Применение 282-й уголовной статьи за экстремизм доходит до маразма, поощряя в обществе стукачество и паранойю. С 2011 года число приговоров по ней выросло в четыре раза. Писатель, депутат Госдумы Сергей Шаргунов во время прямой линии с президентом сказал о необходимости смягчения печально знаменитой статьи, а именно предусмотреть по ней не уголовное, а административное наказание хотя бы для «дебютантов в деле так называемого экстрима».

- Неподобающее суждение, хохма, резкий выпад – то, что легко проходит по разряду экстремизма, ставится в один ряд с терроризмом, убийством людей. Это единый список огнеопасных граждан – врагов общества и государства. И такое уподобление как бы в порядке вещей
В топку летит всё подряд – скриншот из сериала «Игра престолов», майка «Православие или смерть», китчевая песня коммуниста Харчикова, фотография Парада Победы, где на поверженных знамёнах запрещённая символика, – рассуждает Шаргунов на echo.msk.ru.

В действительности, кто и по каким критериям может оценить опасность поста подростка в соцсети, у которого не было злого умысла оскорбить чьи-то религиозные чувства.

– Пока дубина нависает над каждой размышляющей головой. Онлайн и офлайн. Любой, кто дерзит, язвит, ругает, спорит, лайкает, репостит, собирается в кружок больше трёх – подопытный. В любой момент выдернуть можно любого. Большинство обвиняемых – молодые, – уверен он.

Шаргунов видит в этом попытку власти «обезличить» общество, вселить в людей страх.

– Хотят, чтобы страна всегда жила в страхе и косности. Хотели бы вырубить на фиг интернет. Стоят на пути у потока слов, картинок, роликов, песен, и ловят кого попало
Дабы проучить остальных. 

И законы против интернета – это месть молодым. При этом молодых поощрительно натравливают на молодых, – сказал писатель.

А вот заместитель главного редактора сайта znak.com Дмитрий Колезев нашел три возможные версии преследования людей «за лайки».

– Откуда же столько новых дел? В Следственном комитете такие же люди сидят — тоже смотрят телевизор, тоже слушают Путина, тоже делают выводы. Что же происходит?

Версия первая — «там уже никто ничем не управляет»: правоохранительная система действует по своей инерции, и продолжает штамповать дела по всяким сомнительным поводам, невзирая на слова президента.

Версия вторая — «маленький спектакль»: чтобы назревшее решение смотрелось более эффектным, правоохранителей попросили тряхнуть всех региональных фриков и возбудить несколько новых дел. Зачем? Чтобы очевиднее обрисовалась проблема, с которой ОНФ и Путин могут справиться. Потом, в сентябре, можно будет красиво все эти дела прекратить, погрозить пальцем Следственному комитету, даже косметически изменить формулировки закона или, чем черт не шутит, перевести «экстремизм-лайт» (посты, лайки) в КоАП. Если так, то жаль людей, фигурантов дел, которые стали заложниками этого спектакля (кто-то под домашним арестом, а кто-то ведь и в СИЗО).

Впрочем, это все несколько надуманно, и реалистичнее выглядит третья версия: у Следственного комитета своя логика, и он возбуждает новые дела как раз, чтобы доказать, что проблема экстремизма не придумана, а очень даже реальна. Много дел — значит, много преступников, значит, нельзя давать слабину! Это нам с вами кажется, что заводить дело на строителей музея ВОВ – глупость, а у людей в погонах может быть свой градус реальности. Да и пойди найди настоящих экстремистов, а всякие фрики давно на контроле у центров «Э», только доставай старые папочки и возбуждайся, раз начальство просит.

Первоисточник: online812.ru »