Именно в этот день профессор Сэмюэль Доджсон, преподаватель математики из Christ Church college, вместе со своим приятелем преподобным Робинсоном Даквортом поплыл на лодке по Темзе, прихватив с собой за компанию трех дочек ректора колледжа Генри Джорджа Лидделла: 13-летнюю Лорину, 8-летнюю Эдиту и 10-летнюю Алису, которая, будучи, видимо, девочкой настырной, и упросила профессора-заику развлечь их какой-нибудь занятной историей.

По словам Кат Найтингейл из Музея сказок, который в нынешние выходные восстановил в этом университетском городке не только сам ставший знаменитым пикник у Темзы, но и многие сцены из самой книжки, сказка про Алису - одна из самых известных историй, родившихся в Англии, в Оксфорде, а Льюис Кэрролл - один из самых известных оксфордских рассказчиков, поэтому все, что с ним связано, широко празднуется по всему Оксфорду.

Интеллектуальный междусобойчик
Достаточно однажды побывать в Оксфорде, чтобы если не проникнуться, то хотя бы понять, что место это даже при всей нынешней туристической направленности все равно достаточно уникальное в своей интеллектуальной замкнутости, где игра ума и воображения заменяет порой все остальное, так что неудивительно, что сказки для взрослых рождаются именно в этом городе.
Неискушенному читателю, каким обычно является ребенок, конечно, невдомек, что "Алиса в стране чудес" - это своего рода междусобойчик, книжка, сочиненная своим для своих, что в ней полно дружеских шаржей, подмигиваний и подтруниваний, и расшифровать их удаленному во времени и пространстве человеку, даже взрослому, очень непросто.

Прототип Алисы, настоящая Алиса Лидделл, допилила автора сюжета до того, что он записал свою историю на бумаге, а через два года подарил ей манускрипт "Приключения Алисы под землей", украшенный собственными рисунками.
Как рассказала старший куратор восточно-европейского отдела в Британской библиотеке Катя Рогачевская, эта рукопись в электронном виде доступна теперь любому интересующемуся.
История, написанная для своих, после первого же издания в 1865 году уже под заглавием "Алиса в стране чудес" стала набирать популярность, и уже через 14 лет после первого выхода в свет была издана в России.
Ее переводчик так и остался неизвестен, а вот заглавие у нее было такое: "Соня в царстве дива", где многие реалии и даже почему-то имя героини были перенесены на русскую почву.

Перенос иностранного текста на русские реалии вообще был традиционным для переводов, сделанных в конце 19-го - начале 20-го веков. Даже Владимир Набоков, большой поклонник этого произведения, назвал в своем пересказе Алису Аней, Кролика Дворянином Кроликом Трусиковым, заменил речь Мыши об истории Англии и Вильгельме Завоевателе на Киевскую Русь и Владимира Мономаха.
Сергей Курий, ведущий на портале "Время Z" проект "Алиса в Зазеркалье", вообще полагает, что постичь эту книжку можно только прочитав как можно больше разных переводов.
"Я как раз дал возможность читателю сравнить разные переводы Кэрролла, русскоязычные и украиноязычные, чтобы прояснить некоторые темные места, понять, почему разные переводчики перевели именно так, и что же на самом деле писал Кэрролл", - говорит Сергей.

Математическая сатира
Что на самом деле писал Кэрролл - это, наверное, самая большая загадка, остающаяся до конца неразгаданной и по сей день.
Совсем недавно в 2009 году в журнале New Scientist была опубликована работа оксфордского математика Мелани Бейли (Alice's adventure's in algebra: Wonderland solved), в которой она выдвигает теорию о том, что Доджсон, будучи традиционалистом в математике, с опаской воспринял новые открытия, сделанные в этой науке - развитие неевклидовой геометрии, абстрактной алгебры, непривязанной к арифметике или геометрии, и все возрастающую популярность воображаемых чисел.

Бейли полагает, что "Алиса в стране чудес" - это сатира на математическую науку того времени.
"Я никакой сатиры там не увидел, но сразу ясно, что это писал не просто литератор, а математик, - полагает математик Миша Носик, вице-президент канадской компании AFORE. - Мне понравился момент, когда Алиса умножает 4 на 5 и на разные числа и в результате все время получает меньше 20. Оказывается (я это тоже понял из комментариев), это получается потому, что Кэрролл меняет основу исчисления – он использует не десятичную систему, а двенадцатеричную, тринадцатеричную и так далее. Конечно, 10-летней девочке не под силу умножить в уме в недесятичной системе исчисления два числа, это надо крепко подумать, а у нее это получается сходу, и в этом, наверное, шутка".

Когда смеяться?
Но и более доступный юмор оказался за скобками для многих не только читателей, но даже переводчиков Кэрролла, пытавшихся, например, от непонимания нивелировать многие его каламбуры и несуразности, а некоторые вещи открывались только после постоянного заглядывания в комментарии.
Ведь, чтобы полностью осознать несуразность сцены чаепития и ее действующих лиц - Шляпника и Мартовского Зайца, - неплохо бы знать две английские поговорки: as mad as a hatter и as mad as a March hare, то есть безумный как шляпник и безумный как мартовский заяц, и тогда вся сцена приобретает совершенно иную перспективу.

"Он превратил лингвистические парадоксы, игры, смысловые забавы в искусство. Это чистая игра ума, настолько чистая, что Кэрролла можно цитировать где угодно и по какому угодно поводу, это как бы улыбка без кота, а кота каждый может дорисовать сам, какого хочет: физики находят что-то для себя, литераторы для себя, кинематографисты для себя", - полагает Сергей Курий.
По словам моего собеседника, еще одна заслуга Кэрролла в том, что он создал особый мир, где все шиворот-навыворот, но своя логика все же в нем присутствует.

В истории "Алисы" и в том, как она рассказана, безусловно, много новаторского.
Вспомнить хотя бы, как именно в книжке приведена история Мыши - способом, названным впоследствии американским философом Чарльзом Пирсом "художественной хирографией" - то есть когда слова пытаются визуально воссоздать образы. Теперь эта техника широко применяется в рекламе, кино- и телетитрах.
"Когда я читала "Алису" в эпоху позднего Советского Союза, абсурдизм этой книжки был очень актуален, он будто бы накладывался на современное нам состояние. Для нас тогда это было очевидно. Я не знаю, может ли это быть очевидно сейчас", - размышляет Катя Рогачевская.

Абсурдизмы нового века
Оксфорд, ценящий свою историю и свое наследие, пытается как может охранять внутренний интеллектуальный эскапизм своих героев и жителей, но новый абсурдизм наступает на пятки.

Теперь, 150 лет спустя, подобная прогулка по реке взрослого профессора с маленькими девочками уже невозможна - ее можно только воссоздать под неусыпным оком родителей, педагогов, социальных работников.
Лена Васильева из Бодлианской библиотеки рассказывает, что в местных околоакадемических кругах активно обсуждается тема, чем именно была обусловлена дружба Кэрролла с девочками, учитывая, что профессор очень увлекался фотографией и якобы фотографировал обнаженных и полураздетых детей.

Сейчас ведется много дискуссий о том, можно ли его считать педофилом или нельзя, и как это все преподнести современному читателю.
"То есть с точки зрения 21 века это педофилия, а с точки зрения викторианской эпохи это было совершенно нормально. Рисунки обнаженных детей помещали на рождественские открытки, так как тогда существовал культ ребенка: детское тело было символом ангельской чистоты и невинности, - поясняет Лена Васильева. – Биографы Кэрролла говорят, что он просто следовал моде и духу времени, и что все фотографии и рисунки – а он еще и рисовал - были сделаны в присутствии родителей, и никаких сексуальных поползновений не было".

Был ли Кэрролл наркоманом - еще один вопрос нового времени, ведь у него там и волшебный гриб, помогающий уменьшаться и увеличиваться, и курящая кальян улитка, и бутылочка с непонятным содержимым, которое выпивает Алиса?..
Что ж, нравы в очередной раз продемонстрировали свою сиюминутность, а книга со временем доказала свою универсальность: и дети, и взрослые продолжают ее читать - кто с удовольствием, кто с комментариями, а кто и с тем и другим - и открывать для себя все новые смыслы. http://www.bbc.co.uk