Стереотип такого поведения повторяется с тех пор, как террористы угнали в Алжир самолет «Эл-Ал». Потом это случилось во время обменной сделки похищенного сторожа из Метуллы Шмуэля Розенвассера, захваченного в плен во время «Операции Литани» в 1978 году солдата Авраама Амрама, обмена шестерых солдат на тысячи боевиков ФАТХа после первой Ливанской войны, ключевой травматической сделки с Джибрилем в 1985 году, и то же самое было в ходе провалившихся переговоров по освобождению Рона Арада, в сделках с Хизбаллой, особенно – наркоторговца Эльханана Тенненбойма и возвращения тел Эхуда Гольдвассера и Эльдада Регева.

Переговорщики меняются. Сначала это были адвокаты, потом – бывшие сотрудники службы безопасности, но методика остается той же. Израиль начинает переговоры с громких, многообещающих заявлений. С лозунгов: «Не капитулируем перед террором», «Не поддадимся на шантаж», «Не согласимся уплатить такую цену». Крутится одна и та же пластинка: освобождение убийц только стимулирует новые убийства.

Переговоры с ХАМАСом в очередной раз развеяли еще один старый аргумент, что Израиль будто бы не вступает в переговоры с террористами.

Израильская логика всегда исходит из опасения, что общественность не примет дурной сделки, и руководствуется ошибочным предположением, что упрямство в самом начале переговоров позволит в конце сбить цену.

Самыми горькими плодами этой концепции стали переговоры по освобождению Рона Арада. Израильское правительство (национального единства под руководством Шамира-Переса) думало, что, если будет стоять на своем, то сможет договориться о лучшей сделке с группировкой «Амаль», захватившей израильского штурмана. Трагический конец всем известен.

В каждых переговорах Израиль сдается и идет на уступки, а цена, которую он платит в конце каждых переговоров, несравнимо выше первичной цены.

Террористические организации все это знают. С годами они хорошо поняли израильскую психологию. Единственные, кто, по-видимому, ничего не поняли и ничему не научились, это – израильские правительства и руководители системы безопасности.

И на этот раз ясно, что уже два года назад, когда оформились контуры сделки, можно было заключить ее меньшей ценой, чем та, которую Израиль вынужден платить сейчас. Так что и сейчас, когда, судя по всему, никакой сделки не будет, достигнутая договоренность, иными словами – огромные уступки, на которые пошел Израиль, будет стартовой точкой продолжения переговоров, когда их возобновят по указанию нового правительства Нетаниягу.

"На меньшее ХАМАС не согласится".

Яэль Паз-Меламед из «Маарив» пишет, что «смысл решения правительства в том, что государство Израиль могло вернуть солдата, но решило этого не делать. Так был растоптан главенствующий принцип не оставлять раненых на поле боя, и с этой минуты нам придется посылать детей в армию, которая устанавливает цену за их жизни».

Шломо Арци пишет в «Йедиот»:
«Это – душераздирающая история одной семьи, которая каждый день ждала, вместе со всей страной, чтобы ее ребенок вернулся домой.

Всю минувшую неделю, как и все предыдущие недели, мы позволили правительству держать нас в полном тумане и рассказывать нам о страшных списках ХАМАСА, полагая, что оно знает, что делает.

Кто-то там, наверху, не воспользовался нужной минутой, когда это было возможно, или просто заболтался, а то и не знал, что делать. Они наверняка скажут нам: «Мы сделали все, что могли». Но что значит «все»?

Это – душераздирающая история, потому что за три года мы так и не узнали, слышит ли нас Гилад, есть ли у него хоть малейшее представление о том, как мы его ждем.

Это – душераздирающая история целого народа, который давно считает ребенка семьи Шалит своим собственным ребенком
пока он не вернется домой.

Это – душераздирающая история, потому что и в конце этой критической недели Гилад так и не вернулся».

«Если вы, в самом деле, думали, что все происходившее в Каире в последние дни было переговорами, – пишет Офер Шелах из «Маарив» – вам только и остается, что развести руками. Мы получили еще одно доказательство того, во что верит большинство израильтян – как в политических переговорах, так и в обменной сделке, быстро выясняется, что, какие бы усилия мы ни прилагали, на другой стороне нет партнера.

Но, если вы в полной мере осознали все, что не раз говорилось и писалось за последний год, если вы поняли, что переговоры давно прекратились, среди прочего – из-за метода их ведения, тогда все, происшедшее на прошлой неделе, носит совершенно иной характер. Об этом вы тоже уже наслышаны: во время войны в Газе Эхуда Барака не раз спрашивали, почему спецназ не проведет операцию для захвата одного из главарей ХАМАСА, в качестве козыря для обмена на Шалита.

В ответ Барак задавал риторический вопрос: «Сколько они хотят сейчас за Шалита? 450? Если мы захватим двух главарей, они, может, понизят цену до 448».

Иными словами, переговоров больше нет. Восточный базар закрыт, и теперь это – цена магазина в Западной Европе. Плати или забудь.

То, что случилось на прошлой неделе, было не последним усилием для освобождения Шалита, а очередным усилием убедить народ, что правительство Ольмерта все еще в состоянии это сделать. Ольмерт уже давно решил, что такую цену он платить не будет. Но вместо того, чтобы перетасовать все карты, сменить переговорщиков и методы, вместо того, чтобы представить список своим коллегам по коалиции, чтобы они, наконец, приняли решение о невозможности уплатить такую цену – вместо всего этого Ольмерт даром потерял время. В последние дни он только и делал, что пытался, с помощью профессионалов и политиков, скрыть все это от нас».

Свое слово в «Йедиот» сказала Мики Гольдвассер – мать похищенного и убитого Хизбаллой резервиста Эхуда Гольдвассера:

«Есть одна вещь, которую я никак не могу понять. Проблема была не в том, чтобы освободить террористов, чьи руки обагрены кровью. Тут правительство проявило гибкость. Его красная черта была в том, что ХАМАС отказался депортировать заключенных заграницу.

Дорогие министры! Мы живем в эпоху Интернета, мобильных телефонов и СМИ, которые превращают километры в миллиметры. Ведь эти заключенные звонят из тюрьмы и передают информацию и приказы. К вашему сведению, большинство революций совершили изгнанники, депортированные заграницу.

А те, кто думают, что мы доказали всему миру, что у нас есть красная черта, пусть знают: мы потеряли гораздо больше».

Узи Бензиман из «Маарив» пишет, что «в далеком прошлом версии арабского врага всегда воспринимались в Израиле с презрительной усмешкой. Сегодня они не дают нам покоя: в самом ли деле ХАМАС повинен в том, что отказался от предварительного соглашения? Верно ли, что это ХАМАС ужесточил свои позиции на последнем этапе переговоров? Кто поверит Ольмерту, что так все и было?

Сомнение растет по той причине, что руководители Израиля, и Ольмерт не первый среди них, сумели закрепить в сознании общественности, что их слово ничего не стоит, и они без всяких колебаний будут пудрить мозги всем и каждому. Даже Менахем Бегин сделал крутой поворот и уступил весь Синай, вопреки своим предыдущим заявлениям. Так же поступил Ицхак Шамир, объяснив, что политическое обязательство – это всего лишь рекомендация. Ицхак Рабин подписал соглашение в Осло, которое в корне расходилось с его взглядами. Не говоря о самом выдающемся обманщике Ариэле Шароне, знаменитом интригане Биньямине Нетаниягу, акробате Эхуде Бараке и чемпионе краснобаев Эхуде Ольмерте.

В управлении государством главное состоит не в способности править, а в том доверии, которое испытывают граждане к главе правительства. Нынешний глава правительства это доверие давно потерял. Даже, когда он говорит правду».

Майя Бангель из «Маарив» пишет:
«Мы знаем, что наш глава правительства не умеет проигрывать. Он ненавидит проигрывать. Как же так получается, что он все время проигрывает? Он проиграл вторую Ливанскую войну, проиграл юридическому советнику и Госконтролеру, проиграл бои Ципи Ливни и Эхуду Бараку, проиграл пост главы правительства, проиграл все достижения операции «Литой свинец», давным-давно потерял общественную симпатию и теперь лишился последней возможности победить.

Ольмерт – это человек, который анализирует действительность на основе фактов и исходных данных. Тот, кто пытался с ним спорить, обнаружил, что он не слушает. Только он видит действительность в правильном свете. Мы – весь народ и двадцать министров – ничего не видим. Но все же Ольмерт должен понять, что народ – не идиот. Народ знает, что освобождение террористов причинит ущерб Израилю. Мы поняли, что они могут делать бомбы и вербовать смертников. Но этот народ, слава Богу, понимает и другой язык, в котором ценность человеческой жизни превыше жажды победы. Победа системы ценностей чужда Ольмерту. Не морочьте ему голову словами и слезами. К огромному сожалению, этот язык – любовь к человеку, солидарность, чувствительность, и подлинно болезненные уступки – Ольмерт не понимает. Этот компонент его личности просто испорчен».

Как пишут Амос Харель и Ави Иссахаров из «Гаарец», «Эхуд Ольмерт перешел от обороны к атаке. Вместо туманных и анонимных заявлений его окружения он сам появился на телеэкране и сказал, что правительство под его руководством не будет освобождать дополнительных заключенных сверх согласованного списка. Есть красная черта, которую мы не перейдем, сказал Ольмерт.

«Мы предприняли все усилия», повторил он в своем выступлении. Может быть. Но он никак не отреагировал на то, что воспринимается главной ошибкой в переговорах: согласие позволить ХАМАСУ продиктовать «закрытый» список 450-и убийц, освобождения которых он требует, без того, чтобы с самого начала разъяснить ХАМАСУ, кто не будет освобожден ни при каких обстоятельствах.

Если не будет никаких сюрпризов, Гилад Шалит не вернется домой в скором времени. Сомнительно, что его удастся освободить из сектора Газы иначе, как с помощью военной операции. Нетаниягу во главе правого правительства будет еще труднее, чем Ольмерту, удовлетворить требования ХАМАСА. Что же касается Ольмерта, как истолковать его решение: не может или не хочет? Когда мы были призывниками, сержант часто повторял: «Не могу» – это родной брат «Не хочу»».

В защиту главы правительства выступил в «Маарив» бывший начальник военной разведки Шломо Газит в статье «Ольмерт прав»:

«Шалит – не первый израильский пленный, которого мы пытаемся спасти, но в этом деле есть исключительная особенность, связанная не с ценой, а с системой наших отношений с палестинцами и с другими региональными государствами. Капитуляция Израиля перед требованиями ХАМАСА даст этой организации победу и в сфере внутрипалестинской политики. На повестке дня стоит вопрос соотношения сил между руководством ФАТХа и движением ХАМАС, и предпочтительной политики по отношению к Израилю с их точки зрения.

Уже по следам операции «Литой свинец» значительно возросла народная поддержка ХАМАСА на Западном берегу. Капитуляция Израиля в ответ на бескомпромиссные требования ХАМАСА даст ему огромный перевес и сильно ослабит Абу-Мазена.

Немного воображения позволит предположить, что могли бы сказать Израилю главари ХАМАСА: «Посмотрите, чего вы добились за три года сизифовых переговоров Ольмерта и Ливни с Абу-Мазеном, и чего добились мы с помощью одного израильского солдата, которого взяли в плен».

Бен Каспит из «Маарив» пишет, что «глава правительства мог убедить министров утвердить сделку и сойти со сцены под восторженные крики народа, но он предпочел продемонстрировать лидерские качества. Своим приближенным он объяснил, что в будущем не хотел оказаться лицом к лицу с новыми осиротевшими семьями. Теперь же ему пришлось оказаться лицом к лицу с семьей Гилада Шалита. «Что вы думаете? – сказал он Авиве и Ноаму Шалит. – Что я не хочу, чтобы ваш сын вернулся домой? Что я хочу, чтобы он там остался? Неужели вы могли подумать, что я не хочу, чтобы вашего ребенка освободили? Вы должны понять, что все, происходящее у нас, воспринимается палестинцами совершенно по-другому. Все эти демонстрации, заголовки, письма, петиции, все это воспринимается на другой стороне не как солидарность, не как готовность израильтян помочь друг другу. Они видят в этом нашу слабость и пользуются этим. Но есть вещи, которыми мы не можем поступиться ни при каких обстоятельствах».

В своем телеобращении Ольмерт сказал о «взаимоответственности и солидарности», на что Нехемия Штрасслер из «Гаарец» написал:

«Неужели Ольмерт не обратил внимания, что он-то и поставил под удар такую ценность, как взаимоответственность и солидарность? Ведь не зря же нашей путеводной звездой был и остается принцип «все евреи в ответе друг за друга».

Поэтому Ноам Шалит ни в коем случае не должен сворачивать палатку и прекращать вахту протеста. Он должен остаться в Иерусалиме даже после того, как Ольмерт уйдет, и продолжать оказывать прессинг на новое правительство – до тех пор, пока оно не поймет и не осознает подлинный и болезненный смысл слов «в ответе друг за друга».

Гидеон Самет из «Маарив» пишет, что «до сих пор Нетаниягу молчал по поводу всего, что происходило вокруг переговоров в Каире. Либерман тоже. Сейчас дадут себя знать их упрямство и новая потеря времени. Гилад Шалит, гниющий в тюрьме ХАМАСА, станет поводом для размышлений той части избирателей, которая вернула к власти Биньямина Нетаниягу».

Как раз сравнение израильской тюрьмы с тюрьмой ХАМАСА побудило правительство с опозданием на три года пересмотреть условия содержания палестинских террористов, о чем пишут в «Йедиот» Итамар Айхнер и Рони Шакед:

«8.500 палестинских заключенных называют себя «политическими». Они находятся в отдельном крыле, не обязаны носить тюремную одежду, и не работают вместе с остальными. Утром и вечером они гуляют во дворе и много занимаются спортом. В камерах и во дворе есть все условия для молитвы.

В каждой камере от восьми до четырнадцати коек и матрасов, туалет и душ с горячей водой, телевизор, радио, электрический чайник, чай-кофе и прохладительные напитки. «Политические» получают ежедневную газету на иврите и на арабском языке, и почту – без ограничений. Каждый заключенный может учиться за счет государства, что и делают палестинцы, выучивая иврит и сдавая экзамены на аттестат зрелости, а то и на получение степени бакалавра или магистра в Открытом университете. Они имеют право на свидания с членами семей, и визиты адвокатов и представителей Красного креста.

О питании бывший палестинский заключенный рассказал следующее: «80% продуктов мы покупали в ларьке. Все – израильское. Много консервов – даже гуляш, курятина, сардины. Каждый заключенный может тратить на еду 1300 шекелей в месяц, которые находятся у него на счету в ларьке».

Но теперь праздник кончился. Министерская комиссия под руководством министра юстиции услышала, какими льготами пользуются палестинские заключенные, и решила их сократить: в первую очередь, это касается свиданий и обучения за счет государства.

Выяснилось, что на каждое свидание приходит до шести человек – это число предлагается сократить до двух, а время визита – с 45 минут до 15-ти. Право на свидание – два раза в месяц вместо еженедельных встреч.

Таким же образом предлагается уменьшить доступ к СМИ, сократив число радио- и телеприемников, и газет.

Тем не менее, на заседании комиссии министры отклонили предложение лишить заключенных ХАМАСА права на визит представителей Красного креста так же, как этого лишен Гилад Шалит.

Подводя итог, министр юстиции сказал, что речь идет не о коллективном наказании, а о совершенно законном решении лишить заключенных отдельных льгот, включая те, которые вообще не предусмотрены законом».

В статье «Шалит с другой стороны» Смадар Пери из «Йедиот» рассказывает, что не только в израильских, но и в арабских СМИ имя Гилада Шалита не сходит с первых полос. На фоне дикой конкуренции с целью добычи эксклюзивной информации об обменной сделке публикуются передовицы, в которых критикуется дискриминация палестинских заключенных.

На минувшей неделе самая влиятельная саудовская ежедневная газета «Аль-Хайят», выходящая в Лондоне, сбросила настоящую бомбу, сообщив, что на переговоры в Каир приехал ни кто иной, как «начальник Генштаба» ХАМАСА и командующий его воинскими соединениями Ахмед Джабари, который и удерживает в плену Гилада Шалита и которого Израиль изо всех сил старался найти и ликвидировать во время недавней войны. Теперь же, по саудовским источникам, израильтяне согласились на то, чтобы Джабари, никогда ранее не покидавший сектор Газы, выехал оттуда в Египет с гарантией, что по пути его не убьют. По логике автора статьи, появление на переговорах Джабари собственной персоной должно было гарантировать их благополучный исход, но у ХАМАСА определенно другая логика.

Не имея таких источников информация, израильские газеты просто перепечатали это сообщение.

А за день до этого выходящая в Персидском заливе газета «Аль-Биан» сообщила, что в Каир приехал из Дамаска глава политотдела ХАМАСА Халед Машаль, но это сообщение продержалось в силе всего четыре часа до того, как было опровергнуто. Параллельно появились цитаты самого Машаля, который сказал, что нет никакой спешки, ХАМАС вовсе не торопится заключить обменную сделку, «и Нетаниягу, так же, как и Ольмерту, придется согласиться на наши требования».

В ответ последовала едкая реакция комментатора «Аль-Хайят» Джихада Аль-Хазана, который написал: «Посмотрите, как повторяется история! Вот вы и опять оказались против Нетаниягу, и не забудьте, что он попытался с вами сделать в 97-м году!» (Напомним, что тогда, по приказу Нетаниягу, два агента Мосада пытались убить Машаля в Иордании, но были арестованы и отпущены только после того, как Израиль передал противоядие для спасения полуживого Машаля и был вынужден выпустить из тюрьмы основателя ХАМАСА шейха Ясина – В.Л.).

В отличие от других главарей ХАМАСА и пресс-секретарей, обожающий микрофоны Машаль вот уже два года старательно коверкает имя и фамилию пленного израильского солдата, умышленно называя его «Джелад Шлид», чтобы, не дай Бог, не проявить хоть каплю симпатии к пленнику. Машаль сказал своим людям среди арабских журналистов, что научился у Генсека Хизбаллы Хасана Насраллы очень важной вещи: «Никогда не сообщать даром никакой информации о пленных. Я не собираюсь подтверждать, жив ли Шлид, мертв или ранен. За любую информацию о его самочувствии сионистам придется заплатить большую цену».

Как пишет Пери, «никогда еще не было израильского пленного, чье имя ежедневно остается в заголовках арабских газет, теленовостей и Интернет-сайтов. Интересно обратить внимание и на другое явление: даже в самый разгар войны в Газе, когда ЦАХАЛ сравнял с землей целые кварталы и загнал главарей ХАМАСА в бункер, ни одна арабская газета не опубликовала издевательской карикатуры Гилада Шалита. Карикатуристы предпочли вцепиться в Ольмерта, Ливни и Барака, как сейчас – в Нетаниягу и Либермана. Шалита никто не трогает.

С другой стороны, биографию Шалита арабские читатели уже знают вдоль и поперек, а израильский спецкор популярной саудовской газеты «А-Шарк Аль-аваст» взял интервью у отца Гилада Шалита, и сообщил о письме и видеопленке пленного солдата, которые передали его семье. За это спецкор подвергся критике со стороны собственной газеты, где в передовице говорилось, что «мы знаем о Гиладе Шалите гораздо больше, чем о тысячах палестинских заключенных. У Шалита есть имя и километры нежных слов, и семья, которая не перестает солировать в наших СМИ. И мы спрашиваем себя, что мы знаем о палестинских заключенных: кто-то из арабских журналистов посещает их семьи и печатает их истории?»

На это последовал ответ главного комментатора той же газеты, широко известного и влиятельного Абд А-Рахмана Рашада, который написал: «Из-за легкомысленного решения похитить солдата страдают полтора миллиона палестинцев в Газе». Этим Рашад не ограничился и потребовал «немедленно покончить с этим издевательством, которое происходит за счет палестинского гражданина, потерявшего свою собственность, статус, надежду и мечты на лучшую жизнь из-за безответственного похищения».

В свою очередь, журналисты в Газе пользуются исключительным доступом к источникам информации в местном руководстве. Все знакомы друг с другом и все варятся в собственном соку. Тем не менее, ни один из многочисленных журналистов и телерепортеров не пошел по следу Гилада Шалита, чтобы раскрыть тайну – где держат самого знаменитого пленника во всем мире. Как сказал один из них, это очень большой секрет, может быть, самый большой в истории сектора Газы. Никто не осмелится его раскрыть, и я вам обещаю, что даже, если бы я знал, я никогда не решился бы это обнародовать».

Другая тема, которую арабская пресса старается не копать чересчур глубоко, связана с сирийским президентом Башаром Асадом, о котором пишет в «Йедиот» Гай Бехор:

«По словам Асада, он чуть было не заключил соглашения с Израилем. Асад явно в панике. В этом месяце в Гааге начинается заседание Международного уголовного суда по делу об убийстве бывшего ливанского премьера Рафика эль-Харири, и всем понятно, кто обвиняемые: Башар Асад, его младший брат и его шурин. И к кому же бежать в такой ситуации? Ясное дело, к Израилю. Ведь это его роль: спасать падающие арабские режимы. Мир с Израилем Асад никогда не заключит, но отбелить с помощью Израиля свои грехи – почему бы нет?

В такой нестабильной ситуации Асад может выбрать одно из двух противоположных направлений: политические переговоры или война. Между ними нет большой разницы: и то, и другое призвано использовать Израиль для ослабления прессинга на Асада. Такой выбор особенно труден для Сирии, которая построила все свое мировоззрение на том, что Израиль – террористическое государство».

За считанные дни до приведения к присяге 32-го израильского правительства Ари Шавит из «Гаарец» пишет:

«Ципи Ливни права: два государства для двух народов. Единственный путь прекращения израильско-палестинского конфликта – разделить Эрец-Исраэль на два национальных государства, живущих в мире бок-о-бок. Иначе все это не кончится, пока мы не станем говорить друг с другом.

Биньямин Нетаниягу прав не меньше: даже, если мы будем говорить, все это не кончится. Факт: мы говорили в Осло, и ничего не кончилось. Говорили в Кемп-Дэвиде, и ничего не кончилось. Говорили в Анаполисе, и ничего не кончилось. Говорили, и говорили, и говорили. И из всей этой говорильни ничего не вышло.

Ципи Ливни права: без раздела страны будущее Израиля в опасности. Если в самом скором времени не будет подписано соглашение с палестинским руководством об окончании конфликта, он может разрастить в раковую опухоль внутри национального еврейского организма. Чтобы спасти свою жизнь, израильский сиамский близнец обязан пройти операцию отделения от палестинского сиамского близнеца. Без раздела Израилю конец.

Но и Биньямин Нетаниягу прав: от операции тоже можно умереть. Если хирург плохо видит, не разбирается в характере функционирования всей системы внутренних органов, он может вызвать кровотечение, способное привести к летальному исходу. Когда Израиль отступил из южного Ливана, вакуум тут же заполнила Хизбалла, создавшая на северной границе иранский форпост. Когда Израиль отступил из сектора Газы, вакуум заполнил ХАМАС, создавший на юге дополнительный иранский форпост.

Тут нет ничего личного. Ливни и Нетаниягу – нынешние представители столкновения двух мировоззрений. И верных, и ошибочных одновременно.

Как бы то ни было, одно ясно: пришло время снять шоры. Это будет задачей нового правительства. Вместе с такими проблемами, как Иран и экономический кризис, оно должно будет разработать процесс нового национального мышления для изыскания новых путей решения старого конфликта».

Пока все ждут назначенного на вторник судьбоносного заседания ЦК партии Труда, где решится вопрос о ее присоединении к правительству Нетаниягу, Сима Кадмон из «Йедиот» написала о задушевных беседах Нетаниягу и Барака:

«Они понимают друг друга, уважают друг друга и умеют работать вместе. Оба не принимают в расчет всех прочих, и, с одной стороны, отличаются острым умом, а, с другой – механизмом саморазрушения. Не будет преувеличением сказать, что сегодня Барак – самый близкий к Нетаниягу политик. И, когда альтернатива состоит в том, чтобы закончить карьеру на скамьях оппозиции, ясно куда метит председатель партии Труда».

Шалом Йерушалми из «Маарив» пишет, что «три недели спустя после того, как Нетаниягу начал формировать правительство, ему придется выбросить все на помойку и начать сначала.

Нетаниягу должен был с самого начала решить, что он хочет, и тогда строить все по-другому. Он не понял, или понял чересчур поздно, что Ливни не может присоединиться к нему, как другие мелкие партии, после того, как объявила себя победительницей. Биби думал, что Барак приведет за собой всю партию Труда. Он также не верил, что Ливни поведет «Кадиму» в оппозицию. Теперь он вынужден снова ее обхаживать и, таким образом, поставить под удар правительство, которое у него уже в кармане. Потому что он начал создавать правое правительство с левой ноги. Теперь он хочет привлечь партию Труда и создать левое правительство, выбросив правые партии. В обоих случаях Нетаниягу больше проиграет, чем выиграет, потому что в глазах общественности будет выглядеть как тот, кто не сумел создать свое естественное правительство, точно так же, как Ципи Ливни в октябре прошлого года».

Нахум Барнеа из «Йедиот» сравнил коалиционные соглашения с «ктубой» (брачным договором), которая пролежит остаток лет в каком-нибудь забытом ящике.

«Тем не менее, очень интересно познакомиться с подробностями соглашения, которое Ликуд подписал с партией Авигдора Либермана «Наш дом – Израиль» (НДИ). Оно говорит об аппетите Либермана столько же, сколько о неспособности Нетаниягу сказать ему «нет».

В политическом разделе соглашения – восемь пунктов. Ни один из них не говорит об укреплении связей с США и Европой. Ни один не говорит о мирных переговорах с соседними государствами. Стратегическая цель государства Израиль – свержение власти ХАМАСА в Газе (как это выдержит Барак, который думает иначе? Выдержит).

Правительство обязуется сделать «все необходимое» для уничтожения террористических организаций, прекращения ракетного обстрела, денежных переводов террористам и подстрекательства. Правительство не потерпит вызывающего поведения Ирана, и самое главное: правительство будет способствовать созданию совместного комитета по стратегическому диалогу с Россией. С израильской стороны во главе этого Комитета будет стоять Авигдор Либерман. Представители Либермана также возглавят смешанные комитеты Израиль-Украина, Израиль-Беларусь, Израиль-Молдова, Израиль-Казахстан, Израиль-Узбекистан.

«Правительство – говорится далее в соглашении – будет противодействовать явлению нелояльности государству, среди прочего, с помощью изменения закона, которое позволит суду и административным органам аннулировать право на пособия, зарплату или материальную помощь, получаемые от государства.

Если бы Жаботинский это знал, он перевернулся бы в гробу. И Бегин тоже. Что такое нелояльность, спросили бы они. Чувства человека – это его личное дело. То, чего он не чувствует, это уж точно его личное дело. Горе государству, которое начнет вмешиваться в такие вопросы.

Соглашение также включает обязательство дать право голоса эмигрантам, что превратит выборы в Израиле в заранее сделанную игру, когда сотни тысяч заграничных ультраортодоксов, у которых нет никаких связей с Израилем, не говоря о лояльности, будут голосовать в израильских консульствах, как один, за свои партии. А сотни тысяч других, включая бывших репатриантов, которые задержались тут проездом, и израильтян, давно забывших, как выглядит их родина, отдадут свои голоса тем, кто больше заплатит.

Это соглашение – классический пример хвоста, который виляет собакой. Вопрос в том, кто тут хвост, а кто – собака».

Кажется, «Йедиот» впервые решила поставить политику на одну доску с гаданием на кофейной гуще, обратившись, правда, не к гадалке, а к астрологу Мирьям Биньямини, с которой советовалось немало политиков. Она составляла им гороскопы с предсказанием политического будущего, сваливая на звезды свои ошибки. Больше всего она ошиблась с Бараком Обамой, предсказав, что он не станет президентом США.

Но понятно, что народ больше интересует Нетаниягу – станет ли он главой правительства? «Биби – говорит Биньямини – прирожденный вождь и он очень подходит для государства. Его проблема в том, что у него Нептун находится прямо рядом с солнцем и луной, и это очень часто его ослабляет, а также создает впечатление нечестности. Нептун отвечает за подделки и иллюзии, и люди не знают, говорит ли Биби правду или нет. Да и он сам порой не может принять решение».

На вопрос, досидит ли Биби на посту до полного окончания срока, Биньямини сказала, что «к концу года у него начнутся проблемы, но он с ними справится».

На самый горячий вопрос этих дней, присоединится ли Барак к правительству, Биньямини ответила утвердительно, но сказала, что это будет не сразу, а постепенно, и к тому же месяца через четыре председательский пост Барака сильно закачается от внутрипартийных распрей.

Судя по гороскопам Биньямини, немало проблем светит и Авигдору Либерману, причем уже в ближайшие две недели, а его дальнейшее пребывание в правительстве Нетаниягу окутано полным туманом, в котором вообще не видно звезд.

Зато с Ципи Ливни все проще. По словам Биньямини, «Ливни никогда не будет главой правительства. Ни разу. Никаких шансов. У нее луна наехала на Нептун, что говорит об иллюзиях, которыми она питается, и ожиданиях, не имеющих под собой никакой почвы. У нее и Либермана есть много общего, потому что они родились с разницей в несколько дней».

На просьбу дать пример сходства бывшего и будущего министра иностранных дел, Биньямини сказала: «Когда у них есть цель, она важнее всего прочего – важнее государства и окружающих людей».

Север Плоцкер из «Йедиот» публикует интервью с Управляющим Госбанка, профессором Стенли Фишером, вынеся в заголовок оптимистическую цитату «Есть признаки экономической весны» и написав: «Впервые с начала экономического кризиса Управляющий Госбанка говорит о сроках его окончания:

«Есть проблески в данных, показывающих, что лавина приостановилась. Когда люди придут к выводу, что курсы акций оказались на самом дне, они могут броситься их скупать, и тогда биржи быстро оправятся.

В мире есть астрономические суммы наличных денег, лежащих на сберегательных программах, хотя это и не дает никаких процентов. Но инвесторы не будут вечно отказываться от прибыли.

Что касается Израиля, Госбанк рекомендует вдвое увеличить бюджет правительства, и, если в этом будет необходимость, взвесить возможность повышения налогов».

Ректор Еврейского университета в Иерусалиме, профессор Менахем Мегидор отметил в «Йедиот» 130 лет со дня рождения Эйнштейна, напомнив о его огромном вкладе не только в мировую науку, но и в создание Еврейского университета, а также стимулирование научных исследований в Израиле.

Как пишет профессор Мегидор, «поскольку давно стало истиной, что, если «нет муки – нет Торы», можно сказать и наоборот: «Нет Торы – нет муки» (поскольку «тора» – и учение тоже – В.Л.). Это особенно верно в государстве Израиль, которое не может похвастаться природными ресурсами. Продолжит ли наследие Эйнштейна существовать и развиваться в государстве Израиль и в 21-м столетии тоже? Не факт.

Все новые бюджетные сокращения, попытки политического вмешательства и пренебрежение, присоединенные ко всемирному экономическому кризису, могут привести к крушению университетских исследований и полной «утечке мозгов» из страны. Необходимо остановить этот гибельный процесс. А для этого надо вернуться к наследию Эйнштейна».

Наутро после решения прокуратуры предъявить обвинительное заключение экс-президенту Моше Кацаву Барух Лешем опубликовал в «Йедиот» статью о давних связях Кацава со СМИ:

«Моше Кацав начал свою карьеру в конце 60-х годов журналистом. В 70-х и 80-х годах, когда вопрос общественного неравенства стоял на первом месте политической повестки дня, мэры городов развития резко поднялись по иерархической лестнице в Ликуде. Так, 24-летний мэр Кирьят-Малахи Моше Кацав, серый во всех отношениях и лишенный лидерских качеств, сделал феерическую карьеру, став депутатом Кнессета и министром. Пресса была в восторге от его послужного списка: самый молодой градоначальник, и первый выходец из Кирьят-Малахи, получивший первую ученую степень в университете.

С тех пор Кацав научился использовать СМИ в карьеристских целях. Он ничем не выделялся на посту министра, не проявил ораторских способностей в Кнессете, а его выступления по ТВ погружали зрителей в глубокий сон.

Тем не менее, с помощью симпатизирующих СМИ, Кацав сумел создать ощущение, что вот-вот станет главой Ликуда.

В 90-х годах «Алеф» из Министерства туризма пыталась донести до журналистов свою жалобу на изнасилование, но Кацав сумел остановить публикации. Когда же симпатизирующие и всепрощающие СМИ превратились в одержимого преследователя Кацава? По сути дела, никогда.

Каждый, кто хоть немного знаком с журналистами, знает, что нет такого обобщающего понятия как СМИ. Речь идет о компании индивидуалистов, между которыми не только нет никаких заговорщицких связей, но есть непрерывные разногласия и расхождение мнений.

А вот Кацав уверяет, что все журналисты сговорились и устроили на него «облаву, которой не было со времени основания государства». Истина, господин экс-президент, состоит в том, что со времени основания государства еще ни разу не было свидетельских показаний десяти женщин по поводу сексуальных домогательств и изнасилования против столь высокопоставленного лица. Эти женщины не знакомы друг с другом, но рассказали почти одну и ту же историю о методике домогательств.

Так что, если, по Кацаву, и есть заговор – то заговор женщин, но никак не СМИ. И единственное место, где это утверждение должно быть тщательно проверено, это – суд, а не пресс-конференция.

Но Кацав боится суда, и предпочитает уличный трибунал. Там хватает людей, готовых поверить, что юридическая и журналистская элита преследует определенные общественные группы населения. Если нельзя победить весть, можно попытаться победить вестника.

Лиор Зильберштейн из «Йедиот» взял интервью у 63-летнего французского писателя и бизнесмена Пола-Лу Сулицера, автора «экономических детективов» «Деньги», «Картель» и «Зеленый король», который в свое время был одним из ближайших советников миллиардера Аркадия Гайдамака. Вот ему-то и посвящен новый роман Сулицера «Красный король», сразу переведенный на иврит.

Не мудрствуя лукаво, автор романа взял у Гайдамака все, включая инициалы: «красного короля» зовут Амитай Галич – простой переводчик, который в последние дни Советского Союза стал доверенным лицом Михаила Горбачева, о чем Горбачев до сих пор, видимо, так и не узнал. Из Союза Галич Второй эмигрировал в Израиль, из Израиля – во Францию, где сделал первые миллионы на торговле оружием с Анголой. Потом снова сбежал в Израиль – на этот раз, от французского правосудия.

По словам Сулицера, в его романе – «80% фактов и 20% вымысла». Понятно, что к фактам относится то, что было названо «Ангола-гейт» и сейчас стало предметом разбирательства французского суда, перед которым, кстати, предстал и сам Сулицер за участие в скандальном деле. Разве что он отделался условным сроком и относительно небольшим штрафом. Хотя сам говорит, что после бегства Гайдамака он потерял в общей сложности 10 миллионов евро.

Во Франции «Красный король» вызвал такой интерес, что даже судья поинтересовался у Сулицера, о чем его книга. «О деле, которое вы разбираете, ваша честь» – не моргнув глазом, ответил модный литератор. Сулицер – постоянный герой колонки светских сплетен, часто дает интервью, еще чаще меняет подруг-манекенщиц. О Гайдамаке вспоминает с неохотой, сказав, что знает его настолько хорошо, что мог бы написать о нем еще одну книгу.

«Гайдамак – человек гордый, который все потерял из-за своей гордыни. Он всегда должен быть первым и самым большим. Он занят только собой, не слушает дельных советов и не доверяет другим людям. По-моему, его самая большая проблема в том, что он принимает решения без того, чтобы заручиться мнением профессионалов, и в результате делает много ошибок».

С 2000 года, когда Гайдамак бежал от ареста в Израиль, Сулицер с ним не встречался, но внимательно следил за его похождениями в Израиле, которые со временем и описал в своем романе с максимальным приближением к действительности. По словам Сулицера, «израильские читатели легко поймут, что правда, и что нет».

И, в самом деле, понять легко. Амитай Галич покупает футбольную команду, дает деньги на палаточный лагерь для беженцев во время второй Ливанской войны и создает политическую партию «Мир и справедливость» (в оригинале – «Общественная справедливость»), от которой баллотируется сначала на пост мэра Иерусалима, а потом – главы правительства Израиля.

По мнению Сулицера, Гайдамак мог бы преуспеть, «если бы действовал иначе. Израиль – это демократия. Там не скупают голоса. При всех деньгах, которые он вложил в свою политическую карьеру, результаты были нулевые, потому что израильтяне хоть и уважают успех, но еще больше – демократию».

Но роман на то и роман, чтобы главный герой мог сделать то, что не удалось его прототипу. Поэтому Амитай Галич выигрывает выборы и становится главой правительства Израиля, после чего буйное воображение автора уже не знает ни границ, ни тормозов. Во Франции с Галича сняты все обвинения, его приглашают с официальным визитом в Елисейский дворец, он наблюдает за военным парадом в День Бастилии с трибуны почетных гостей рядом с сильными мира сего, и в очередной раз выходит живым и невредимым из-под пули наемного убийцы. В конце романа еврейский «красный король» вошел в историю, как человек, изменивший судьбу мира и человечества, когда он сумел найти пути оригинального решения ближневосточного конфликта и подписать мирные договоры Израиля с Сирией, Ливаном, Саудовской Аравией и даже Ираном.

Сулицера не смущает, что в действительности все выглядит совершенно по-иному, да и Гайдамак снова в бегах, вернувшись в Россию, откуда 37 лет назад начал свой путь в олигархи.

«В определенной степени я сожалею, что вообще с ним познакомился» – сказал Сулицер, и добавил, что не знает, прочел ли уже Гайдамак его роман, и что с ним стало: покраснел ли «красный король» или позеленел.

Владимир Лазарис, http://www.vladimirlazaris.com/