Биографий французского императора и полководца вышло уже больше чем достаточно. Тем не менее издательство Йельского университета выпустило еще одну, принадлежащую историку Ричарду Дуайру. Автор меньше всего склонен идеализировать своего героя — судя по всему, он его терпеть не может. Книга от этого только выиграла.

Человеческий калибр Наполеона можно определить уже по одному эпизоду. Его российская кампания была огромной катастрофой как для Франции, так и для всей Европы, ввиду многонационального состава армии. Потери составили 370 тысяч человек, не считая 200 тысяч, оставшихся в русском плену. Но когда Наполеон вернулся в Париж, подданным только всего и сообщили, что император чувствует себя лучше, чем когда бы то ни было.

«Такому человеку, как я, плевать на жизнь миллиона людей», – говорил Наполеон. Что ж, давно пора ответить ему взаимностью. Но во Франции он до сих пор пользуется статусом национального героя.

Как и полагается подобному персонажу, значительная часть историй о нем — мифы, даже если они заключают в себе зерно правды. Практически всем знаком героический портрет Наполеона на Аркольском мосту кисти Антуана-Жана Гро — с буйной гривой волос и в экзотическом мундире он похож там на рок-музыканта. Немногим известна подоплека этого героизма: в битве под Вероной Наполеон перешел речку и взял деревушку под названием Арколе. Об этом небольшом эпизоде в Париже раструбили как о великой победе.

Как тут не вспомнить старинный анекдот о газете «Правда», в котором Наполеон полагает, что будь в его времена такая газета, о поражении под Ватерлоо никто бы не узнал? На самом деле подданным послушно сообщали даже о победах, которых не было, в том числе в сирийской кампании, которая закончилась полным крахом.

Этот человек был бедствием, какого Европа не знала со времен столетней войны. Тем поразительней романтический ореол, которым он был окружен при жизни и который не померк и по сей день. Толстого он в заблуждение не ввел, но тот же Толстой прекрасно описывает состояние умов в России в начале XIX века: легко увидеть, что им были увлечены (по крайней мере до начала кровопролития) наиболее симпатичные персонажи «Войны и мира», а те, что относились с неприязнью, часто вызывают неприязнь у читателя.

Стоит ли упоминать, что подобной лучезарной славы не удостоился ни Гитлер, ни тем более кто-либо из полководцев Первой мировой войны? Чтобы подобрать параллель Наполеону, нужно залезть в историю гораздо глубже, до времен Александра и его персидских войн. Но кровавая аура этих древних войн давно выветрилась, и не только нас тогда не было, но и большинства народов, к которым мы сегодня принадлежим.

Наполеон утопил Европу в крови, уничтожил целые государства, среди которых можно вспомнить Венецию, вывез из Италии целые караваны художественных сокровищ, которые по сей день остаются во Франции, — и никто почему-то не заикается о реституции.

Нетрудно себе представить, насколько мы были бы поражены, открыв биографию, скажем, Сталина или Гитлера (которых тоже не счесть) и увидев, что она написана в духе панегирика или, в лучшем случае, благожелательной нейтральности. А вот с Наполеоном это случалось сплошь и рядом. Книга Дуайра в эту ошибку не впадает.

В заслугу Наполеону можно было бы поставить пробуждение национализма в Европе, если считать национализм заслугой. Но тогда две самые кровавые войны XX века — тоже на его счету.

автор: Алексей Цветков