На одном из крупных интернет-сайтов, посвященных литературе, недавно появился уникальный сервис – компьютер помогает любому человеку подобрать псевдоним. Достаточно вбить свои данные, и программа выдаст вам новое имя. Забавная, казалось бы, услуга пользуется нешуточной популярностью у авторов будущих бестселлеров.

И этому есть объяснение. Как утверждают эксперты, среди книг, ежегодно появляющихся на российском рынке, каждая пятая подписана псевдонимом. Интересно, что если раньше подобная мистификация была частью литературной игры, затеянной самими писателями, то сегодня псевдонимы чаще всего используются издательствами как коммерческий ход для продвижения новых книжных проектов. «НИ» попробовали разобраться, как можно заработать на чужом имени и кто из наших современников скрывается под модными псевдонимами.

Не секрет, что книга стала настоящим товаром – ее успех или провал сегодня во многом зависят от рекламной кампании или, говоря издательским языком, от «продвижения брендов». Вот почему в штатах многих издательств ныне числится гораздо больше маркетологов, нежели редакторов, заботящихся о качестве текстов. И уже маркетологи диктуют писателям современные законы книжного рынка. «Ключевой и стратегической идеей раскрутки книжного проекта может быть использование псевдонима, – объясняет «НИ» PR-директор издательской группы АСТ Елена Осипова. – По замыслу издательства, автор на какое-то время должен сохранять инкогнито, интригуя таким образом читателя». Этот маркетинговый ход опирается на социологические исследования: с одной стороны, массовый читатель охотно покупает книги, написанные «брендовыми» фигурами, а с другой – интересуется неизвестными авторами, особенно если в аннотации сказано, что фамилия на обложке – псевдоним, который в свое время будет раскрыт.

То ли девушка, а то ли?..

Заинтригованный читатель ищет ключ к тайне писательской мистификации. Но псевдоним псевдониму рознь, и не каждому в дальнейшем суждено стать авторским брендом. Многое в карьере писателя зависит от качества его текста. Книга, вышедшая под псевдонимом, всегда сюрприз для читателя. «Издатели запускают новые книги на авось. Получится – хорошо. Не получится – не беда», – объяснил «НИ» литературовед Андрей Немзер.

В конце прошлого года московские издательства АСТ и «Колибри» почти синхронно представили публике два романа, написанные неизвестными авторами. Историко-приключенческий роман Анатолия Брусникина «Девятный Спас» и роман Анны Борисовой «Там» о загробной жизни. И читающая публика вновь заговорила о моде на псевдонимы. По слухам, в рекламную кампанию «Девятного Спаса» было вложено около 1млн. долларов. Результат превзошел самые смелые ожидания: уже продано около 500 тыс. экземпляров.

Помимо рекламных плакатов с обложкой книги, заполонивших Москву, успеху способствовала и интрига вокруг псевдонима. В литературных кругах поползли слухи, что Григорий Чхартишвили, вот уже десять лет пишущий под псевдонимом Борис Акунин, взял себе новое имя – Анатолий Брусникин. Сам писатель подлил масла в огонь: говоря о неудаче своего романа «Пелагия и красный петух», он посетовал, что ему следовало взять новый псевдоним.

Дотошные критики вспомнили, как в одной из телевизионных передач Борис Акунин допытывался у школьников, было бы им интересно прочесть историю, напоминающую «Трех мушкетеров» Дюма, только на материале российской истории. И наконец, сравнив манеру письма Акунина со стилем новоиспеченного исторического романиста, критики нашли много общего. «Я не исключаю, что Брусникин – это Григорий Чхартишвили, – заявил в интервью «НИ» литературный критик Алексей Михеев. – Он, как человек восточной традиции, исчерпавший второе имя, вполне мог придумать себе третье». Впрочем, проверить эту гипотезу пока невозможно. В издательстве наотрез отказываются раскрывать настоящее имя автора романа. Хранит молчание и сам «подозреваемый» – Чхартишвили, он же Акунин, он же Брусникин?

Проект издательства «Колибри» – роман неизвестной Анны Борисовой – пока не столь успешен, как «Девятный Спас». Дело в сюжете. История 12 персонажей, погибающих во время теракта и попадающих в мир иной, изначально предназначена для более узкой читательской аудитории, нежели приключения трех русских «молодцев», живущих в эпоху Петра I из «Девятного Спаса». Издательству пришлось потратить немало денег на претенциозную обложку и заинтриговать читателей таинственным автором, которым якобы является известная персона.

«Анна Борисова – реальный человек, но у нее есть свои практические соображения, по которым она печатается под псевдонимом, – рассказал «НИ» генеральный директор Издательской группы «Аттикус» Сергей Пархоменко. – Сейчас среди людей известных и успешных стало «круто» писать свою книгу. Но первое время они боятся «светиться» – а вдруг не получится? Поэтому они сперва печатаются под чужим именем и смотрят, как воспринимается книга. Я предполагаю, что Анна Борисова раскроет свое настоящее имя, когда журналисты подойдут слишком близко к разгадке».

Пока же критики предположили, что автором мистического романа мог быть... сам владелец издательства Александр Мамут. Как бы опровергая этот слух, несколько дней назад было опубликовано виртуальное интервью с Анной Борисовой. Писательница заявила, что прячется под псевдонимом из-за мужа: «Его профессиональным делам может помешать жена-сочинительница». Попутно таинственная романистка намекнула, что фамилия Борисова происходит от ее отчества. Это признание немедленно породило самые невероятные слухи: за псевдонимом скрываются известные Борисовны: то ли дочь президента Ельцина Татьяна Дьяченко, то ли Алла Пугачева. Впрочем, близкие к издательству источники шутливо предположили, что так заметает свои литературные следы... все тот же мистификатор Чхартишвили.

Писательские игры

Традиционной причиной, по которой писатели берут псевдонимы, принято считать страсть к мистификации, желание «обелить свой статус», попробовать сделать так, чтобы на оценку текста не давил груз прежних сочинений. Классический пример такой мистификации – история культового французского писателя Бориса Виана. В 1946 году он отнес в издательство «Галлимар» роман «Пена дней» и, ожидая реакции редакторов, на спор с другом написал «чисто американский» роман «Я приду плюнуть на ваши могилы» под псевдонимом Вернон Салливан. История мести метиса за линчевание его младшего брата стала бестселлером. В связи с оскорблением книгой общественной нравственности был инициирован судебный процесс, и Борис Виан, который считался переводчиком этого скандального романа, был вынужден заплатить штраф. Впрочем, раскрытие псевдонима нанесло писателю большой урон: его роман «Пена дней», номинированный на премию «Плеяда», из-за скандала был снят с конкурса.

Самая знаменитая мистификация в русской литературе начала XX века – это Черубина де Габриак. Летом 1909 года в Коктебеле поэт Максимилиан Волошин вместе с поэтессой Елизаветой Дмитриевой придумал этот звучный псевдоним. В журнал «Аполлон» стали приходить стихи, написанные прекрасной незнакомкой древнего рода. Когда литературная игра зашла слишком далеко и редактор «Аполлона» Сергей Маковский заочно влюбился в поэтессу, один из сотрудников журнала под гипнозом выведал у Дмитриевой тайну Черубины де Габриак. Раскрытие псевдонима вызвало скандал: Волошин вызвал Николая Гумилева, защищавшего интересы Маковского, на дуэль. Сама же Дмитриева на долгие годы перестала писать стихи.

Современные российские писатели тоже играют. Объясняя появление Бориса Акунина, Григорий Чхартишвили признавался, что не хотел попасть в дурацкую ситуацию. Ему, заместителю главного редактора журнала «Иностранная литература», было не солидно публиковаться в «легком жанре». Похожая ситуация возникла и у известного филолога Романа Арбитмана, когда он придумал себе «вторую ипостась» – автора иронических триллеров. «Я изобрел Льва Гурского. Придумал личность с биографией, с семейным положением. Я не собирался раскрывать псевдоним. Но люди, которым моя игра оказалась поперек горла, меня разоблачили».

И правда, сегодня успешному автору практически невозможно долго скрывать свое настоящее имя. «Охотники за псевдонимами» при желании могут выведать секрет таинственного автора в налоговой инспекции.

Имя на продажу

Но играть можно и в другие, азартные игры. Литературная игра постепенно превращается в производственный процесс. В 90-е годы, когда стало модным читать и писать детективы, в издательства повалили авторы, желающие на этом заработать. Условия были чрезвычайно жесткими: писатели должны были выдавать три романа в год. Маркетологи быстро поняли, что удобнее работать с псевдонимами: если один автор не справится с непосильной ношей, из издательского портфеля легко было достать чужие рукописи и опубликовать их под уже раскрученной фамилией. «Известно, что не существует писательницы Марины Серовой. Под этим брендом пишут разные люди, – объяснил «НИ» критик Алексей Михеев.– А вот когда я прочел три-четыре книги Татьяны Поляковой, то сильно удивился: мне показалось, что они написаны разными авторами. Между тем Полякова реально существует, ее предъявляют публике».

Из-за псевдонимов то и дело вспыхивают скандалы. Так, в 2001 году художница Светлана Мартынчик, пишущая под именем Макс Фрай, расторгла контракт с издательством «Азбука», когда узнала, что оно пытается зарегистрировать «Макса Фрая» как свою торговую марку. Речь шла о том, чтобы под именем Макс Фрай романы писали литературные «негры» (не ниже, чем кандидаты филологических наук), а Мартынчик получала бы по сто тысяч рублей «отступных» за каждую книгу. Писательница вместе с псевдонимом ушла в другое издательство.

В 2003 году Елизавета Кулиева и Татьяна Семилякина, с успехом выпускавшие книги для девочек под псевдонимом Сестры Воробей в издательстве «Росмэн», решили сменить издателя. Они зарегистрировали товарный знак «Воробей». Но вскоре заметили, что в «Росмэне» под их псевдонимом продолжают выходить книги. Писательницы подали иск в арбитражный суд и выиграли 500 тыс. рублей.

Коммерция не знает пределов: бывает, издательства продолжают использовать фамилии авторов уже после их смерти. Известный советский писатель Николай Леонов умер в 1999 году, а детективы под его именем в соавторстве с Алексеем Макеевым продолжают выходить. Также до сих пор печатаются и новые триллеры американца Роберта Ладлэма, скончавшегося в 2003 году.

Впрочем, столь циничный подход книгоиздателей не удивляет социологов. «Современная литература все больше становится анонимной и сливается с массовой культурой, – объясняет «НИ» ведущий социолог «Левада-Центра» Борис Дубин. – Роль автора сегодня состоит в том, чтобы стать заметным знаком или брендом, привлечь читателей к себе, к издательству, к проекту. Поэтому автор все чаще становится фиктивным или выдуманным».

Желая следовать модным веяниям, корреспондент «Новых Известий» решила придумать себе достойный псевдоним. Для этого совсем не обязательно нанимать маркетологов. Достаточно зайти на сайт литературных псевдонимов, заполнить необходимые клеточки и получить желаемый результат. В моем случае компьютерная программа предложила на выбор несколько псевдонимов: Анетта Неваляшкина и Махабхарата Огрызкина.

Теперь очередь за вами, уважаемый читатель, мечтающий стать писателем.

автор: Зоя Светова

ПЯТЕРКА САМЫХ ИЗВЕСТНЫХ ПСЕВДОНИМОВ

Роман Гари дважды получил Гонкуровскую премию. Первый раз в 1956 году за роман «Корни неба». Во второй раз – в 1975 году за книгу «Вся жизнь впереди», написанную под псевдонимом Эмиль Ажар. Псевдоним был раскрыт после смерти Гари.

Под именем писателя-фантаста Кира Булычева долгие годы скрывался доктор исторических наук Игорь Можейко.

Писатель Андрей Синявский писал под псевдонимом Абрам Терц.

Поэт и переводчик Юлий Даниэль издавал книги под псевдонимом Николай Аржак.

Преподаватель математики Чарльз Доджсон писал под псевдонимом Льюис Кэрролл.

«Я еще не проснулся знаменитым»

«НИ» связались с издателями Анатолия БРУСНИКИНА и попросили их передать наши вопросы таинственному автору. Через три дня на редакционную почту пришел ответ.
Мы публикуем это виртуальное интервью.

– Почему столь уважаемое издательство рискнуло потратить на раскрутку вашей книги столько денег?
– Это был арифметический расчет рисков. Издательство сочло мою рукопись достаточно перспективной для того, чтобы потратиться на серьезную рекламу. Насколько я знаю, чтобы «выйти в ноль», нужно было продать четверть миллиона экземпляров. Это очень много для нового автора, но все получилось. Уже сейчас продано гораздо больше. Я рад, что издательство не прогадало.
– Почему для первого романа вы выбрали отечественную историю? Вас не интересует современная жизнь и ее проблемы?
– Я историк. Меня больше всего интересуют переломные моменты в культуре России. Таких было три: монгольское нашествие, Смутное время и петровские реформы. А от современной жизни я, действительно, довольно далек.
– Хотели бы вы, чтобы ваш роман экранизировали?
– Кино должно быть о том, какая красивая и таинственная страна Россия. Только без сусальности и лубка. Красота без красивостей.
– Ваша семья знает, что вы однажды проснулись знаменитым?
– А я еще не проснулся. Умеренный рыночный успех одной книжки не делает автора знаменитостью.