Режиссер экранизации седьмого "Гарри Поттера" Дэвид Йейтс ответил на вопросы журналистов и рассказал, как проходили съемки "Даров Смерти".

- Дэвид, этот фильм, по сути, так называемое роуд-муви: герои большую часть экранного времени находятся в пути. Вам как режиссеру интересно было работать в этом жанре?

- Да, это было великолепно! То, что три главных персонажа, покинув Хогвартс, находятся в бегах, особенно привлекало меня в седьмой книге о Поттере. Ведь когда мы делали предыдущие фильмы (Йейтс снимал также "Гарри Поттер и Принц-полукровка" и "Гарри Поттер и Орден Феникса"), мы были по большей части привязаны к интерьерам  Хогвартса, то есть к павильону. А "Дары смерти. Часть I" позволили нам вслед за героями выбраться наружу. Практически весь фильм - это гонка: Гарри с друзьями нужно как можно быстрее найти крестражи и при этом всегда быть на шаг впереди Пожирателей Смерти и егерей, которые их преследуют. Это было по-настоящему интересно.

- И для вас, и для актеров возможность съемок вне павильона стала настоящим освобождением?

- Знаете, это было просто замечательно. Ребята, можно сказать, выросли на фоне зеленых экранов. Это по-своему здорово, потому что самые опытные актеры мира работают именно в такой атмосфере. Но когда утром первым делом мы приводили их в настоящий лес или на пляж, и у них тут же промокали ноги, потому что на улице было холодно и ветрено, им это действительно нравилось. Это вдохновляло и позволяло все прочувствовать сильнее и реальнее. Так что, я думаю, эти вылазки дали нам всем хороший заряд энергии. На этой картине у нас огромная съемочная группа, и всем было приятно оказаться вне стен павильонов. Это похоже на большой бродячий цирк. Мы отправлялись в Уэльс, Шотландию или еще куда, и постоянные перемены держали всех в тонусе.

- Вам понравилось снимать сцену танца Гарри и Гермионы?

- О, мы наслаждались этим процессом! Было по-настоящему весело. Это очень нежная сцена. У нас был хореограф Энтони Ван Лааст, просто умница. Он ставил этот танец. Я ушел на два часа и сказал: "Энтони, поработай с Дэном и Эммой". По возвращении я, конечно, очень волновался. Мы включили музыку, и ребята исполнили идеально поставленный танец, слишком профессиональный и слишком совершенный - Энтони ведь настоящий знаток своего дела. И я сказал: "Стоп, ребята. Не думаю, что так правильно. Давайте сделаем танец чуть более неловким и неуклюжим. Они же не умеют танцевать, они никогда не танцевали. Это вообще их самый первый танец". И Энтони все понял. Я ушел еще на час, снял очередную сцену, вернулся, и к этому времени Энтони показал Дэну и Эмме несколько движений. Он дал им некий каркас, но заполняли его они сами. Мы снова включили музыку и на этот раз увидели действительно неловкий, неуклюжий, немного смешной, но в целом очень милый и трогательный танец. И я сказал: "Энтони, это само совершенство! Вот так все и оставим".

- Вам как режиссеру интересно было переключаться с романтических сцен на экшен и наоборот?

- По существу, такой расклад представляет две стороны моего подсознания. Есть часть меня, которая тянется ко всему меланхолическому, трогательному, грустному. Но затем вдруг находишь пиротехнику и большие ящики с кнопками, при нажатии на которые все взрывается. И, разумеется, совершенно шизофреническим образом ты превращаешься в восьмилетнего пацана, который любит большие взрывы, драки и тому подобное, потому что это по-настоящему весело. У нас за взрывы и иже с ними отвечал чудесный парень по имени Джон Ричардсон. И мы чередовали сцены: два дня, к примеру, снимали что-то романтическое и нежное вроде танца Гарри и Гермионы, а на следующий день – схватку с Пожирателями Смерти и всяческий экшен. Такой вот двойственный опыт. Это было очень полезно и позволяло подолгу избегать однообразия в работе. Перевела Людмила Хлобыстова, RUTV.ru

Первоисточник: Народные новости »