Что стоит за принятым Госдумой законопроектом, позволяющим заключать краткосрочные контракты на службу в российской армии? Комментарий Александра Плющева для DW.

Принятый Госдумой законопроект, позволяющий заключать краткосрочные контракты для службы в рядах вооруженных сил, многие оценили как путь к легализации частных военных компаний (ЧВК). Правда, не совсем понятно, зачем их легализовывать: гибридная война удобна тем, что поймать за руку очень трудно. 

Как-то не склеивается, что государство, которое никогда не гнушалось тем, чтобы в нужный момент слить сражавшихся от его имени, вдруг пошло им навстречу. Должен быть другой мотив, мотив самого государства. Возможно, он кроется в том, что сейчас происходит в Сирии.

А там с разницей в дни произошло два важнейших события с момента вступления в эту войну России. Алеппо, наконец, квартал за кварталом, в ходе тяжелых боев, получивших неодобрение на Западе, отвоеван у отрядов антиасадовской оппозиции. 

Но надолго ли? Буквально несколько дней назад Пальмира, где еще совсем недавно порхала дирижерская палочка Гергиева и звучала виолончель Ролдугина, вернулась в руки ИГИЛ. Законопроект этот вносился министерством обороны еще в октябре, когда Пальмира, казалось, была в крепких руках сирийцев. Значит, власти России хорошо понимали, что руки, увы, не очень-то крепкие.

Очевидно, что сирийские войска, точнее, то, что от них на данный момент осталось, это не самые боеспособные силы. При ощутимой внешней помощи, прежде всего, российской поддержке с воздуха, они могут захватить город или даже целый регион, освободить его от противника и отогнать его на какое-то расстояние. 

Но вот удержать его в воюющей стране - задача потруднее. И с ней сирийцы не справляются, а те российские силы, которые находятся в Сирии, не предназначены для выполнения этой задачи: авиация, ракеты, корабли и зенитные комплексы заточены не на это.

В этом смысле не так важно, находятся ли в Сирии бойцы всяких "частных армий" или каких-то других гибридных формирований, типа "отпускники" или даже специально обученные чеченцы. Их одних явно недостаточно, чтобы делать два дела сразу: поддерживать порядок на контролируемой территории и оборонять их от перманентных атак, в том числе террористических. 

Да и вряд ли "солдаты удачи" с большой радостью выполняют функции оккупационных сил. Конечно, деньги не пахнут и приказы не обсуждают, но любой знает, что инструменты лучше использовать по назначению.

О том, что собой представляет сирийская армия, интересно почитать в интервью бойца той же "частной военной компании Вагнера" эстонскому телевидению: "Не приведи господь иметь таких союзников. Потому что они всегда про***вают задачу. Всегда. Они воруют все, что не приколочено. Тащат все: трубы, проводку, даже кафельную плитку отдирали". Почему это интервью появилось в эстонской прессе - понятно, тема крепких ребят из соседней страны здесь вполне актуальна. 

Но будь я конспирологом, то предположил бы, что этот разговор направлен не на эстонского читателя, а на  российского, с одной-единственной целью: аккуратно, не волнуя лояльные слои населения, рассказать остальным, как обстоят дела с теми, кто вообще-то должен удерживать страну под контролем.

В Сирии невозможно повторить восточноукраинский сценарий, исходные условия не те. Здесь нет ни русскоязычного населения, которое могло бы дать значительное число стопроцентно лояльных "ополченцев", ни границы с Россией, через которую можно было бы перебрасывать все что угодно в любых количествах.  Безусловно, есть множество своих особенностей и заинтересованных сторон, но это обычно не помогает, а создает дополнительные трудности. 

Вспомним хотя бы про туркоманов, о которых до инцидента с истребителем не имел ни малейшего понятия Владимир Путин. И, по большому счету, решить проблему контроля территории можно одним-единственным способом - введением сколько-нибудь ощутимых сухопутных сил. Оккупация, как ни старайся избежать этого неприятного слова.

Тема широкомасштабного ввода войск куда-либо крайне чувствительна для любой страны, и наша - не исключение, даже при главенствующих ура-патриотических настроениях. Тем более, они идут на спад. Ветераны-"афганцы" еще не старые люди, есть огромное количество семей, которое затронула та война. 

Даже отдельные случаи гибели российских военнослужащих в Сирии воспринимаются болезненно - просто потому, что непонятно, за что они умирают на этой войне. 

На Украине, если по-простому, "защищали русских", а тут кого? Миф об уничтожении террористов на дальних подступах к России работает так себе. Да и для оправдания оккупации он сомнителен.

Другое дело - многочисленные, но небольшие и высокомобильные подразделения, которые теперь будет гораздо легче формировать. Они могут решать как  тактические боевые задачи, так и исполнять охранные функции. Возможность заключать краткосрочные контракты позволяет добиться высокой ротируемости этих отрядов и устроить своего рода мобильную оккупацию. 

Это теоретически позволит и  выиграть время для обучения и повышения эффективности асадовской армии - то, что делали американцы в Ираке после свержения Хусейна. Захочет ли она отвлечься от растаскивания немногого оставшегося и обучаться, пока всю грязную работу делают русские, - другой вопрос.

В теории все хорошо: молодым людям, которым понравилось в армии и хочется принять участие в самой настоящей войне, открывается возможность заключить контракт на время боевой операции и поехать в Сирию. Но история контрактной армии в России знает немало злоупотреблений. Например, когда офицеры заставляли солдат-срочников подписывать контракты, а потом попросту отбирали деньги. 

Все хорошо, пока будет хватать "армий Вагнера", но когда, в лучших российских традициях "палочных систем", от офицеров будут требовать комплектования все новых и новых отрядов, в Сирию рискуют попасть те, кто туда совсем не собирался, ни за приключениями, ни за деньгами.

Дата 16.12.2016

Автор: Александр Плющев - журналист, интернет-эксперт, популярный блогер и радиоведущий. 

Первоисточник: dw.com »