М.Амусин Пару месяцев назад вышел русский перевод последнего романа Умберто Эко «Пражское кладбище». Кстати, сам Эко рассказывал о только что законченной книге здесь, в Иерусалиме, на прошлогодней книжной ярмарке, при огромном стечении заинтересованной публики. «Пражское кладбище» действительно представляет особый интерес для израильтян и евреев вообще – ведь речь в нем идет об основополагающем тексте современной антисемитской пропаганды.

Книга посвящена очередному разоблачению «Протоколов сионских мудрецов». Эко, давно и последовательно отстаивающий демократические, антифашистские позиции, прекрасно сознает ядовитую сущность этой фальшивки, ее зловещую роль в прошлом и опасность, которую она сохраняет по сегодняшний день. И он ставит себе цель - дезавуировать «Протоколы» путем демонстративного обнаружения родословной этого «документа», наглядного выявления его смехотворного состава и убогой структуры. Ради этого он мобилизует весь свой богатый арсенал аналитических, риторических и изобразительных средств, включая гротеск, шарж, приемы детективного и фельетонного повествования.

В центре повествования - вымышленная фигура авантюриста Симонини – подделывателя почерков и документов, наемного агента, провокатора. Именно он в романной реальности является даже не сочинителем, а компилятором «Протоколов». Этот фиктивный персонаж не столько заменяет, сколько символически представляет множество индивидуальных и коллективных «соавторов», приложивших руку к фабрикации документа во второй половине ХIX века. Это как раз люди и организации реальные, известные: журналист Жоли (не преследовавший, правда, никаких антиеврейских целей), известные юдофобы де Муссо и Дрюмон, немецкий антисемит Гёдше, сочинявший историческое чтиво под псевдонимом Джон Рэтклифф, тайная полиция Франции и Италии, царская охранка в лице своего чиновника Рачковского. Вводит Эко в рассмотрение и более отдаленные литературные источники: роман Дюма «Джузеппе Бальзамо», сочинения Эжена Сю «Вечный жид» и «Тайны народа».

Сама идея еврейского заговора включается в череду аналогичных мифических проектов: якобинского, иллюминатского, тамплиерского. Симонини потребовался автору для того, чтобы «сфокусировать» столь обширный и разнообразный историко-информационный материал и не дать расслабиться читательскому вниманию. Похождения и приключения Симонини – на службе у «служб» - тесно переплетены с судьбой «Протоколов», а отталкивающая сущность «антигероя» лишний раз подчеркивает их злонамеренную фальшь.

Симонини в романе испытывает антипатию, похоже, ко всему окружающему. Он, помимо евреев, не терпит немцев, французов, итальянцев, а также женщин. Детство и отрочество он провел в доме деда-реакционера, который, внушил ему «недоверие, страх и досаду по отношению к миру». Юдофобию он, кстати, тоже унаследовал от деда, который сам возненавидел евреев за то, что они укрывали его в туринском гетто во время наполеоновских войн. Впрочем, получил Симонини-младший и собственную «травму по Фрейду», когда его подростком отвергла юная красавица-еврейка. Любит же он только самого себя – и жратву, как главный способ самоуслаждения.

Порой кажется даже, что автор «перебирает» по части комплексов и фобий, отягощающих его героя. Но если поразмыслить, становится ясно: Эко стремится показать, из какого «психологического сора» вырастает антисемитизм. Но он идет и дальше, к глубинным архетипам человеческого сознания и подсознания. Ведь существенная причина патологической популярности «Протоколов» - в падкости человеческой природы на тайну и дармовщину. Как приятно и усладительно прикоснуться к секрету, к плану, составленному некоей зловещей и тайной группой, стремящейся к господству над миром! Разгадка этого секрета дает, к тому же, простые ответы на сложные вопросы, она позволяет отыскать тут же, под боком, козлов отпущения, на которых легко возложить вину за собственные трудности и проблемы, а часто и за ошибки, провинности. При этом незачем спрашивать с себя, брать на себя ответственность – она всегда лежит на «другом», на враге, постоянно строящем против тебя козни. Да и льстит это самолюбию – чувствовать себя объектом – а пусть и жертвой – некоей зловещей программы, запущенной столетия назад и действующей в глобальных, всемирных масштабах!

По сути, Эко выходит за рамки полемики с антисемитизмом и дискредитации его основополагающего  документа. Он создает общую модель генерации ненависти, негативного выделения и демонизации «других». Этими «другими» в романе оказываются не только евреи, а и,  попеременно, масоны, иезуиты, монархисты, республиканцы, карбонарии – и не только в глазах Симонини, но и в мнении соответствующего «лагеря».

Да мы ведь сами, на опыте общественной жизни в Израиле, знаем, что и у нас, евреев, нет иммунитета от этого вируса, от болезни самоутверждения и самолюбования за счет отторжения, очернения других. Это так легко – ненавидеть, в лучшем случае недолюбливать, ближних и дальних: президента США Обаму и турецкого премьера Эрдуана, европейцев и иранцев, палестинцев и прочих арабов, а сверх того «черных» (в обоих израильских смыслах слова), «русских», левых, поселенцев, шасников, либералов, участников социального протеста. Это греет и добавляет вкуса жизни.

Очень откровенно высказывается на эту тему в романе один из крестных отцов «Протоколов»  Петр Рачковский: «Самосознание строится на ненависти. Ненависти к тем, кто отличается. Ненависть необходимо культивировать. Это гражданская страсть. Враг – это друг всех народов. Нужно кого-то ненавидеть, чтобы оправдывать собственную мизерность. Ненависть – истинная природная страсть
Аномальна как раз любовь
Никого не пролюбишь всю жизнь
А проненавидеть всю жизнь очень даже можно».

В романе убедительно показывается, насколько глубоко коренятся в человеческой натуре примитивные и негативные стереотипы, легковерие, нетерпимость. Так, может быть, и смысла нет с ними бороться? Эко, демократ и рационалист, отказывается признать ситуацию безнадежной. «Мессидж» его книги – противостоять дурману фобий, догм, темных мифов разумом и смехом. Не сдаваться и понимать, понимать и не сдаваться. http://www.demcharter.org