Есть вопросы, о которых говорят публично, и вопросы, заставляющие думать молча. Благодаря телеграммам, появившимся на сайте WikiLeaks, мы теперь знаем, насколько обеспокоены американские посольства на постсоветском пространстве масштабами системной государственной коррупции и длинными руками «мафии».

В телеграммах из различных частей этого региона представлены разные части общей картины. Начнем с забавного. Содержание ставшей знаменитой телеграммы по поводу роскошной свадьбы в Дагестане, которую написал самый лучший эксперт по Кавказу из дипломатического корпуса США, доставляет истинное наслаждение. Там есть и пьяные гонки на скутерах по Каспийскому морю, и водочный марафон с участием благочестивых мусульман, и появление почетного гостя – чеченского руководителя Рамзана Кадырова, который «неуклюже отплясывал с заткнутым за пояс джинсов позолоченным пистолетом».

А теперь перейдем к телеграммам, вызывающим смущение. К этой категории относятся откровенные депеши из Баку о личных состояниях азербайджанской правящей элиты. То, что эти люди живут в неумеренной роскоши, контролируя целые отрасли экономики, вряд ли является сюрпризом. Но вот некоторые детали могут оказаться неожиданными. Один источник сообщает, что президент Ильхам Алиев вовсе не расстроился, узнав, что его назвали импульсивным Сонни Корлеоне, а его властного отца Гейдара – Доном. Возможно, он испытает такую же неловкость, какую пережил один из самых влиятельных его министров Кемаледдин Гейдаров, узнав о сообщениях по поводу его образа жизни. И уж совсем не понравятся президенту утверждения о его первой леди.
А в конце тревожные новости.

В эту категорию попадают телеграммы из Мадрида, в которых отражается обеспокоенность испанского прокурора Хосе «Пепе» Гринды Гонсалеса (Jose “Pepe” Grinda Gonzalez) по поводу проникновения в Испанию российской организованной преступности. Как сообщается в телеграмме, Гринда заявил, что он считает Белоруссию, Чечню и Россию по сути дела «мафиозными государствами», и сказал, что Украина движется по тому же пути. В каждой из этих стран, как подчеркнул Гринда, никто не может отличить, где действует государство, а где – организованные преступные группировки.

Больше всего Гринду тревожит то, что российское государство, по всей видимости, защищает или использует некоторых преступников из криминальной верхушки:

Гринда сказал, что прочитал материалы расследований по организованной преступности за 10-12 лет, и убедился в том, что если террористы стремятся подменить саму сущность государства, то ОПГ стараются дополнять собой государственные структуры. Он резюмировал свои оценки, заявив о том, что стратегия российского правительства заключается в использовании организованных преступных группировок для осуществления таких действий, которые для правительства России недопустимы и неприемлемы. В качестве примера он привел [уроженца Грузии курда Захара] Калашова, который, по словам прокурора, работал на российскую военную разведку, продавая оружие курдам, чтобы те дестабилизировали обстановку в Турции.

Все постсоветские государства сегодня сильнее, чем они были в хаотичные 90-е годы. Фраза Гринды «государственная мафия» содержит в себе понятийное противоречие, но мы понимаем, что он имеет в виду. Речь идет как о крайне опасных и страшных личностях, так и о некоторых широко известных бизнесменах – но все они действуют в рамках правил, которые сегодня устанавливает государство. Когда мы вспоминаем о криминале, то следует говорить не столько об «организованной преступности», сколько о «регулируемой».

В России часть самых богатых олигархов добралась до своих сегодняшних высот благодаря тому, что в 90-е годы занималась деятельностью, достойной «дикого Запада» (вернее, Востока). Возьмите для примера Романа Абрамовича или Олега Дерипаску, которые значительную часть своих миллиардов получили благодаря страшному и зачастую кровавому разделу российской алюминиевой отрасли, а сегодня являются достопочтенными представителями российской бизнес-элиты.
Люди, находящиеся на более низкой ступени, такие как «вор в законе» Калашов, о котором упоминается в телеграмме из Мадрида, могли выжить только благодаря договоренности со службами безопасности. Гринда отмечает, что другой криминальный авторитет с Кавказа, Тариэл Ониани, объявлен в розыск испанским правосудием, которое хочет привлечь его к суду. Но он находится в российской тюрьме и пользуется защитой и покровительством спецслужб.

В данном случае меньше мафиозных проявлений, а больше признаков «государственного участия» (как в случае с Турцией), когда спецслужбы сотрудничают с действующими или бывшими организованными преступниками.
Поезжайте на юг, и вы попадете в самый центр бывшей советской теневой экономики. Здесь в слове «мафия» присутствуют его сицилийские корни. Семья здесь важнее, чем государство, и расточительная демонстрация богатства, когда люди швыряются стодолларовыми купюрами, как было на свадьбе в Дагестане, обычно вызывает похвалы, а не осуждение. Некоторые представители национальных меньшинств, такие как грузинские курды-езиды, приобретают высокий статус в обществе, становясь преступниками по убеждению, и живя по своему собственному кодексу чести. На YouTube я нашел фильм, в котором с восхищением повествуется о Калашове (по кличке «Шакро Молодой»). Там один зритель оставил свой комментарий такого вот содержания: «EZDY MAFIA 4EVER».

Все это говорит о том, что в России данная проблема носит политический характер: государство должно проявить интерес к закону как к системе, а не как к инструменту власти. А на Кавказе это вопрос культуры: простые люди должны захотеть быть гражданами, а не людьми, находящимися в зависимости от крупных семей. Томас де Ваал (Tomas de Waal) ("The National Interest", США) http://www.inosmi.ru/