После длительных колебаний правительство Канады решилось признать независимость Косово. Показательно, что Оттава пошла на это сразу после того, как национальный совет Квебекской партии (объединения местных сепаратистов) решил отказаться от «пересмотра конституционных основ» канадского государства. В ответ Сербия, как и во всех остальных подобных случаях, отозвала своего посла в Оттаве для консультаций.

В опубликованном вчера заявлении канадского МИД говорится о том, что «внушительное количество стран, включая наших партнеров по «большой семерке» и многих других ближайших союзников, уже признали существование самой молодой страны Европы. Канада также решила признать новые реалии международной политики».

Демарш консервативного кабинета Стивена Харпера поддержали все политические силы страны, включая оппозиционный Квебекский блок, представляющий в парламенте интересы франкоязычного Квебека. В Оттаве выражают уверенность, что «эволюция Косово в сторону демократического и мультиэтнического государства, всецело уважающего права человека, является ключевым фактором мира, политической стабильности и экономического прогресса на Балканах».

В свою очередь, глава МИД Канады Максим Бернье озвучил избитый тезис об «уникальности» коллизии вокруг бывшей югославской провинции, находящейся с 1999 года под управлением ООН. Возникает вопрос, почему Оттава так долго колебалась?

Едва разразился международный скандал вокруг решения парламента Косово о провозглашении независимости в одностороннем порядке, канадские федеральные власти больше всего опасались «эффекта домино» в Квебеке. «В кулуарах власти постоянно муссировался слух, что признание Косово вдохновит квебекских сепаратистов на новые инициативы как раз тогда, когда их пыл вроде бы начал затухать, – рассказал «НИ» канадский политолог Дени Лессар. – Кроме того, правительство Стивена Харпера опасалось протестов не столь многочисленной, но социально довольно активной сербской общины в Канаде».

Но почему же именно сейчас Оттава решилась-таки определиться с позицией. «Дело в том, что в минувшее воскресенье Оттава получила из Квебека четкий сигнал о том, что канадскому федерализму в ближайшей перспективе ничего не угрожает, – пояснил Дени Лессар. – Национальный совет Квебекской партии по итогам своего заседания фактически заверил страну: пересмотра конституционных основ не будет».

Совет заседал в городке Сен-Ясинт неподалеку от Монреаля. Леворадикальное крыло во главе с Марком Лавиолеттом попыталось в ходе заседания дать «последний и решительный бой» партийному руководству, занявшему, по мнению радикалов, «аморфную и соглашательскую» позицию по вопросу о будущем Квебека. Попутно Лавиолетт предложил поддержать идею референдума о суверенитете как не партийной, а сугубо «народной инициативы». Однако он получил лишь 3 голоса из 500. Возобладала «генеральная линия» Полин Маруа, настаивающей на необходимости решения «всех насущных задач Квебека и квебекцев в рамках канадской конституции». «О демонстративном разрыве не может быть и речи», – заявила мадам Маруа. Подобная лояльность со стороны главы националистической партии Квебека – провинции, которая до сих пор отказывается признавать конституцию Канады, многозначительна. И свидетельствует не только о переходе Квебекской партии в ряды «конструктивной оппозиции», но и о глубоком идейном кризисе всего квебекского сепаратизма.

автор: Борис Аргуновский, Монреаль

В БЕЛЬГИИ СЕПАРАТИЗМ ОТЛОЖЕН «ДО ЛУЧШИХ ВРЕМЕН»

С сегодняшнего дня Бельгию можно вычеркнуть из списка возможных «жертв» опасного косовского прецедента. Кризис, вспыхнувший после июньских парламентских выборов прошлого года, благополучно преодолен. Во вторник фламандские и франкофонские партии договорились о составе коалиционного правительства. Программа являет собой пресловутый «компромисс по-бельгийски», более или менее устраивает всех участников (от либералов до социалистов), и включает экономические, социальные и юридические вопросы. Соглашение, которое вступает в силу уже сегодня, стало возможным лишь потому, что фламандцы и франкофоны решили временно оставить в стороне проблему реформы бельгийского государства. В то время как фламандские партии настаивали на большей автономии регионов, т.е. фактическом превращении Бельгии в конфедерацию, франкофонов больше устраивала нынешняя модель. Пока политики спорили, с балконов домов вывешивалось все больше бельгийских «триколоров»: этой молчаливой акцией граждане напомнили, что не хотят раскола страны.

Александр МИНЕЕВ, Брюссель