В  2020 году кинематограф оказался едва ли не главным пострадавшим в секторе культуры в результате пандемии. Какие фильмы мы не увидели и убьет ли локдаун привычку ходить в кино, то есть прокат, столь важный для киноэкономики? Рассказываем попунктно, почему итоги 2020 в кино получились невеселыми, и как произошло, что Томас Эдисон победил в этом году братьев Люмьер.

Четверть века автор этих строк — дольше всех в России — старательно выстраивал субъективные списки лучших фильмов уходящего года. На их основе сочинил толстую книгу «Справочник грез», охватившую самые интересные, на взгляд автора, картины за дюжину лет: с 1996 года по 2007. Кто мог предположить, что наступит год, когда мы начнем бояться ходить в кино? Многие громкие — и коммерческие, и фестивальные — фильмы не вышли. Мне показалось неправильным составлять в таких условиях список своих кинопредпочтений. Тем более, что многие фильмы я не видел. Итоги 2020-го будут в этот раз иными.

Тезисы снабжены цифрами не потому, что какие-то из них основательнее других, а просто для удобства чтения.

1.Фактическое уничтожение кинопоказа и кинопроката. В главной синефильской стране мира Франции кинотеатры вновь закрыты — причем на главные народные праздники Рождество и Новый год. В Америке — катастрофа. Создатели триллера Кристофера Нолана «Довод» долго торговались с кинотеатрами, чтобы выбить из них в новых условиях проценты выше обычного: не положенные пятьдесят, а все пятьдесят пять. Кинотеатры отчаянно сопротивлялись.

Итог — смешон. Фильм Нолана, самого кассового режиссера последних лет, считался не слишком удачным, если заработал в кинотеатрах мира всего миллиард долларов. Но теперь добыл едва ли треть. При бюджете в двести с лишним миллионов долларов фильм должен для выхода на ноль урвать — по законам киноэкономики — примерно в два с половиной раза больше. Около пятисот миллионов. Но «Довод» заработал примерно триста пятьдесят. То бишь убыток — почти 150 миллионов. А причина? Covid-19.

2. Проблема в том, что я знаю по опыту работы в журналистике, насколько моментально публика отвыкает от привычного. У меня бывали случаи в крутых изданиях, когда любой мой текст порождал по 5-10 тысяч лайков. Но стоило мне взять творческий отпуск на полгода или изданию — временный перерыв, как меня переставали читать. Я искренне боюсь, что уничтожение привычки ходить в кино, которое выработал 2020-й, может убить кинопоказ вообще. Хотя просмотр фильма вместе с публикой дает особые ощущения. Это совсем не то же самое, что смотреть фильм в одиночку на компьютере или с семьей — на экране телевизора.

3. Тут очень важно понятие, которое родилось в России: соборность. Термин не имеет аналога в других языках. У него есть и религиозный смысл. И весьма светский, имеющий отношение к искусству. Суть в том, что когда люди, особенно интеллигентные, образованные и подготовленные, внимают фильму или спектаклю, они невольно начинают вдохновлять друг друга, и подсознательно позволяют соседям по креслу воспринять произведение более глубоко, найти в нем скрытые смыслы, которые при одиноком просмотре они бы не нашли.

В этом смысле Россия уже не впервые в своей культурной истории близка Франции. Коллеги с Radio France Internationale, с которыми я консультировался при подготовке киноитогов года, написали мне сразу два интересных примечания: «Этот год ознаменовал беспрецедентный прорыв цифры. Как известно, Каннский фестиваль программно противостоял онлайновому кино. И вообще вся французская система господдержки кино завязана на кинотеатрах, на физическом хождении в залы. Наконец, само изобретение братьев Люмьер (а они, вопреки массовым заблуждениям, изобрели не столько кинематограф, сколько систему массового киносеанса. — Ю. Г.) было рассчитано на публику, в отличие от аппарата Эдисона для индивидуального просмотра (его киноаппарат давал возможность смотреть кино в глазок единственному зрителю. — Ю.Г.). Эдисон победил Люмьеров?»

Еще одна мысль: «Во Франции устроили забавную акцию в момент локдауна (первого — не того, что устроен сейчас. — Ю. Г.), когда кинотеатры были закрыты: парижанам показывали фильмы на стенах домов. И люди, которые не могли выходить из дома, смотрели кино из окон. Помимо этого, цифровой прокат — это не спасение во французской ситуации: пока действует запрет на одновременный выход фильмов в кино и онлайне. Онлайн — четыре месяца спустя после физического проката. Это было введено для того, чтобы обеспечить прокатную судьбу фильмов. То же самое с показом на ТВ: выход фильмов на платных телеканалах возможен только через восемь месяцев после проката в кинотеатрах. Во Франции считают, что кино живет в кинотеатрах, оно объединяет людей. Но сейчас, когда локдаун сильно ударил по системе, уже раздаются голоса тех, кто считает, что французское кино может жить и в онлайне. Хотя Каннский фестиваль по-прежнему отказывается от онлайна как явления и не берет в конкурс фильмы, снятые для онлайн-проката». 

4. Мои коллеги не вполне правы. Именно Каннский фестиваль первым показал два фильма производства компании Netflix, которая стала лидером производства картин для онлайна, переманив к себе серьезных режиссеров. Но когда Netflix отказалась соблюдать вышеупомянутое французское правило про выход в онлайн только через четыре месяца после проката, произошел конфликт и Festival de Cannes от них отказался, как и вообще от фильмов, которые не собираются выходить в кинотеатрах.

Беда, однако, в том, что 2020-й фактически обрушил фестивальное движение, и проблема в том, что оно само было радо обрушиться.

Мне повезло попасть на главные фестивали мира в начале 1990-х, когда они формировали законы и киноискусства, и киноиндустрии. Открытая Каннским фестивалем датская «Догма», которая еще в конце 1990-х не рекомендовалась перед кассами кинотеатров (в том числе в России), ибо влияла на людей с вестибулярными проблемами, сформировала эстетические каноны современного Голливуда, в котором сейчас без трясущейся камеры, дающей ощущение живой действительности, не снимается ни один фильм. Главное: какая была атмосфера на фестивалях — заводящая, энергичная! Куда всё это делось? Куда исчезли фантастические треугольные рекламные тумбы с набережной Круазетт?

Между тем, катастрофа с фестивалями достигает своего пика. 17 декабря пришло сообщение, что февральский Берлинский киносмотр пройдет в онлайне. 18-го — что не в онлайне, зато в два этапа: сначала, кинобизнес в онлайне, а летом — в обычном формате для зрителя.

5. Мы уже начинали поднимать эту тему, но ее необходимо заострить. В 2020-м году онлайновые, они же стриминговые фильмы, впервые стали играть для зрителя ведущую роль. Ведь основные голливудские хиты попросту не вышли. Очередная серия бондианы перенесена на весну, но какой окажется ее судьба, бог весть. Важнее, однако, другое. «Оскар» изменил правила своей игры. Они начнут действовать с 2024 года и формируют новые стандарты для фильмов, претендующих на получение номинаций: расовые, национальные, гендерные, сексменьшинские и пр. Подождем 2024-го — мало ли что еще случится? Но вот то, что Оскар, в отличие от Каннского фестиваля, уже несколько лет как приравнял прокатное кино к онлайн-кинематографу, это точно. Ряд картин Netflix — та же «Рома» Альфонсо Куарона — уже становились оскаровскими хитами. Но этот год явно станет первым, когда фильмы из онлайна завоюют все главные «Оскары». Один «Суд над чикагской семеркой», о котором мы писали, отхватит четыре-пять.

6. Произошел разрыв в системе современного кинопроизводства. А фактически и ее уничтожение. А это значит: кино станет бедным. Ведь фильмы уже давно не делались под эгидой одной страны. Даже голливудские: это всегда совместное производство США-Великобритании-Китая-ОАЭ и т. д. А уж лучшие авторские фильмы, победители самых весомых фестивалей, уже лет 10-15 имеют примерно такой ряд стран-производителей: Франция-Великобритания-Гонконг-Германия-Дания- Италия-Южная Корея-Китай-Россия-Аргентина (где тоже наметился подъем кинопроизводства)
Ну и какие сейчас возможны копродукции в кино, если самолеты между разными странами — и те почти не летают?

7. В конечном счете, произойдет удар по серьезному киноискусству, потому что стриминговое и телекино, снимаемое для небольших экранов (даже при размерах телевизоров для богатых — эти размеры смешны по сравнению с киноэкраном), делается по более упрощенным законам, нежели кино Хичкока, Антониони, Феллини, Тарковского и Кубрика. Валерий Тодоровский говорил, что снимает свое обычное кино по полминуты в день, а «Оттепель», кажущуюся сравнимой с большим кино по плотности кадра, снимал по семь минут ежедневно.

8. Вам это может показаться ерундой, а это тоже важно. Во многих странах проходили недели-фестивали-презентации современного иностранного кино. В одной России — и не только Москве — их бывало до тридцати в течение года. В то же время фестивали русского кино стали традиционными в десятках крупнейших городов мира. И что? Всему конец. Помимо прочего, это удар по популяризации иностранного кино в СМИ. Ведь на такие фестивали выезжали критики. Скажем, та же Франция ежегодно проводила в январе показы новых фильмов для европейских кинопрокатчиков (и был год, когда Россия стала страной № 1 в мире по показам французского кино) и организовывала интервью для лучших наших кинокритиков с ведущим французскими звездами, которых просто так не достать. И что теперь? Система разрушена раз и навсегда. Никто никуда не приедет. Никого никуда не пустят. Никто не сможет содействовать раскрутке лучших зарубежных картин.

9. Но ладно бы речь шла только об иностранном кинематографе. В той же родной России достаточно патриотов, которые требуют показывать в кинозалах только наше кино.

Это очень интересная ситуация. Потому что я уверен, что если наших кинопатриотов, включая депутатов Госдумы, заставить смотреть только отечественное кино, то они рванут из залов в первые минуты показа. Да, в России снимают и очень хорошие картины. Другое дело, я очень сильно сомневаюсь, что наши кинопатриоты и депутаты, с одной стороны, и я, с другой, сочтут хорошим отечественным кино одно и то же.

Хуже, однако, другое. Мы с патриотами и депутатами кое в чем сойдемся. А именно в том, что девяносто процентов нашего кино — туфта. И тогда патриоты придут к радикальному выводу: пусть лучше народ смотрит иностранное кино. Иначе революция грянет скорее, чем от низких пенсий и массовых увольнений.

 Юрий Гладильщиков (Москва)

Первоисточник: rfi.fr »