В последнее время в российской прессе не утихают скандалы, связанные с видео копроматами, размещенными в Интернете в адрес ряда журналистов, общественных и политических деятелей: Михаила Фишмана, Дмитрия Орешкина, Виктора Шендеровича, Эдуарда Лимонова, Александра Белова.

В принципе, комментировать здесь было нечего до тех пор, пока эта скандальность носила чисто "газетный" характер, но не более того. Однако Илья Яшин, политический деятель, член бюро федерального политсовета Объединённого демократического движения «Солидарность» (с 2008), член федерального бюро партии «Яблоко» (2006—2008) не решил перевести этот скандал в плоскость правовую. А, коли так, без комментария не обойтись. Вот, какое заявление написал политик Илья Яшин на имя Генерального прокурора Российской Федерации (оригинал на сайте "Эхо Москвы"):

Генеральному Прокурору РФ Чайке Ю.Я.

Копии:

Министру внутренних дел РФ Нургалиеву Р.Н.

Председателю Следственного комитета
при прокуратуре РФ Бастрыкину А.И.

от гражданина РФ
Яшина Ильи Валерьевича,

ЗАЯВЛЕНИЕ
о возбуждении уголовного дела
22 апреля 2010 года на сайте (указан адрес сайта) в сети интернет были размещены видеозаписи, сделанные камерами скрытого наблюдения, с моим участием, а также ряда журналистов, общественных и политических деятелей: Михаила Фишмана, Дмитрия Орешкина, Виктора Шендеровича, Эдуарда Савенко (Лимонова), Александра Поткина (Белова).
Размещение подобной информации в сети Интернет является нарушением уголовного законодательства Российской Федерации, в частности ст. 129, ст. 130 Уголовного кодекса РФ. Согласно ч. 1 ст. 23 Конституции РФ, каждый гражданин имеет право на неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну. Этому праву корреспондируют положения части 1 ст. 24 Конституции РФ, устанавливающие, что сбор, хранение, использование и распространение информации о частной жизни лица без его согласия не допускаются. Ответственность за нарушение неприкосновенности частной жизни предусмотрена Уголовным кодексом РФ в статье 137. Кроме того, публикация некоторых из указанных видеоматериалов подпадает под статью 242 УК РФ (незаконное распространение порнографических материалов).
Считаю, что публикация данных видеоматериалов носит провокационный характер и преследует цель опорочить честь, достоинство и деловую репутацию указанных выше граждан, в том числе мою.
Часть обнародованных видеозаписей (в том числе с моим участием, а также М.Фишмана и Д.Орешкина) велась камерами скрытого видеонаблюдения в автомобиле ГИБДД. В связи с этим М.Фишман и я давали показания следователю Управления собственной безопасности ГУВД г. Москвы Бутенко И.А., который проводил проверку на причастность к этому сотрудников московской милиции.
Другие видеозаписи сделаны камерами скрытого наблюдения в московских квартирах, в том числе в доме N8 по Орликову переулку, на 2й Ямской улице, а также в районе Нагатинский затон.
Видеозаписи в указанных квартирах касаются сексуальной жизни указанных выше граждан – В.Шендеровича, Э. Савенко (Лимонова), М.Фишмана и А. Поткина (Белова).
Каждый из них оказывался в данных квартирах по приглашению некой Екатерины Герасимовой, которая, вероятно, выступала одним из исполнителей данного преступления. В ряде эпизодов фигурировала некая Анастасия Чукова.
Я также был в квартире в районе Нагатинский затон с гр. Герасимовой и гр. Чуковой при схожих обстоятельствах. Учитывая открывшиеся обстоятельства, полагаю, что и мое близкое общение с ними зафиксировано камерами скрытого наблюдения. Полагаю, что и эти видеозаписи могут быть выложены в ближайшее время в сети интернет.
Я готов предоставить следствию информацию о возможном месте проживания гр. Герасимовой и гр. Чуковой, а также другую известную мне информацию, в том числе их фотографии.
Обращаю Ваше внимание, что ранее я неоднократно подвергался действиям провокационного характера, в связи с чем обращался в правоохранительные органы. Кроме того, о совершенных в отношении меня провокациях сообщалось на страницах ряда СМИ, в частности «Новой газеты»: http://www.novayagazeta.ru/data/2009/024/12.html
На основании изложенного и в соответствии со статьёй 145 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации прошу:
1. Провести проверку по фактам наличия признаков ряда преступлений при создании и распространении в сети интернет указанных выше видеозаписей, размещенных на сайте (указан адрес сайта).
2. Установить лиц, причастных к организации данной провокации, и привлечь их к уголовной ответственности, либо вынести мотивированное постановление об отказе в возбуждении уголовного дела для его возможного дальнейшего обжалования.
3. Опросить и проверить на причастность к данному преступлению следующих граждан:
Суркова Владислава Юрьевича, 21.09.1964 г.р., место работы – Администрация президента РФ;
Якеменко Василия Григорьевича, 27.05.1971 г.р., место работы – Федеральное агентство РФ по делам молодежи;
Герасимову Екатерину, место работы – компания OrangeDisco (офис в Москве: ул. Краснопрудная 5/3);
Чукову Анастасию, 10.02.1988 г.р.
4. Опросить в качестве свидетелей следующих граждан:
1. Фишмана Михаила Владимировича
2. Шендеровича Виктора Анатольевича
3. Савенко (Лимонова) Эдуарда Вениаминовича
4. Поткина (Белова) Александра Анатольевича
5. Бутенко Ивана Александровича
26 апреля 2010 года.
И.В. Яшин

***Поистине, беда в России с этими либеральным политиками. Собственно, беда не в том, что они либералы, а в том, что щеголяют не столько либеральными ценностями, сколько... не вполне, мягко говоря, адекватным поведением.

Прежде всего, стоит сказать о том, что наш заявитель объединил два совершенно разных, с юридической точки зрения, деяния в одно общее. Одно дело, тайная видеозапись, сделанная в служебном автомобиле милиции в присутствии официальных представителей власти и потом опубликованная, и совсем другое дело тайная видеозапись, сделанная на частной квартире в присутствии исключительно частных лиц и за тем опубликованная. Если допустить, что оба эти деяния действительно являются преступлениями, то это разные преступления, которые не могут, и не будут рассматриваться в рамках объединенного уголовного дела. Иными словами, даже если по заявлению И. Яшина и будет возбуждено уголовное дело, ни Виктор Шендерович, ни Эдуард Лимонов, ни Александр Белов не будут привлечены по этому делу в качестве свидетелей. Как бы этого не хотелось Илье Яшину, но этих свидетелей у него нет в любом случае.

Второй момент заключается в том, что заявление свое Илья Яшин направил явно не по адресу. Неправомерные действия сотрудников ГИБДД находятся в юрисдикции прокуратуры того района Москвы, в котором служат данные сотрудники милиции, а не в юрисдикции Генерального прокурора. А неправомерные, если они таковыми являются, действия девушки Кати находятся в юрисдикции прокуратуры того района Москвы, где находится та квартира, в которой это происходило, но тоже не в юрисдикции Генерального прокурора. Поэтому Генеральный прокурор ни при каких обстоятельствах не обязан возбуждать уголовное дело по данному заявлению. В лучшем случае, как представляется, Илье Яшину в качестве ответа отправят рекомендацию, по каким адресам ему следует обращаться в связи с его претензиями.

И, наконец, третий момент. Илья Яшин в отношении предмета его заявления требует проведение следственных действий по отношению к Владиславу Суркову (Администрация президента) и Василию Якименко (Федеральное агентство РФ по делам молодежи) на предмет их личной причастности к совершению данного преступления. Однако, в соответствии с законодательством, определение круга лиц, по отношению к которым должны быть проведены следственные действия определяется следователем на основании фактологической базы, но никогда на основании голословных заявлений частных лиц. Исключение составляют лишь лица, являющиеся свидетелями-очевидцами. Поскольку свидетелей-очевидцев личной причастности названных государственных чиновников к данному преступлению наш заявитель не представил, придется ему забыть и о том, что этих людей действительно станут проверять на этот предмет.

Это то, что касается этого заявления в общем. А теперь поговорим в частности, но не как И. Яшин, где все в кучу, а по отдельности, поскольку события эти с юридической точки зрения разные. Начнем, пожалуй, с дела В. Шендеровича. Не потому, что оно важнее и не потому, что Шендеровича мы любим больше. А потому, что дело Шендеровича, во-первых, проще, а, во-вторых, о порнушке говорить веселее, чем о ментах...

Нет сомнения, что совершенное по отношению к В. Шендеровичу является низостью. Но есть сомнения в том, что данное деяние преступно по закону. Да, российское законодательство запрещает подобного рода вмешательство в частную жизнь граждан со стороны государственных органов иначе, чем в порядке, установленном законом. Это так. А как насчет вмешательства в личную жизнь частного лица не со стороны государственных органов, а со стороны другого частного лица? Живя в США как-то не пришлось глубоко вникать именно в эти тонкости российского законодательства. Но несомненно, что юридическая квалификация этого деяния целиком и полностью зависит от того, как закон регламентирует подобные действия именно для частных лиц, если такая регламентация в российском законодательстве вообще предусмотрена. Если не предусмотрена, то состава преступления в этом случае нет. Еще раз подчеркнем, что точно буквы российского закона по этому поводу мы не знаем. Что ж, за то мы можем рассмотреть этот вопрос с точки зрения мировой практики. Возьмем для примера правовой аспект этой проблемы в такой стране как США, считающейся в либеральных кругах России страной цивилизованной.

Вспомните, сколько в американских СМИ мы сталкивались с различными скандалами, связанными с папарацци. Их и не сосчитать, пожалуй. Эти папарацци куда только не пролезают, даже ограды перепрыгивают и засовывают свои телеобъективы чуть ли не в окна домов популярных людей. И все эти скандалы только с тем и были связаны, что папарацци набили физиономию или разбили камеру. Слышали вы хоть раз, чтобы жертвы этих журналистов когда-либо обращались за помощью в полицию? Или чтобы полиция сама когда-либо вмешивалась в эти разборки? Полиция вмешивается, но только в одном единственном случае – если папарацци задержан на территории чужой собственности. Только неприкосновенность частной собственности в таких случаях имеет право защищать полиция, но не неприкосновенность частной жизни известных и популярных людей. Таков закон. А как же, спросите вы, быть со знаменитой неприкосновенностью частной жизни в США, о которой столько шуму?

А очень просто. Законодательство США разделяет людей на обычных граждан и на лиц, на которых распространяется статус Public Person (публичное лицо). К последним относятся все политики, известные деятели науки и культуры, популярные личности, все, о ком пишет пресса. По отношению к этим людям закон охраняет их частную жизнь только от посягательства государственных органов. От посягательства всех остальных, в том числе и от журналистов, неприкосновенность частной жизни эти люди должны охранять сами. Поэтому физиономию набить папарацци может только само "публичное лицо" или его охрана. Полиция здесь помогать не станет. И если в результате такого вторжения в частную жизнь окажутся опубликованным материалы, аналогичные тем, о которых идет речь в деле Шендеровича, то так оно и будет. Судить журналистов за это не удастся. Так в свое время на несколько миллионов долларов пострадал фотограф, опубликовавший фотографии Жаклин Кеннеди незадолго до ее смерти. Ж. Кеннеди однажды объявила, что отныне не дает интервью и живет исключительно частной жизнью, т.е. официально отказалась от статуса Public Person. А журналист об этом не знал, не поинтересовался вовремя. В результате попал на бабки.

А вот по отношению к остальным гражданам, на которых статус Public Person не распространяется, закон очень жестко защищает их право не невмешательство в частную жизнь. Но, опять-таки, не в любой ситуации. Есть в американском праве такое понятие, как Reasonable Expectation of Privacy (разумное ожидание сохранения интимности). Например, находясь в публичном месте, на площади, на улице, в общем зале ресторана и пр., гражданин не может рассчитывать на сохранение интимности, и закон его частную жизнь в этом случае не защищает. На улице, в ресторане и т.д. человека могут сфотографировать или записать на диктофон, и он в этом случае не имеет возможности судить того, кто это сделал. Человек может рассчитывать на сохранение интимности внутри собственного дома, внутри собственного автомобиля. Человек может так же рассчитывать на сохранение интимности в арендованной квартире или в гостиничном номере, но только если аренда оформлена на его имя, а номер снят на его имя. Человек может рассчитывать на сохранение интимности так же и на территории своего участка земли, если этот участок обнесен глухим забором. Т.е., подглядывать в дырку в заборе противозаконно. Но если забора нет или забор не глухой, гражданин на этой территории рассчитывать на сохранение интимности не может. Человек не может так же рассчитывать на сохранение интимности в чужом доме или квартире, поскольку там это право принадлежит только хозяину этого дома или квартиры. Есть еще одно принципиальное отличие обычного гражданина от "публичного лица". В местах, где на гражданина не распространяется норма Expectation of Privacy, его могут сфотографировать, записать на диктофон, снять на видео, но... никто не имеет права эту информацию публиковать без официального письменного разрешения этого гражданина.

Учитывая это, возвратимся к случаю с Виктором Шендеровичем. Есть у нас хоть какие-то основания утверждать, что компрометирующая съемка была организована государственным органом, кроме, разумеется, наших предположений? – Нет, ни единого. Все, что мы точно знаем, что эта съемка велась не без ведома девушки Кати. Почему мы это точно знаем? Потому, что чтобы обеспечить постоянный обзор сцены действия, Катя не должна перекрывать поле зрения объектива своими прелестями, с чем она с успехом и справилась. Итак, точно мы знаем только то, что съемка обеспечивалась, как минимум, одним частным лицом – девушкой Катей. Съемка, как известно, производилась на частной квартире. Была ли это квартира Шендеровича или арендованная им на его же имя? Нет, это была квартира самой Кати, где она может рассчитывать на сохранение интимности, а Шендерович нет. Следовательно, состав преступления может содержаться лишь в том факте, что данная видео запись была опубликована в Интернете без согласия Виктора Шендеровича. Но в этом случае преступником может являться лишь тот, кто непосредственно и первым осуществил акт этой публикации. Шендерович его знает, мы его знаем? Никто на сегодняшний день его не знает. А если бы знали? И если бы знали, то тоже ничего не смогли бы сделать. Виктор Шендерович, он кто? – Он известный и очень популярный писатель-сатирик и, учитывая его концертную активность, столь же известный и популярный эстрадный артист. То есть, классический пример Public Person. А если так, то и на публикацию такой видео записи его согласия не требуется.

Еще раз, тонкости российского законодательства на этот предмет нам не известны, но, поскольку западноевропейские законы по этому поводу мало отличаются от американских, с точки зрения мировой практики в произошедшем с Виктором Шендеровичем состава преступления нет. Грязь есть, а преступление доказать вряд ли удастся. Попал мужик, что поделаешь. Впрочем, учитывая личность Виктора Шендеровича, эта запись вряд ли его дискредитирует. Скорее, наоборот прибавит популярности...

Совсем по-другому выглядит случай с Ильей Яшиным. По западным стандартам он тоже подпадает по Public Person, но в данном случае запись велась в автомобиле, принадлежащим органу власти и в присутствии двух официальных представителей этой власти. Милицейский автомобиль не является частной собственностью, а является служебным помещением милиции. И здесь, согласно на этот раз именно российскому законодательству, в самом факте наличия камеры наблюдения с видео записью состава преступления нет. То же и с точки зрения мировой практики. В полицейских автомобилях США, например, видео камера автоматически включается вместе с включением "люстры" на крыше автомобиля. И все время, пока работает "люстра", ведется и звуко- видео запись всех действий полицейского по отношению к гражданину. Единственно, о чем можно говорить, это, опять-таки, о том, каким образом содержание этой записи оказалось опубликованным. Этот факт содержит состав преступления, однако, чтобы дать делу ход, нужно еще найти самого преступника – сотрудника милиции (государственного органа), передавшего эту запись журналисту. Если факт такой передачи состоялся без свидетелей, выявить преступника практически невозможно. В милицейском автомобиле, судя по видео ролику, было двое милиционеров – первый тот, кто остановил Яшина на дороге, и второй, который с Яшиным разбирался. Есть еще третий человек – это тот, кто обслуживает эту технику. Любой из троих мог совершить данное преступление. Но кто из троих, выявить практически невозможно, если кто-то из этих троих не окажется идиотом и не сознается сам. И, тем не менее, некоторая логика здесь представляет известный интерес.

Согласно опубликованной видео записи, Илья Яшин предлагал работнику милиции взятку, что в соответствии с российским законодательством, является уголовным преступлением. Работник милиции является исполнителем закона, и, следовательно, обязан был привлечь преступника-Яшина к ответственности. Он же вместо этого, Илью Яшина попросту отпустил, то есть, совершил должностное преступление. Это первое, за что работник милиции может быть привлечен к ответственности. Почему же он так поступил, зная, что все происходит под видео запись? По всей видимости, потому, что точно знал, что не будет привлечен за это к ответственности. Почему и откуда он это знал? – вот первый вопрос, за который хороший следователь мог бы зацепиться. Впрочем, этого хватит лишь на то, чтобы потрепать милиционеру нервы, и не более. Скорее, имеет смысл давить именно на тот факт, что милицейская видео запись попала в публикацию. Конкретного виновного, как мы уже говорили, установить вряд ли удастся. Но тогда получается, что за публикацию конфиденциальной информации несет ответственность МВД, и заявитель вправе судить за это ведомство и требовать возмещения морального ущерба. А поскольку в публикацию попала не одна видео запись, компрометирующая одного человека, а несколько, то можно говорить о систематическом нарушении ведомством сохранности служебной информации с нанесением морального ущерба гражданам. В результате, размер компенсации морального ущерба можно определять в виде весьма значительной суммы. Поскольку факт утечки служебной милицейской информации в прессу является доказанным, МВД деваться некуда. Либо придется платить, что будет означать победу заявителя. Либо отказаться и получить поддержку такому отказу посредством заведомо неправосудного решения суда, что вполне можно трактовать как косвенное подтверждение того, что данная непристойная деятельность была организована со стороны государственной власти. Нужно это самой власти? – Не слишком. Следовательно, заявителю постараются заткнуть рот, а вместе с ним, кстати, и всем его свидетелям собратьям по несчастью. Каким образом? – Очень просто – возбуждением уголовного дела против всех фигурантов по факту взяткодательства, избрав в качестве меры пресечения содержание под стражей.

Конечно, осудить их по этой статье вряд ли удастся. Видео камера ведь в милицейском автомобиле записывала только то, что происходило в самом автомобиле. Однако до того, как наш заявитель в этой машине оказался, он ехал в своей машине и был остановлен инспектором. Если заявитель станет утверждать, а он уже об этом заявлял, что остановивший его инспектор вымогал у него взятку и уже после этого препроводил в автомобиль ГИБДД, то обратное придется доказывать стороне обвинения. Но, как известно, отсутствие чего-то или кого-то доказать невозможно иначе, чем доказательством его присутствия в это же время в другом месте. Но остановивший Яшина гаишник в это время был именно в этом месте, что доказывает та же самая видео запись. Следовательно, отсутствие факт предварительного вымогательства взятки недоказуемо, а вместе с ним недоказуема и вина взяткодателя, поскольку провокация к совершению преступления сама является преступлением (в данном случае со стороны милиции) и обвинение с Яшина и его соратников придется снять за недоказанностью вины.

Вот, примерно так видится один из возможных вариантов развития событий, если Илья Яшин упрется в своем намерении добиться возбуждения уголовного дела, а его собратья по несчастью рискнут к этому иску присоединиться. То есть, в итоге у обвиняемой ими стороны есть не только возможности, но и все юридические основания к тому, чтобы поставить их самих в положение защищающихся, да еще и в условиях следственного изолятора.

Хотя, могут выявиться и новые обстоятельства в этом деле, например, со стороны девушки Кати. Вряд ли Катя давала организаторам этой грязи согласие на широкое разглашение своего имени и места работы. Скорее всего, организаторы обещали ей, что этого не будет. Кто ж мог предположить, что ее имя разгласят сами фигуранты. Получается, что Катины хозяева ее подставили. Кто знает, как она поведет себя дальше, и, кстати, как эти хозяева решать поступить с ней самой? Очень может быть, что дальнейший ход событий пойдет и по другому, не столь предсказуемому сценарию... Илья Трейгер http://www.russiandenver.50megs.com/