Через несколько десятков лет конфликт локализовался и вернулся к своим истинным размерам, однако не исчез окончательно и не исчезнет в будущем. До тех пор, пока еврейское государство пытается убедить другую сторону в том, что существует только одна версия произошедшего в 1948, о каком-либо примирении внутри Израиля или за его пределами говорить не приходится.

«В 1948 году мой дед бежал, также как и дед Тарека. Но мой дед вернулся, а дед Тарека остался в лагерях беженцах в Ливане, где Тарек живет и по сей день» — эти слова принадлежат  Джоржу Дику, послу Израиля в Азербайджане, который написал (в преддверии дня Накбы) об истории своей семьи в Твиттере.

Дик – христианин. Он служил в армии, много лет является госслужащим, занимает хорошую должность (посол!) и чувствует полную лояльность в отношении государства Израиль. Его точка зрения проста – тот, кто бежал или не вернулся тогда, в 1948 году в Израиль проиграли. Надо было возвращаться или оставаться в своих домах несмотря на войну, и тогда, гляди, и не было бы никакой палестинской проблемы, и все бы жили в своих домах долго и счастливо, как семья Джоржа Дика.

При ближайшем рассмотрении эта простенькая и складная теория рассыпается в прах. Допустим, деду автора повезло, и он смог вернуться в свой дом и родную деревню невзирая на то, что на какой-то момент бежал в Ливан, опасаясь за свою жизнь и жизнь своей семьи. Но что делать с остальными 700 000 беженцами, которым вернуться домой не удалось? Ведь многие пытались вернуться после войны, но вместо привычных просторов времен мандата и Османской империи наткнулись на вооруженных пограничников и колючую проволоку. Израиль совершенно не хотел принимать обратно тех, кто при разных обстоятельствах (около 70% покинули свои дома  из-за военных операций Хаганы, Лехи и Эцеля), и делал все возможное, чтобы такие беженцы, как дед израильского дипломата Джорджа Дика остались по ту сторону забора.

Также, разумеется возникает и вопрос о том, почему в 1948 этот молодой человек араб-христианин бежал в чужую страну и чего он боялся, ибо согласно израильской версии, с которой полностью согласен и внук Дика-старшего, мирных жителей никто и пальцем не тронул, а страх им внушала исключительно арабская пропаганда. Исторические документы, которые Израиль тщательно скрывает с помощью военной цензуры, указывает на обратное, и до тех пор, пока еврейское государство пытается убедить другую сторону в том, что существует только одна версия того, что произошло, о каком-либо примирении внутри Израиля или за его пределами говорить не приходится.

Примечательно, что на протяжении второй половины двадцатого века арабские страны только и делали, что старательно выжимали сок из палестинского лимона. Одни делали политический капитал на поддержке палестинцев и обвиняли других в том, что они их поддерживают меньше и хуже, чем первые. Другие с удовольствием использовали образованных палестинских специалистов и учителей для развития своего общества, и избавились от них при первой же возможности (Кувейт депортировал тысячи палестинцев когда Ясер Арафат, самопровозглашенный палестинский лидер, поддержал Саддама Хуссейна в 1990 году).

От имени палестинцев и всей арабской нации Гамаль Абд аль-Нассер развязал войну с Израилем, в ходе которой были захвачены Синай, Голаны, Западный Берег и Газа. В 1967 году Лига Арабских Государств издала свою знаменитую Хартумскую резолюцию. «Нет признанию с Израилем, нет переговорам с Израилем, нет миру с Израилем» решили лидеры арабского мира. Под этой резолюцией послушно подписался и основатель ООП Ахмад Шукейри, который был не более, чем марионеткой в руках египетского президента. Муамар Каддафи, Саддам Хуссейн и Хафез аль-Асада натравливали палестинские группировки друг на друга и на своих врагов, и умело раздували угли ненависти, подбрасывая денег и оружия террористических организациям, которые действовали на их территории.

Так обстояли дела вплоть до середины девяностых годов. Уже тогда арабские лидеры отдавали себе отчет, что ситуация в регионе меняется, экономическая ситуация ухудшается, а иранское влияние растет. С палестинским конфликтом надо было заканчивать, но на этот момент контролировать палестинское руководство, как ООП, так и ХАМАС было уже невозможно. Мубарак пытался заставить Арафата поставить подпись под мирным договором,  саудовские лидеры опубликовали в 2002 году мирную инициативу и прекратили финансировать ХАМАС, однако интифада Аль-Акса и не думала прекращаться и бушевала еще несколько лет. С тех пор по региону пронеслась «арабская весна», Иран подмял под себя часть Сирии и Йемена и оттуда пытается «диктовать свою непреклонную волю» Саудовской Аравии.

Очевидно, что в этой ситуации Эр-Рияду, Абу-Даби и Каиру уже не до палестинской проблемы, однако там, как и в Израиле, отказываются понимать, что без адекватного и приемлемого обеими сторонами решения этот конфликт сам по себе не решится, и что когда людям терять нечего, то даже агрессивный анти-палестинский кампейн, который был развязан в Саудовской Аравии, или угрозы Дональда Трампа о том, что «будет еще хуже»  — не действуют. Когда-то арабским странам была выгодна палестинская тема, а сегодня уже нет, но изменившаяся геополитическая ситуация и иной настрой арабских лидеров никак не влияют на решение проблемы здесь, в Израиле и Палестинской Автономии. Через несколько десятков лет конфликт, наконец, локализовался и вернулся к своим истинным размерам, однако не исчез окончательно и не исчезнет в будущем, как этого хотелось бы лидерам израильского правого лагеря.

Госсекретарь Майк Помпео приехал на этой неделе в Израиль для того, чтобы не сказать тех слов, которых ждал от него лично Биньямин Нетаниягу и все поселенческое лобби. Помпео мог спуститься с трапа самолета и сказать «Можно все». На самом деле, он мог даже не рисковать своей жизнью, а послать Нетаниягу сообщение в вотсапе и добавить к нему веселый смайлик. Израильский премьер хоть и разменял восьмой десяток, но в смайликах разбирается превосходно.

Но Помпео вновь сказал что-то неоднозначное, что нельзя расценить как зеленый свет для аннексии Иорданской долины или любой другой части Западного Берега. Дело в том, что даже в Белом доме понимают то, что отказываются понимать ярые сторонники немедленной аннексии: никаких израильских проблем этот шаг не решит, зато создаст кучу проблем как Израилю, так и его союзникам, и в первую очередь США. К чему Вашингтону сегодня портить отношения с Египтом, Саудовской Аравией, Пакистаном, Индонезией и прочими странами, где это решение примут в штыки? Вполне возможно, что верхушка в этих странах не склонна считать этот шаг, который облечет в законодательство реальность, которая воцарился на палестинских территориях в 1967 году, но смогут ли верхи объяснить низам, что последнее, что их волнует в разгаре пандемии и падения цен на нефть это палестинский вопрос? Скорее всего, что ход событий будет диктовать та самая «улица», где действуют и исламистские движения, и националисты-поклонники Насера и обычные люди, которым десятки лет внушали, что нет у арабского и исламского мира других забот, кроме как благосостояние палестинского народа.

Но самое главное, это конечно то, что сами палестинцы никуда не исчезнут. Ведь даже после 1948 года, когда не случайно опустели их города и деревни, они отказались стать призраками и бесплотными тенями. Палестино-израильский конфликт нуждается в решении. Вопрос о Накбе и ее месте в национальной истории соседнего народа должен найти свой ответ, а конфликт – свое решение, и иного выхода из этой ситуации не существует. Если в рамках «плана Трампа» Израиль аннексирует ту или иную часть Западного Берега- договариваться будет, увы, еще сложнее. Узелки, которые завязываются все плотнее и плотнее по мере того, как проходят годы, уже невозможно будет развязать. На сегодняшний день все еще открыто, и запись в израильско-палестинской Книге судеб еще можно изменить. Для этого нужна политическая воля и четкое понимание того, что сила действия равна силе противодействия, а обеспечить мир поможет не столько оружие, сколько дипломатия.

Первоисточник: relevantinfo.co.il »