В четверг экс-директор ФБР Джеймс Коми, уволенный по распоряжению Дональда Трампа, выступил в Комитете Сената по разведке. В распространенном накануне заявлении бывший глава спецслужбы сообщил, что во время одной из встреч президент США просил его проявить преданность.

Как пояснил Коми, эта просьба была высказана в ходе беседы о расследовании, проводимом ФБР в отношении некоторых сотрудников президента.

Открывая слушания, глава комитета сенатор Ричард Берр заявил, что американская общественность должна услышать «версию бывшего директора ФБР, точно так же, как она должна услышать и позицию президента США».

Он подчеркнул, что сотрудники Комитета по разведке проводят встречи и интервью с «высокопоставленными сотрудниками администрации и ключевыми свидетелями» в рамках расследования, проводимого Конгрессом, о возможном вмешательстве России в избирательную кампанию в США.

Сенатор Берр заявил, что его цель – выяснить, были ли встречи и переговоры сотрудников избирательного штаба Трампа с российскими представителей «полноценным сотрудничеством», или их можно расценивать лишь как попытку России провести разведывательную операцию.

Заместитель председателя комитета сенатор Марк Уорнер сообщил, что считает эти слушания особенно важными вовсе не потому, что представители Демократической партии не согласны с политикой, проводимой президентом Трампом.

«Иностранный противник атаковал нас здесь, в нашем доме, не ракетами и снарядами, а попытавшись ударить по нашей демократии», – сказал он.

Открывая заседание, экс-директор ФБР принес присягу, обязавшись говорить только правду.

Он отметил, что с первого дня после вступления в должность нового президента США надеялся продолжить работу на посту директора ФБР в течении ближайших 6 лет, завершив свой 10-летний срок пребывания в должности. Поэтому решение президента Трампа стало для него неожиданностью, как и последующие заявления представителей администрации и лично президента о его «некомпетентности».

Джеймс Коми также сказал, что, поскольку накануне он представил членам комитета текст своего заявления, он не будет его повторять, и попросил сенаторов перейти к вопросам.

Отвечая на вопрос сенатора Берра, Коми заявил, что не сомневается в том, что Россия попыталась вмешаться в избирательный процесс в США и что эта операция была санкционирована официальными лицами в России.

Коми сказал, что никто из должностных лиц в США не просил его прекратить расследование по поводу российского вмешательства.

«Если сообщения СМИ правдивы, то генерал Флинн вступил в незаконные переговоры», – заявил сенатор Берр, спросив, считает ли Коми просьбы президента США попыткой «воспрепятствовать правосудию».

В ответ Джеймс Коми заявил, что, возможно, в действиях генерала Флинна и других сотрудников избирательного штаба Трампа есть «состав преступления» и что его переговоры и встречи с российскими представителями», возможно, свидетельствуют о сотрудничестве с Кремлем, но пока следствие не пришло к однозначным выводам.

«Нормально ли для иностранного правительства искать контактов с сотрудниками избирательного штаба кандидата (в президенты)?» – спросил сенатор Берр.

Джеймс Коми ответил, что подобная практика является «нормальной» и лишь в отдельных случаях вызывает подозрения у ФБР. При этом он отказался рассказать о деталях продолжающегося расследования, сообщив, что «не считает возможным это делать в ходе открытых слушаний».

По его словам, впервые он узнал о попытках России организовать кибератаки в конце лета 2015 года. При этом Коми сообщил, что речь тогда шла «о, как минимум, сотнях целей в США».

Он заявил, что в конце 2015-начале 2016 года спецслужбы проинформировали американские компании и общественные организации об угрозе кибератак и о том, что они могут стать целью для российских хакеров, находящихся на государственной службе. При этом экс-директор ФБР признал, что спецслужбы не имели прямого доступа к серверам Национального комитета Демократической партии и в своем расследовании полагались на данные, предоставленные частными компаниями.

Сенатор Марк Уорнер попросил Коми прокомментировать подробности его личных встреч с Дональдом Трампом.

В своем письменном заявлении комитету сенатор напомнил, что после окончания этих переговоров Джеймс Коми записал, о чем шел разговор.

«Что стало тому причиной?» – спросил сенатор.

«Комбинация причин. В том числе натура моего собеседника, и то, что мы разговаривали один на один, – сказал Джеймс Коми. – Я опасался, что он солжет и превратно представит подробности нашего разговора».

Экс-директор ФБР также заявил, что у спецслужб «не было технических причин» считать президента Трампа одним из подозреваемых в деле о российском вмешательстве, но, по его словам, некоторые из руководителей ФБР считали, что в ходе дальнейшего следствия агенты могут прийти к выводу, что «кандидат в президенты» также был вовлечен в противоправные действия.

По мнению Коми, просьба Трампа о «личной преданности» была связана с тем, что президент счел, что, оставив директора ФБР в должности, он теперь может просить его об «ответном отдолжении».

«Он счел, что может рассчитывать на благодарность с моей стороны», - сказал Коми.

Он также отметил, что до тех пор никогда не слышал подобного предложения от лидеров страны. Он пояснил, что 10-летний срок, введенный законодательно для директора ФБР, был создан для того, чтобы обеспечить независимость руководителей спецслужб во время смены администрации в США.

Джеймс Коми подчеркнул, что президент Дональд Трамп никогда не просил его прекратить ни одно другое расследование, кроме расследования о российском вмешательстве, и никогда, за исключением этого единственного случая, не интересовался другими делами, которые вело ФБР.

В ответ на вопрос сенаторов экс-директор еще раз публично подвердил, что президент Трамп не является фигурантом расследования.

Джеймс Коми подчеркнул, что президент США действительно не отдавал ему прямого указания прекратить расследование в отношении генерала Флинна, и что, говоря об этом, Дональд Трамп употребил фразу: «Я надеюсь, что вы сможете это сделать».

Тем не менее, экс-директор ФБР счел нужным сообщить, что вопринял эту фразу как попытку напрямую руководить его действиями и отдавать ему приказы.

Джеймс Коми сообщил, что до сих пор не знает, почему он был уволен, но, после нескольких интервью, которые дал президент Трамп, пришел к выводу, что главной причиной увольнения было продолжающееся расследование ФБР, связанного с Россией.

По словам экс-главы ФБР, он, «возможно, был недостаточно сильным», чтобы напрямую заявить президенту, что считает его просьбы «незаконными».

«Наверное, я должен был это сделать, и сделал был, если был бы сильнее и увереннее в себе», – сказал он.

Джеймс Коми рассказал, что он советовался с руководством ФБР, обсуждая просьбу президента Соединенных Штатов.

«Я не знал, что делать, – сказал он. – Я никогда не сталкивался с такой просьбой. Мы не знали, как мы сможем сказать агентам и сотрудникам, что они должны прекратить расследование».

Он также предположил, что просьба президента касалась только расследования в отношении генерала Майкла Флинна, а не следствия в отношении российского вмешательства в целом.

Джеймс Коми счел нужным уточнить, что в ходе одной из встреч с президентом он объяснил Дональду Трампу, что, согласно принятой процедуре, президент не может напрямую давать какие-либо указания директору ФБР, и может лишь попросить юридического советника Белого дома связаться с главой спецслужбы, если считает, что какой-то вопрос должен быть согласован.

Сенатор Марко Рубио спросил, согласился ли президент с тем, что «российское расследование» должно быть продолжено.

«Да, – ответил Коми. – Он сказал, что если кто-то из его приближенных совершил что-то противозаконное, то было бы правильно, если бы они были наказаны».

Коми напомнил, что Салли Йейтс, исполнявшая обязанности генерального прокурора, заявляла о том, что Майкл Флинн мог стать объектом шантажа со стороны Кремля.

Экс-директор ФБР сообщил, что во время закрытых брифингов с группой сенаторов он неоднократно сообщал, что ФБР ведет расследование в отношении группы граждан США, но подчеркнул, что президент США не входит в число подозреваемых. Эту же информацию, по его словам, он передал и перезиденту Трампу в ответ на его неоднократные просьбы.

Он также объяснил, что разговаривал с главой минюста и его заместителем и «выразил серьезную обеспокоенность» тем, как президент США разговаривает с директором ФБР.

«Он просит всех покинуть комнату, и когда мы остаемся наедине, просит меня вмешаться в идущее расследование. Это недопустимо», – сказал Джеймс Коми.

Он отметил, что не сомневается в том, что именно российское руководство санкционировало серию «активных разведывательных мероприятий», направленных против США.

«Это не выдуманные новости, это уже произошло», – подчеркнул он.

Джеймс Коми также отметил, что обсуждал тему противодействия усилиям России с президентом Обамой, но президент Трамп никогда не затрагивал эту тему в разговорах с ним.

«Я не могу вспомнить никаких разговоров с президентом об этом, если не считать брифинга по вопросам безопасности, который мы проводили в декабре», – сказал он.

В ответ на вопрос сенаторов Джеймс Коми заметил, что «попытался быть открытым и предельно честным», рассказывая о встречах с Дональдом Трампом.

«Почему он попросил всех удалиться из Овального кабинета? – спросил он. – Почему он захотел остаться со мной наедине? Для меня, как оперативника, это очень тревожный сигнал».

Коми отказался комментировать сообщения СМИ о том, что зять президента Джаред Кушнер обсуждал с российским послом в США возможности создания «секретного канала связи» между Белым домом и Кремлем, но отметил, что сам факт проведения подобных переговоров «является очень опасным».

Экс-директор ФБР признался, что записи, сделанные после разговоров с президентом США, он рассматривал как «частный документ» и как свою собственность и потому счел возможным не только передать их руководству министерства юстиции и специальному прокурору, но и показать их «своему другу, который преподает в Колумбийском университете».

«Я не стал передавать их прессе, потому что в это время журналисты буквально установили палатки перед моим домом, и мы с женой пытались скрыться от них», – сказал он, описывая период после своего увольнения с должности директора ФБР.

Коми опроверг заявления президента Трампа, сказавшего в одном из интервью, что директор ФБР звонил ему и просил о встрече.

«Я никогда со своей стороны не инициировал общение с Белым домом», – сказал он.

Сенатор Ангус Кинг задал вопрос о том, знает ли Джеймс Коми о российском банке ВТБ и что он думает о российском после в Вашингтоне Сергее Кисляке.

«Я не знаю ничего, что я мог бы сказать в открытом заседании, –сказал экс-директор ФБР. – Я знаю, что он существует».

Посла Кисляка он называл «дипломатом», заметив, что его имя называлось во время закрытых брифингов, которые проводились для президента США перед вступлением в должность.

Коми подчеркнул, что «в теории» президент, как глава исполнительной власти, «имеет право прекратить» любое расследование.

«Хотя это было бы неправильно», – добавил экс-директор ФБР.

По его словам, в СМИ в последнее время появилось «много историй» о расследовании по поводу действий России, которые основывались на секретной информации.

«Многие из этих историй неверно интерпретировали документы, некоторые просто были ложными», – сказал Коми.

Отвечая на вопрос сенатора Джо Манчина, экс-директор ФБР заявил, что «не помнит никаких разговоров» с президентом, касающихся вмешательства России в выборы в США.

«Это огромная проблема потому, что у нас – очень большая страна, где никто, кроме нас, американцев, не говорит нам, что делать, – сказал Коми. – Это может быть плохо, но сейчас мы имеем дело с иностранным государством, которое пытается заставить нас делать и думать что-то и считает нас угрозой для себя».

Коми допустил, что президент Трамп записывал их частные переговоры, но заявил, что приветствует идею обнародования этих записей.

«Я надеюсь, что там есть записи, – сказал он. – Обнародуйте их!»

Коми не исключил возможности того, что он мог бы быть уволен со должности и в случае, если бы выборы выиграла Хиллари Клинтон.

Он также отметил, что считает «полностью недостоверной» публикацию газеты The New York Times о связях сотрудников избирательного штаба Дональда Трампа с представителями российской разведки, но считает невозможным «обсуждать эту тему в ходе открытого заседания».

Сенатор-республиканец Джон Корнин спросил, считает ли бывший директор ФБР, что увольнение руководителя спецслужбы является «лучшим» способом прекратить какое-либо расследование.

«С моей точки зрения, это не самый логичный поступок, потому что расследование все равно продолжится», – ответил Коми.

Бывший глава ФБР уточнил, что никогда в разговорах с Дональдом Трампом не отказывался выполнить его просьбу о прекращении расследования в отношении Майкла Флинна, предпочитая использовать более «обтекаемую формулировку».

«Я сказал ему, что посмотрю, что мы можем с этим сделать», – сказал Джеймс Коми, пояснив, что выбрал эту фразу как «вежливую форму отказа».

По его словам, комментируя его увольнение, «администрация Трампа решила обесчестить меня и ФБР».

«Меня уволили, чтобы изменить ход расследования российского вмешательства, – сказал он. – Если бы выяснилось, что кто-то из американцев помогал России (в организации вмешательства в избирательную кампанию), то это была бы огромная проблема. Я уверен, что спецпрокурор Мюллер выяснит это».

Первоисточник: golos-ameriki.ru »