые прислал второй следователь, уже касались работы редакции, и, как мне кажется, к расследованию нарушений, творящихся в больницах, эти вопросы уже не имеют никакого отношения. Они говорят об интересе лично ко мне и желании, наверное, как я предполагаю, обвинить меня в фейк-ньюс. Потом он приехал сам, обращался вежливо, вел себя доброжелательно, внешне, по крайней мере. Единственное, он привез еще некоторое количество вопросов, которые у меня уже не было возможности согласовать с юристом. Вот это мне не понравилось. Я говорю, а почему, мы же договаривались, что только письменно? А он говорит, иначе это бы затянулось еще на несколько дней, а он спешил. Слава богу, был адвокат Леонид Крикун, спасибо ему и юристам из Центра защиты прав СМИ, они мне все время помогают и помогали отвечать на вопросы. И поэтому я не брошена, меня поддерживают.

RFI: Как вы думаете, чем можно объяснить столь пристальное внимание правоохранительных органов к вашей публикации?

- Я как журналист со многими людьми говорю, сейчас вот делала материал, висит у нас на Север.Реалии, о том, как врачи просят помощи, этих средств защиты, и просят их анонимно. Значит, они боятся. О том, как рапортовали многие губернаторы о том, что все готово. Такое впечатление, что начальникам хочется создать красивую картинку. И они очень не хотят, чтобы правда как-то вылезала. Мы же знаем, что все оказались не готовы, практически все страны, может быть, за исключением Германии. Включая Нью-Йорк, мы это хорошо знаем. Мне кажется, нет ничего страшного признаться в том, что мы не совсем готовы, но это такая привычка — подстраиваться под эту вертикаль, с лучезарной улыбкой и рапортом о том, что у нас все прекрасно. Мне кажется, недаром они приняли сейчас этот закон о фейк-ньюс, они сделали себе возможность, это мое оценочное суждение, любую информацию назвать фейк-ньюс. Потому что, в принципе, это очень легко. Нам какие-то врачи жалуются, что у них чего-то не хватает, а главврач этого учреждения звонит в полицию и говорит, что это мошенники — те, кто привозит средства индивидуальной защиты, у нас все есть. Мне кажется, даже безотносительно содержания этой статьи, если выходит страшная статья, справедливая или несправедливая, про больницы, наоборот – она должна заставить людей, по идее, лучше соблюдать карантин, если уж на то пошло. Люди скажут — а вдруг это правда, лучше мы дома посидим.

- Они же не извещают меня. Я специально спрашивала юристов. Нет у них обязанности прислать мне официальное письмо, что на вас, такая-то, возбуждено уголовное дело. То есть, я узнаю об этом или когда меня вызовут на допрос, или когда они с обыском придут, с ордером, и там будет это написано.

- Конечно. Он сказал, пока я ничего вам не могу сказать. Мы сделали запросы в разные инстанции, сказал он туманно, куда — не сказал. «Все это будет зависеть от результатов наших проверок».

- Дорогие друзья, я вас поздравляю с нашим общим профессиональным праздником, Всемирным днем свободы печати. Особенно находясь в таком положении, как я, в полной мере понимаешь, насколько эта свобода важна, и насколько надо ценить, если ты находишься еще не под пристальным вниманием тех, кто эту свободу хотел бы сократить. И я думаю, что в наших общих интересах за эту свободу, нашу и вашу, бороться всеми возможными силами. Потому что от свободы печати зависит та же информация, те же жизни и здоровье граждан. Потому что, если нет свободы печати, у нас будет Чернобыль с прогулками после взрыва и вот эти рапорты о готовых клиниках, в которых ничего не готово. Журналисты должны быть свободны, и это залог здоровья общества, как мне кажется.

Генпрокуратура обратилась в Роскомнадзор с требованием заблокировать материал Татьяны Вольтской на сайте Север.Реалии.

Между тем, псковская журналистка Людмила Савицкая тоже столкнулась с вниманием сотрудников правоохранительных органов – после публикации своего текста, посвященного готовности инфекционного блока горбольницы к приему пациентов с коронавирусом.

Людмила Савицкая: Я написала статью, которая вышла на Северо-Запад. МБХ-медиа. В ней среди прочего цитировался известный псковский активист Николай Кузьмин, который сообщил, что он переговорил с врачами инфекционного корпуса псковской городской больницы, и те ему сказали, что по состоянию на 16 марта в их корпусе есть всего два аппарата ИВЛ. Именно в инфекционный корпус этой больницы изначально госпитализировали больных коронавирусом. Кузьмин написал об этом у себя Вконтакте 16 марта. Моя статья вышла 23-го, я использовала не его пост, я связалась с ним накануне и спросила, откуда у него информация, что и как? Он рассказал, что данные от врачей, что один из этих аппаратов сломан. Сказал, что он писал в WhatsApp заведующему отделением, говорил, давайте я починю: он, помимо того, что активист, еще и инженер, который как раз чинит высокотехнологичную медицинскую аппаратуру.

В общем, я взяла коммент у Кузьмина, процитировала его, а в следующем абзаце статьи шла цитата заместителя губернатора. У нее на пресс-конференции спросили, имея в виду пост Кузьмина, как вы можете прокомментировать информацию о количестве ИВЛ? А замгубернатора говорит, у нас все хорошо, у нас в области их аж 190 штук! При этом она не уточнила, сколько их в инфекционном корпусе горбольницы. В статье у меня, кроме Кузьмина и замгубернатора, еще куча разных цитат, в том числе, губернатора, соблюдено главное правило журналистики — несколько точек зрения.

RFI: Как вы узнали, что вашей статьей заинтересовались силовики?

- В прошлую пятницу днем мне позвонил старший лейтенант полиции Денис Кондратьев и сообщил, что хочет вызвать меня на беседу, назвал статью 13.15 КоАП. Я сразу предположила, что дело в активисте Кузьмине, которого я цитировала. Но он мне сказал, нет, Людмила, это не про Кузьмина, а про вас и вашу статью. Потом он приехал домой и привез повестку.

Проблемы появились, как мне сказал правоохранитель, когда материал прочитала региональная администрация. Он так и сказал, что заявление написали в администрации Псковской области. Других способов побороть коронавирус, видимо, нет, надо непременно воевать с моими текстами. Проблемой они считают фразу Кузьмина — дескать, он написал пост 16-го марта, уже 19-го все поменялось, а я, такая наглая, в статье, которая вышла 23 марта, цитирую его от 16-го. Но это абсолютная ложь, потому что с Кузьминым я говорила накануне выхода материала, кроме того, в следующем абзаце цитируется чиновница, которая говорит уже не о ситуации 16 марта, а о ситуации другого дня.

- Считаю, что российские власти вместо того, чтобы спасать врачей и граждан, бросились на войну с правдой, на войну с теми, кто пишет о реальном положении дел. Зачем закупать средства защиты и ИВЛ, если можно оштрафовать и запугать журналиста? Зачем реформировать систему здравоохранения и признавать смертельные ошибки оптимизации, если можно объявлять врагами и предателями прессу, которая задает неудобные, но такие важные вопросы. Наше государство давно стало карающим, а не заботливым. Коронавирус когда-то закончится, а вот статьи о фейках с нами навсегда. Моя статья в КоАП называется «Злоупотребление свободой массовой информации» — как тебе такое, Джордж Оруэлл?

Генеральный директор ЮНЕСКО Одри Азуле по случаю Всемирного дня свободы печати выпустила заявление, в котором, в частности, сказано: «…слишком часто свобода прессы подвергается серьезным ограничениям. Учащаются попытки заставить журналистов, особенно женщин, замолчать — либо посредством политического, идеологического или экономического контроля, клеветнических или дискредитирующих нападок, либо путем притеснений. К сожалению, чрезвычайные обстоятельства, в которых нам приходится жить сегодня, лишь усугубляют это давление на журналистов...В мире, степень взаимозависимости которого наглядно показал сегодняшний кризис, любые угрозы или нападки на разнообразие и свободу прессы, а также на безопасность журналистов касаются всех нас.

Вот почему учреждения системы Организации Объединенных Наций, а также новые альянсы, которые заключают ассоциации средств информации, государственные органы и представители юридических и научных кругов или гражданского общества, оказывают поддержку журналистам всего мира в борьбе за независимость и истину.

Сегодня я призываю активизировать эти усилия: в этот решающий момент и в будущем нам нужна свободная пресса и журналисты, которые в свою очередь должны иметь возможность рассчитывать на всех нас».

Первоисточник: rfi.fr »