Знакомство с ним началось с многократного повторения его имени вслед за очередным сообщением ТАСС о том, как «молодчики бесноватого раввина Меира Кахане…» Это было в начале семидесятых годов, когда не проходило недели, чтобы боевики «Лиги защиты евреев» не подложили бы бомбы под очередной автомобиль очередного советского представителя в США или не сорвали бы выступления там советских артистов. Дикторы новостей внедряли в наше сознание эти звуки, олицетворяющие все зловещее и враждебное: МЕ-ИР КА-ХА-НЕ.

Помню, мне было десять лет, когда я как-то поехал в воскресенье на дачу к своему приятелю Володе Сницаренко. На обратном пути его отец включил новости. Там говорили что-то о безобразиях в безобразной капиталистической Америке. Вдруг мама Володи пристально посмотрела мне в глаза: «Сионисты сорвали концерт наших музыкантов». А потом зловеще прошипела: «Меир Кахане». К стыду своему, я не имел понятия в свои десять лет, кто такие сионисты. Прошло немного лет, и я понял, почему так странно глядела на меня Ирина Сницаренко в контексте «сионистов» и «Меира Кахане». Видимо, была она проницательной женщиной, «впередсмотрящей».

Когда мы смотрим почти сорок лет спустя на события тех лет, то пусть не собьет нас с толку сегодняшняя неприязнь к либеральной Америке при оценке тех действий «Лиги защиты евреев». Да, они занимались систематическим нападением на советские объекты, что можно определить и как террор. Как-то рассказывал мне Генрих Боровик, в каком кошмаре жили советские представители в США с начала семидесятых и до начала восьмидесятых. Его невестка была еще маленькой девочкой, когда «лига» обстреляла советское представительство в 1976 году. Оговоримся, что рав Кахане категорически наложил вето на теракты, которые могли закончиться гибелью советских людей в США. Он объяснял мне это так: «Мы вели настоящую войну против советских представителей. С самого начала было ясно одно: они понимают силу и уважают проявления смелости. Однако всякий раз надо было предоставить им возможность выйти из положения с честью, как полагается представителям великой державы. Гибель их дипломата могла бы повлечь за собой непредсказуемые и катастрофические последствия для всей нашей борьбы».

В те годы Советский Союз выбрал себе роль нашего врага. Эта великая страна, с которой нас роднят и пролитая кровь, и великая победа в войне против нацизма, стала главным покровителем арабов. Тот самый СССР, сыгравший решающую роль в возрождении Израиля в 1948 году, превратился в «крышу» для тех, кто недавно приветствовал Гитлера и сотрудничал с ним, а затем поклялся продолжить его дело, утопив нас в море.

Кто знает хоть малость о настроениях в Израиле в те времена, согласится всецело, что не по вине правительства Израиля и не по воле его народа отношения с СССР дошли до точки разрыва и вражды. К этому добавим усилившиеся притеснения внутри СССР и герметически закрытые границы для тех, кто хотел репатриироваться в Израиль.

В наши дни непросто объяснить молодым, что кто-то не так уж давно не выпускал людей из страны, насильственно удерживал их. Сегодня такое кажется немыслимым, и это один из немногих примеров улучшения мирового климата. На самом ведь деле, насильственное препятствование недовольным или этническим меньшинствам в эмиграции жестоко и неразумно. Более этого, во многих случаях решение конфликта может быть найдено именно через поощрение эмиграции определенных групп населения. К сожалению, это понимание отсутствует у правящих кругов Израиля, а то давно бы помогли палестинцам убеждением и вытеснением перебраться в свои арабские страны. Сколько человеческих жизней было бы спасено таким образом. Когда я пишу эти слова, то хорошо осознаю, что главным идеологом мирного решения конфликта при помощи эмиграции был как раз рав Меир Кахане.

Для нас он начинается с войны группы еврейских боевиков за право евреев СССР на репатриацию в Израиль. В 1981 году сам Кахане показал мне отчет ФБР о деятельности «Лиги защиты евреев». Это была толстая книга, в которой власти США запротоколировали все известные им активные действия еврейских радикалов начиная с 1970 года. Кто-то назовет это терроризмом, а кто-то – героизмом. Но нет сомнения в том, что именно Меир Кахане вышел победителем, прямым образом повлияв на процесс детанта таким образом, что великая держава СССР приоткрыла свой железный занавес уже в 1971 году. Десятки тысяч евреев начали возвращаться на свою землю ежегодно.

Чтобы начать обсуждать личность Кахане, его учение и его действенное наследие, следует начать с понимания масштабов его личности. Он одержал победу над великой державой, располагая организацией, насчитывавшей семь тысяч пассивных членов, несколько сотен активистов и пару дюжин профессиональных боевиков. Кахане победил наперекор всем: против него работали не только советские силы, но и спецслужбы США, еврейская верхоуставщина США и правительство Израиля. (Дело как-то дошло до того, что представитель посольства Израиля в США подло «заложил» американским властям главу «лиги» в Вашингтоне, Вильяма Перла, спасшего во время Второй мировой войны сорок тысяч евреев.) Правда, в то время пламенным сторонником «лиги» был лидер партии «Херут» Менахем Бегин. А закончивший незадолго до того службу в Моссаде Ицхак Шамир помогал боевому крылу «лиги» в подготовке операций. В своей книге Шамир пишет о Кахане нелестно и утверждает, что встречался с ним один раз и сразу понял, насколько тот опасен. Однако придется констатировать, что наш бывший премьер пишет неправду. Я был знаком очень близко с его доверенным лицом еще по ЛЕХИ и по Моссаду - Герцлем Амикамом. Он подробно и пространно рассказывал мне, как в 1971 году сам работал в Нью-Йорке с боевиками «лиги», будучи посланным туда Ицхаком Шамиром. Герцль Амикам обучал их тому искусству, которое позволило героям ЭЦЕЛя и ЛЕХИ вынудить англичан покинуть нашу землю во второй половине сороковых.

Никто не написал полной и правдивой истории о том, как была открыта нам дорога в Израиль. Найдется ли когда-нибудь человек, способный выявить полную картину тех событий? Там будет повествоваться о письме евреев Грузии и о выступлении Голды Меир, о подвиге «самолетчиков» и деятельности ВКК в СССР, о самоотверженной борьбе еврейских студентов Америки во главе с Гленном Рихтером и о непреклонности сенатора Генри Джексона. Не забыть никого и не умалить ничьей роли. Но в этой книге должно быть отведено особое место Меиру Кахане. Он был не только катализатором, но и той незаменимой составной, без которой победа была бы немыслима.

Можно развить эту мысль: велика вероятность, что советская империя существовала бы по сей день, не споткнись она об евреев. Представим себе гипотетически, что СССР занял нейтральную позицию на Ближнем Востоке и даже позволил бы себе некоторую симпатию по отношению к Израилю, учитывая особую совместную историю в годы Второй мировой войны и присутствие многочисленной еврейской общины на территории советского государства. Этим самым Москва бы не только сэкономила десятки миллиардов долларов на «братской помощи» арабам, хотя и это немаловажный фактор. СССР обеспечил бы себе ощутимую поддержку мирового еврейства, а главное – не способствовал бы отчуждению евреев внутри своей империи. Представьте себе, что американские евреи были бы настроены в начале восьмидесятых так же, как в конце сороковых. Не будем утверждать, что они бы полностью изменили политику Рейгана, но президенту США пришлось бы куда труднее, не окажись на его стороне в то время значительный процент «мозгового обеспечения системы». Ведь именно жесткая позиция Кремля по отношению к Израилю и советским евреям сдвинула американских евреев с их просоветских позиций. Этот фактор сыграл свою важнейшую роль в конце восьмидесятых, когда отчужденная еврейская интеллигенция оказала свое влияние на умонастрой во всей стране. Это было реакцией на враждебность Москвы, а не отчуждением по собственной инициативе.

Вопрос притеснений евреев СССР зачастую вовсе не понятен многим бывшим советским людям. Когда мы говорим об этом, то не имеем в виду ограничения на поступление в МГИМО или на прием на работу в органы КГБ. Диким и вопиющим было то, что в то время на территории СССР не было ни одной школы на иврите или даже на идише. Не было школы, в которой еврейский язык мог бы изучаться даже как второй или третий. Приведенного примера достаточно, чтобы понять глубину дискриминации, ибо любой другой народ на территории СССР мог изучать свой язык и свою культуру.

С начала семидесятых шел спор среди еврейских активистов в СССР, следует ли бороться только за право выезда в Израиль или же необходимо также вынести на повестку дня право евреев изучать собственный язык и собственную культуру в СССР. К концу семидесятых я находился среди тех в Москве, кто верил в необходимость выдвигать требования легитимации занятий ивритом и еврейской культурой. Именно с обсуждения этой темы начался мой первый разговор с равом Кахане.

Я прибыл в Израиль рано утром 14 января 1979 года. Оказавшись на квартире студента ешивы «Мерказ ха-рав» Амнона Бардаха, я сразу же бросился к телефону. Он помог мне найти через справочную телефон рава Кахане. Это был мой первый телефонный разговор в Израиле. В девять вечера он ждал меня у себя дома на улице Сороцкин в Иерусалиме. Меня встретил безбородый седеющий мужчина среднего роста, немного усталого вида. (Полтора года спустя он отрастил бороду в тюрьме и уже не расставался с нею.) Мы были уже хорошо знакомы заочно благодаря моему покровителю и другу Лео Гринблюму. Сразу перешли к делу: я рассказал о ситуации в еврейском движении в Москве и предложил Кахане поддержать борьбу за право на иврит наряду с борьбой за алию. В ответ последовало жесткое парирование: «Мы всегда против этого. Нельзя распыляться, да и такими требованиями мы показываем, что у евреев СССР есть там будущее». Начались долгие споры. Я приводил всегда пример Йосифа Бегуна, который попал в тюрьму и в ссылку именно по причине борьбы за легитимность иврита в СССР. (Сам Бегун не реализовал свое право выучить прилично иврит по сей день, но его борьба за возрождение еврейского самосознания в те годы была самоотверженной и бесстрашной.)

Надо сказать, что мне довелось много спорить с равом Кахане. В большинстве случаев я признавал его правоту если не сразу, то по прошествии какого-то времени. Однако в случае нашего первого обсуждения мне удалось доказать ему свою правоту. Но было поздно. К тому времени «лига» почти вконец выдохлась. ФБР удалось полностью нейтрализовать ее боевое крыло. Остатки движения постепенно превращались в группу поддержки израильской деятельности рава Кахане. Исключение составляло отделение в Лос-Анжелосе, которое возглавлял Ирв Рубин. (В 2003 году он погиб в американской тюрьме, а вскоре после него был убит тоже в тюрьме и его заместитель Эрл Крюгер.)

Пожалуй, из ныне здравствующих я знал рава Кахане ближе других. Дело не только в количестве проведенных вместе часов. Мне довелось работать с ним не только в Израиле, но и в Америке. Я видел его в годы успеха, но видел его и на тюремной койке. Так мне раскрылись практически все стороны его многогранной личности. В его биографии мы находим годы, проведенные в именитой ешиве Мир, а также - юридическое образование в Бруклинском колледже. Он был раввином небольшой общины в Нью-Йорке, а затем и агентом ФБР, основавшим вместе со своим другом детства Джозефом Чербой еврейскую лоббистскую группу в поддержку войны во Вьетнаме. Лидер радикального национального движения и создатель боевого подполья, блистательный публицист и крупнейший израильский идеолог своего времени. Глава движения Ках, депутат Кнессета, эффективный оратор. К концу жизни он раскрылся как выдающийся экзегет, мудрец Торы. Его толкования к книгам Писания отличаются глубиной мысли, интеллектуальным полетом и верностью традиции.

Рамки статьи не могут вместить и малой толики того, что могло бы приблизиться к целостной оценке вклада этого великого человека в историю нашего народа и всего мира. Я попытался поделиться отдельными мыслями и воспоминаниями и дать верный настрой для дальнейшего обсуждения. Не скрою, наряду с восхищением и признанием правоты рава Кахане я помню его досадные падения вплоть до утери ориентирных основ. Поэтому никогда не называл себя продолжателем его дела. Впрочем, кто может назвать себя его учеником при той многогранности, которая придавала ему особое величие? Этот враг номер один Советского Союза к концу жизни призывал своих последователей «портить отношения с Америкой». Не просто не прогибаться, не просто говорить «нет» американцам, когда пытаются оказывать давление, но именно ПОРТИТЬ отношения с Вашингтоном. Один из примеров сложности и широты его восприятия мира. Не удивительно, что его же ученики не понимают множества аспектов его деятельности. Одно несомненно: его жизнь – живой пример преданности еврейскому народу и его традиции. Во всех своих жизненных перекатах Кахане был безгранично верен Израилю после Освенцима. Именно так должно определить его мироощущение.

В день годовщины его гибели я осмелюсь выделить в нем то, что нашло самое существенное отражение во мне самом. Пытаюсь подвести итог самому явному в нем, что запало в душу на всю жизнь. Для этого прибегну к солженицынскому определению: безнаградная жертвенность. Он внедрил своим примером осознание того, что счастье постигается через безнаградное жертвование. Он научил тому, что тюремный срок за Израиль и ради освящения Имени Творца – это самое настоящее и незаменимое, без чего жизнь проходит бесцветно и мелко. Он доказал, что гибель за Израиль куда лучше пустой жизни обывателей. Поэтому говорить о нем и судить о его особом пути будем благоговейно и почтительно, ибо он был величе, сильнее, выше и правдивее каждого из нас в целостном измерении. Авигдор Эскин, http://avigdor-eskin.com