Вынужденная посадка пассажирского самолета на Гудзоне случилась ровно через 27 лет после того, как в центре Вашингтона в покрытый льдом Потомак рухнул авиалайнер, взлетевший со столичного Национального аэропорта, который получил потом святое имя Рейгана.

Когда мы смотрели тогда по ящику, как в Потомаке барахтаются в полынье черные фигурки людей (уцелело, кажется, человек пять), в приличном обществе Рейгана было принято ненавидеть, хотя я не помню, чтобы неприязнь к нему доходила до бушевских масштабов.
Но Рейган был златоуст, что в политике уже полдела, тогда как Буш безнадежно косноязычен. Клинтон тоже выезжал на своем языке, как Баба Яга на помеле или ранний Лимонов — на своей прямой кишке.
Приводнение самолета на Гудзоне произвело на жителей огромного города сильное впечатление. Раздаются призывы дать орден пилоту авиалайнера 57-летнему Чесли Салленбергеру и преподнести ему ключи от города, а мэр Нью-Йорка Майкл Блумберг уже вручил всем пяти членам экипажа почетные грамоты. Некоторые призывают наградить и пассажиров.
Хотя я человек маленький, у меня тоже есть ключ от Нью-Йорка, который преподнес знаменитому советскому диссиденту Эдуарду Кузнецову нью-йоркский мэр маленький Эйб Бим. Эдик всю жизнь сидел в тюрьме и ничего не хранил. Поэтому он охотно продал мне ключ от Нью-Йорка за 10 долларов.
Кузнецов был так знаменит, что ему досталось целых два ключа. Второй он продал моему приятелю хозяину издательства «Либерти» Илье Левкову, но всего за пять долларов. Все же евреи умеют устраиваться.
Вроде бы ерунда за такой большой город, но, с другой стороны, в те годы за эти деньги можно было купить худую девушку или тучную корову.
«Надо дать каждому пожизненную пенсию, чтобы им уже никогда не нужно было работать!» — решительно заявил мне через несколько часов после приводнения самолета таксист-пакистанец, везший меня домой из «Самовара». Я заметил, что у государства своих денег нет. У него есть только наши, а наши я на это тратить решительно не хочу. Мало ли в стране survivors? Люди каждый день живыми возвращаются с войны и из онкологических клиник.
Водила заметил, что власти США тратят кучу денег на войны в Ираке и Афганистане, поэтому вполне могут себе позволить и обеспечить на всю жизнь спасшихся авиапас-сажиров. Я спросил, с какой стати их обеспечивать, к тому же лишних денег у страны сейчас нет.
«Ничего, возьмут у китайцев!» — отрезал шофер, сильно возбужденный «чудом на Гудзоне». Понятно, почему в Пакистане такой бардак. Я не спросил, за кого голосовал мой таксист. Во-первых, он вряд ли гражданин, а если гражданин, то голосовал за Обаму.
«Если хочешь чего-то для них сделать, — сказал я, — пошли им чек или покатай бесплатно в такси».
«Чудо» было возможно благодаря редкой комбинации счастливых случайностей. Врезавшись в воду, авиалайнер поразительным образом не развалился, так что большинство пассажиров ожидали помощи, стоя на его крыльях, и были спасены в течение пяти минут. Самолет сел примерно в половине четвертого дня, когда команды пассажирских паромов на обоих берегах реки готовились к вечернему часу пик. Они подошли к упавшему самолету в считанные мгновения.
Хозяева паромов отрядили к месту происшествия и много спасательных шлюпок, экипажи которых постоянно отрабатывают именно такие операции и поэтому действовали автоматически. Полицейские вертолеты с водолазами повисли над аэробусом уже через несколько минут.
Обычно Гудзон забит сухогрузами, баржами, прогулочными теплоходами и другими плавсредствами, но в этот морозный день водная гладь пустовала.
Повезло также, что за штурвалом сидел бывший летчик-истребитель с 40-летним стажем. Салленбергер не только пилот, но и владелец компании, которая специализируется на безопасности воздушного транспорта, а также научный сотрудник Центра по управлению катастрофическим риском при калифорнийском университете в Беркли.
К пятнице из ледяной воды Гудзона выудили 15 единиц ручной клади, дверь аэробуса, изогнутые куски металла и спасательные пояса. Самолет отбуксировали вниз по течению, где он находился у берега в ожидании крана, который в субботу поднял его на баржу. Власти приняли меры к тому, чтобы не допустить утечки оставшегося в его баках топлива.
Авиационный бензин легче воды и помог удерживать самолет на плаву, так что он полностью скрылся под водой лишь через час после приводнения. У современных авиалайнеров есть также устройство, которое при попадании в воду автоматически закрывает воздухозаборники и другие отверстия, через которые она может попасть внутрь.
Думали, что оба двигателя оторвались от самолета при ударе о воду и ушли на дно, покрытое толстым слоем ила. Видимость под водой почти нулевая, и водолазам прихо-дилось искать двигатели на ощупь. Работу также затрудняет сильное течение, поэтому власти не были уверены, что двигатели отыщутся. Они нужны для того, чтобы окончательно удостовериться в причинах аварии. Ее относят за счет столкновения с птицами, скорее всего перелетными канадскими гусями, но власти хотят знать наверняка: а вдруг теракт?
Пилот показал, что видел стаю гусей, которая так и рвалась в жерла обоих моторов. Вскоре он почувствовал толчок и запах горелых перьев и мяса. Была идея сесть в Нью-Джерси, но летчик быстро сообразил, что лететь туда смысла нет: двигатели заглохли, а способностью планировать такие самолеты не отличаются. Гудзон оказался ближе, хотя самолет имел хороший шанс врезаться в мост Джорджа Вашингтона.
После выяснилось, отвалился лишь левый двигатель, а правый на месте, и из него теперь надеются выковырять перья и жареное птичье мясо, чтобы определить по ДНК породу пернатых камикадзе. Впрочем, это бесполезная информация.
Оба нью-йоркских аэропорта окружены заводями, болотами и заливными лугами, поэтому окрестная местность привлекает тысячи птиц, которых пытаются отогнать, но эта задача выполнима лишь частично.

Владимир Козловский