Может ли театр прожить без зрителя? А зритель без театра? Рассказываем о том, как культура жила и выживала в год пандемии 2020-й, и о том, почему кинозвездам теперь трудно найти партнеров на интимные сцены.

Две недели назад в Берлине прошла церемония награждения лауреатов премии Европейской киноакадемии. Главная награда досталась картине Томаса Винтерберга «Еще под одной», но мы сейчас о другом. На сайте киноакадемии шла прямая трансляция события, и если вы видели в своей жизни что-то более смешное и трогательное — поделитесь информацией. Представьте себе: небольшой зал, в нем — парадно одетые академики-«вручанты». Перед ними — стена, похожая на увеличенные медовые соты, в каждой соте — своя маленькая жизнь. Это — номинанты, явившиеся в свои зумы на церемонию. То есть практически зрительный зал. Дальше — все как всегда — объявление победителей, речи, поздравления, тайные слезы. Так теперь проходят главные культурные и не очень события…

Один из «культурных» итогов этой войны с вирусом очевиден: культура без нас проживет, мы без нее — нет. Как выяснилось, культуре мы и не очень-то нужны. Ей не нужны наши рукопожатия, наши объятия, наши запахи, наши толпы, приходящие ее приветствовать. Ей не обязательно нас видеть. В России, например, театральные залы сейчас можно заполнять только на 25 процентов, то есть может быть занято лишь каждое четвертое место. И ничего — актеры немного напрягались поначалу, видя непривычно большое количество пустых кресел, потом привыкли. Если завтра распорядятся заполнять залы на 10 процентов — привыкнут и к этому. Послезавтра вообще отменят зрителей оффлайн — купившим билеты включат трансляцию, актеры будут играть в пустом зале. И ничего, и привыкнут. Казалась бы, такая прочная и необходимая связка «зрелище — зритель» ослабла по всей длине, но от этого страдает лишь финансовое положение театров, у которых отняли возможность зарабатывать на билетах. 75 процентов зрителей отсеялись — ровно те, для кого поход в театр был больше светским событием, нежели культурным. Театралы составили те самые стойкие 25 процентов.

При этом с началом пандемии у людей вдруг проснулась зверская потребность в культуре. Стоило закрыться музеям и отмениться выставкам, как поднялся всеобщий плач: «То есть как это закрылись?! А что я буду делать без Лувра (Прадо, Эрмитажа, Музея прикладного искусства, музея паровозов etc.)?!» Люди, последний раз побывавшие в музее с классом на экскурсии в 1975 году, взвыли от отчаяния. То же самое — с консерваториями и филармониями. Вдруг выяснилось, что без Баха да Шнитке не представляют собственной жизни 90 процентов населения планеты.

Скоро год как практически отпала культура кинотеатрального просмотра — кино переместилось онлайн. Даже те, кто признавал кино только на большом экране, в силу необходимости вынуждены были променять большой кинотеатральный экран на маленький экран компьютера. Увеличились продажи домашних кинотеатров — на скорое возвращение к нормальной жизни с походами в кино никто не рассчитывает, а смотреть кино лучше все же на экране домашнего кинотеатра, чем ноутбука.

По кинематографу пандемия ударила сильнее всего как по наиболее затратному виду искусства. Кряхтя и хромая, прошел в усеченном виде Венецианский кинофестиваль. Испытывая непреодолимое желание утереть нос отмененным Каннам, венецианская Мостра напоминала утренник в больнице — все участники чуть ли не через день бегали сдавать тест на коронавирус, фестивальная территория кишела врачами, а из зала тебя могли запросто вывести под белы руки после второго предупреждения за снятую в темноте маску. По залу шныряли наблюдатели, строго охраняющие высшее предназначение маски. Утерла ли Венеция нос конкурентам — сказать трудно, но мероприятие вышло со всех точек зрения сомнительным.

Объявив начало аккредитации, вдруг опомнился Берлинский фестиваль, решивший отменить сам себя и ушедший в онлайн. Участники и гости Берлинале в наступающем году в будут сидеть по домам и ходить на фестивальные показы из кухни в гостиную. Разумеется, ни атмосферы фестиваля, ни особого духа, объединяющего профессионалов со всего мира, не будет, но кино-то никуда не денется. Кино будет идти в том же режиме, что и на «настоящем» киносмотре.

Фестивали фестивалями, но чтобы они состоялись хотя бы онлайн, нужны, как нетрудно догадаться, фильмы. Нужны деньги и условия. И вот тут кроется самая большая подстава для сегодняшнего кинематографа, на котором подлый коронавирус потоптался основательно. Отложенный эффект скажется через некоторое время — просто мы его еще не почувствовали. Зато почувствовали владельцы кинотеатров, понесшие огромные убытки. Например, во Франции, самой, как считается, синефильской стране, возобновившей прокат раньше всех — в конце июня, продажи билетов упали на 70 процентов. А через месяц большинство кинотеатров закрылось снова — стало понятно, что без голливудских блокбастеров им не выжить. Но голливудские блокбастеры не спешат — один за другим откладываются прокаты фильмов. Самое неприятное еще впереди — потери американского рынка обещают стать фатальными для индустрии. Предполагается, что в 2020 году Голливуд заработает примерно в четыре раза меньше, чем в 2019-м.

Многим кажется, что вот сейчас восстановят производство — и все встанет на накатанные рельсы, пойдет как раньше. А между тем еще летом 2020 года Альянс телевизионных и кинопродюсеров США опубликовал план возобновления производства в условиях пандемии. В плане прописаны условия, которые необходимо соблюдать, если не хочешь, чтобы съемки остановили, а тебя оштрафовали. Так, например, продюсерам рекомендовано разделить площадку на зоны, а команду — на группы, чтобы минимизировать контакты. Каждый съемочный день должен начинаться с измерения температуры. К каждой съемочной группе приставлен «смотрящий», который в случае чего будет грозить пальцем и принимать меры. Даже страшно представить себе, насколько все это тормозит процесс. Выполнять все до одного требования вообще практически невозможно, поэтому большинство фильмов попросту остановились.

Теми же правилами предписаны такие неожиданные вещи, как уменьшение количества поцелуев и драк в фильме — понятно, ради минимизации контактов. В фильмах появится огромное количество компьютерной графики там, где раньше были живые люди и живые съемки. Никаких массовых сцен. Особенно это касается детских фильмов. Любые скопления детей в фильме запрещены. Одинокие дети отныне станут главными героями детского кино. Сплошной «Один дома».

Екатерина Барабаш (Москва)

Первоисточник: rfi.fr »