 |
07.10.2009 20:31 |
| |
Блондинка в законе |
 |
Прокуратура пытается посадить Юлию Яковлеву в тюрьму. Но уже пять федеральных судей один за другим оставили эту красивую женщину на свободе.
Дело бывших ленинградцев Дмитрия и Юлии Яковлевых, арестованных в июле за хищение личности и денег пропавшей переводчицы Ирины Малежик, обрастает новыми, леденящими кровь подробностями. Оно вызывает в моей памяти зловещее дело калифорнийских душителей Юрия Михеля и Юриуса Кадамоваса, приговоренных в прошлом году к смертной казни за похищение и убийство пяти человек.
Тридцатилетняя история русской преступности в Америке знает десятки убийств, но эти два дела выделяются своей жутью. Для меня – особенно, поскольку я знал Ирину Малежик, которая занималась судебными переводами.
Примерно в час дня 15 октября 2007 года камера в ее подъезде зафиксировала, как она выходит из дома. С тех пор ее не видел никто из родных, друзей и коллег. Пограничники говорят, что за пределы США она не выезжала. Как сообщили в Красный Крест ее родные, у них она тоже не появлялась.
Через несколько часов супруги Яковлевы положили на свой счет четыре чека, выписанные Ириной или на нее. По словам ФБР, подпись Ирины на них была явно поддельной. Со следующего дня и до 24 октября 2007 года супруги вынимали из банкоматов деньги Малежик, пользовались ее кредитными картами и сотовым телефоном.
Предъявив собесовскую карточку (Social Security Card) Малежик, Яковлева, по словам следователей, выдала себя за нее, покупая у бруклинского ювелира две пары часов Franck Muller за 16.210 долларов. Заплатила она кредитной картой пропавшей переводчицы.
Супругов арестовали 24 июля с.г. и обвинили в мошенничестве. Насколько я знаю, это был их первый арест, и по неопытности они повели себя неумно, то есть стали разговаривать со следователями вместо того, чтобы потребовать адвоката и молчать в тряпочку.
Допрашивали их, как положено, раздельно. Как явствует из судебных документов, 35-летняя Юлия Яковлева заявила, что никакой Малежик не знает и ее кредитными картами сроду не пользовалась. Следствие, однако, быстро выяснило, что в 2005 году Ирина работала у Яковлевых переводчицей в связи с каким-то гражданским иском.
Ее 41-летний супруг пошел другим путем. Он признал, что знаком с Малежик, и объяснил, что она дала ему свои чеки, кредитные карты и собесовскую карту, дабы расплатиться с долгом: по его словам, она заняла у него 20 тыс. долларов. Он не отрицал также, что делал покупки на кредитки Ирины и, в частности, приобрел две пары часов Franck Muller. Наконец, Дмитрий заявил, что не видел Ирину с того дня, как она дала ему чеки и карты.
Дмитрия отправили в тюрьму, а Юлию отпустили под залог в полмиллиона долларов.
В конце лета ФБР несколько дней раскапывало подвал в доме Яковлевых, чуть не обрушив дом, но останков Ирины не нашло. Однако что-то оно нашло. Об этом чуть ниже.
В середине сентября прокуроры известили суд, что в деле появился еще один без вести пропавший. Власти пока зашифровали его как Джон Доу №1, однако «Нью-Йорк пост» пишет, что речь идет о пенсионере Майкле Клайне, который работал механиком в полицейском гараже и ушел на покой в 1992 году.
По словам прокуроров, 26 ноября 2003 года Юлия и какое-то другое лицо вместе купили у Джона Доу №1 недвижимость в Бруклине. Последний раз этого человека видели в день оформления сделки (closing). Вслед за его исчезновением несколько выписанных ему чеков волшебным образом были положены на банковский счет наших героев.
Как замечает прокуратура, это сильно напоминает происходившее после исчезновения Ирины Малежик.
Корреспондент «Нью-Йорк пост» Брэд Хэмилтон писал 30 августа, что три года назад Клайн продал Дмитрию Яковлеву свой дом в Сигейте за 300 тыс. долларов и после этого исчез. Детали расходятся с прокурорскими, но я больше верю прокурорским.
На следующий ……….состоялось еще одно слушание дела, где я впервые увидел Яковлеву, стройную молодую женщину с длинными белокурыми волосами. Мне она показалась красивой, хотя пуристы, возможно, найдут ее нос несколько великоватым. Один знакомый посмотрел на него и опознал в Юлии «белорусскую еврейку». Я не разбираюсь в носах и оставляю это на его совести.
В отличие от первых своих визитов в суд, когда Юлия и ее защитница Анна Вал щеголяли в одеждах курортной расцветки, на сей раз обе были в черных брючных костюмах.
Обвиняемая, в девичестве Сочилина, художница по профессии, одно время работала дизайнером в местном еженедельнике «Форум», где оставила о себе самые приятные воспоминания. Как обычно, ее бывшие сослуживцы и знакомые не могут поверить, чтобы Юлия, которую одна из них характеризовала как «хорошую девочку», была причастна к столь страшным преступлениям. Между тем их число продолжает расти.
Прокурор Джеймс Гатта известил судью еще об одном исчезновении, которое власти склонны связывать с супругами, хотя официально продолжают обвинять их лишь в мошенничестве и краже личности.
20 декабря 2005 года человек, закодированный в судебных документах как Джон Доу №2, собирался вылететь в Россию. Как пишет Хэмилтон в «Нью-Йорк пост», он должен был вылететь из аэропорта г. Ньюарка (Нью-Джерси). Но иммиграционные власти говорят, что он так и не покинул пределов страны, а родные его больше не видели.
По словам прокурора Гатты, после его исчезновения начало происходить то же, что и после пропажи Малежик и Клайна: на его кредитки делались покупки, а с его счетов снимались наличные.
Дальше – больше. 8 января 2006 года в парке в Нью-Джерси были обнаружены части трупа. Прокурор говорит, что качество расчленения изобличало «клиническое знакомство с человеческим телом», и многозначительно подчеркивает, что, как заявил после ареста Дмитрий Яковлев, он получил в России медицинское образование. Анализ ДНК показал, что это останки Джона Доу №2.
Хуже того – когда ФБР произвело после ареста Яковлевых обыск у них в доме, оно наткнулось в подвале на личные вещи Джона Доу №2.
После ареста у Дмитрия спросили, пользовался ли он когда-либо чужими кредитными картами. Он сообщил, что Джон Доу №2 позволил ему пользоваться своими кредитками, поскольку одолжил у него 30 тысяч долларов и расплачивался с ним таким образом. О Малежик он умолчал. Тогда его спросили, не расплачивался ли он когда-нибудь и ее кредитками. Да, вспомнил Дмитрий, таким образом она возвращала долг в 20 тысяч. Следователи ему не поверили.
После ареста супруги не только беседовали со следователями, но и заполнили справки о своем финансовом положении на тот случай, если суду придется давать им бесплатных адвокатов. Юлия указала, что работает в Рего-Парке в издательстве For You Publishing и получает 1000 долларов в месяц, из которых 300 тратит на машину.
Дмитрий указал, что занимается недвижимостью и «за вычетом всех расходов» зарабатывает две тысячи в месяц. Он владеет тремя доходными домами в России и за последние 12 месяцев заработал на них 10 тыс. долларов. В США он владеет домом с тремя квартирами стоимостью 750 тыс. долларов и домом на две квартиры стоимостью 650 тыс. В графе «долги и ежемесячные расходы» Дмитрий написал «8 тыс.» и указал, что на питание ежемесячно тратит 700 долларов, на коммунальные услуги – 1000, а на «разное» – 500.
С первого дня федеральная прокуратура настаивала на том, чтобы Яковлевых посадили до суда в тюрьму.
Вообще, в США предпочитают обвиняемых отпускать до суда под залог. Во-первых, в Америке серьезно относятся к презумпции невиновности и не хотят, чтобы в тюрьме сидели люди, которых потом могут оправдать. Во-вторых, держать человека в тюрьме очень дорого, и властям лучше, чтобы он сидел дома, что обходится много дешевле.
Под залог в США не отпускают по двум основным причинам: если арестованный представляет опасность для общества и если есть опасность, что он убежит (risk of flight). Бывает и третья причина: у арестованного нет денег или недвижимости в обеспечение залога или же нет людей, которые бы за него поручились.
Как мне говорили, Дмитрий Яковлев остался за решеткой главным образом по третьей причине. Знакомые у них с Юлией в основном общие, и они согласились поручиться лишь за нее. Как мы увидим, и у Юлии здесь не все было гладко, но она продолжает оставаться на свободе, хотя свобода ее все более ограничивается.
В день ареста судья-магистрат Мэрилин Го распорядилась отпустить Юлию под залог в 500 тыс. долларов. Его должны были обеспечить недвижимость, которой Юлия владеет совместно с женщиной по имени Антонина Кукуруза, и подписи шести поручителей: ее родителей Аркадия и Ларисы Сочилиных, проживающих вместе с ней, двух бывших сослуживиц – Гульмиры Уилсон и Елены Тихоненко, соседа Сергея Залмана и той же Кукурузы.
Судью, однако, «тревожил» тот факт, что супруги пользовались личностью Малежик сразу после ее исчезновения, и Юлию не выпустили на свободу до тех пор, пока залог не подпишут ее родители и Кукуруза. Три дня спустя, 27 июля, родители и сосед Юлии явились в суд, подписали залог, и судья-магистрат Роберт Голд выпустил ее на волю, распорядившись, чтобы к 29 июля бумаги подписала и Кукуруза.
28 июля состоялось очередное слушание дела, на котором Голд приказал Кукурузе подписать залог к 4 августа, а также распорядился, чтобы Юлия сдала властям паспорта детей. 4 августа собрались снова, и Юлия известила судью, что Кукуруза раздумала за нее поручаться. Голд приказал, чтобы в течение недели Юлия нашла другого человека, который поручился бы за нее имуществом.
Неделя истекла, и 11 августа дело о залоге слушал уже третий магистрат – Виктор Погорельский, мимолетно прославившийся в России выдачей Павла Бородина в Швейцарию. Юлия известила его, что так и не нашла человека, который бы за нее поручился. Все же судья разрешил ей оставаться на свободе, назначив комендантский час с 7 утра до 8 вечера.
В середине сентября сосед Юлии Сергей Залман сообщил в прокуратуру, что больше не хочет за нее ручаться. 17 сентября стороны вызвал к себе уже четвертый магистрат – бородатый темнокожий Рамон Рейес. Как обьяснил ему Залман, сначала он решил, что Юлию арестовали по недоразумению, но сейчас смотрит на это иначе.
Адвокат Вал заметила, что перед этим к Залману приходили из ФБР, но ее перебили, и мысль ее не получила развития.
Прокуратура настаивала на том, чтобы Рейес отправил Юлию в тюрьму, поскольку, во-первых, без подписи соседа ее залог недостаточно обеспечен, а во-вторых, обстоятельства дела существенно изменились, и залог нужно вообще отменить. Имелось в виду появление в деле еще одного пропавшего, Джона Доу №1.
В ответ Юлия заявила, что у нее есть еще два поручителя, один из которых владеет недвижимостью. Судья дал прокуратуре время до двух часов дня, чтобы переговорить с этими людьми. Вернувшись, прокурор объявил, что ни один из них не может предложить обеспечения залога, и вновь потребовал, чтобы обвиняемую отвели в тюрьму. Судья Рейес снова отпустил ее домой, хотя, по его словам, с тяжелой совестью, но приказал, чтобы отныне Юлия носила на ноге электронный датчик, и распорядился, чтобы на следующий день она привела еще одного поручителя с недвижимостью.
На следующий день Яковлева известила судью, что домовладельца не сыскала, но привела молодого господина по имени Юрий Комиссаров (не родственник известного нью-йоркского фотографа, я спрашивал), готового за нее поручиться. Судья предупредил его, что если Юлия даст деру, то власти будут взыскивать с него залог в полмиллиона. Комиссаров бестрепетно повторил, что готов поручиться за Юлию.
Позже прокуратура сообщила судье, что хотя поручитель Юлии заявил, что у него нет водительских прав, сотрудник ФБР видел, как он садится за руль и «в нарушение закона» увозит обвиняемую. По опыту я знаю, что в судах и около них мало что остается незамеченным.
В тот день прокуратура известила судью о наличии Джона Доу №2, останки которого нашли в Нью-Джерси, а вещи – в подвале у Яковлевых. Но, поскольку супругов пока ни в чем кровавом не обвиняют, Рейес снова отпустил Юлию домой.
Прокуратура опротестовала это решение, но два дня спустя пятый федеральный судья, на сей раз Лео Глассер, его подтвердил, и стройная блондинка в черном брючном костюме вернулась домой, где ее ждали двое маленьких детей. Рейес сказал, что если бы не они, Юлия была бы inside, то есть за решеткой.
Супруги по-прежнему считаются невиновными. Владимир Козловский, http://www.nrs.com/
|
|
|
Навигация по порталу: 
