Питер-Хайне Нильсен - один из немногих, если не единственный сегодня англоязычный гроссмейстер, кто не стесняется регулярно и публично указывать на недостатки в работе международной федерации, выделять главные проблемы, давить на болевые точки. Раньше таких было минимум двое, но ещё в предвыборный период Найджел Шорт примкнул к команде Дворковича, и после того как власть сменилась, а сам англичанин занял должность вице-президента, из его твиттера и публичной риторики напрочь исчезла какая-либо критика.

Нильсен же подчёркивает: он тоже поддерживал новых людей в руководстве ФИДЕ, поддерживал предвыборную программу российского кандидата, поэтому теперь имеет право задавать вопросы.

В интервью сайту lichess.org датчанин подробно объясняет, почему нынешняя ФИДЕ, вопреки обещаниям президента, не только не стала более прозрачной, но и наоборот.

Нильсен обращает внимание на решение, принятое на первом же заседании Президентского совета в ноябре 2018 года в Лондоне: "Разработать и оформить договор о неразглашении для членов Президентского совета, исполнительной дирекции и других сотрудников ФИДЕ".

"Решение уже говорит само за себя, как и тот факт, что заседания Совета при предыдущем руководстве были открыты для публики, теперь же проходят за закрытыми дверями. Говоря прямо, со структурной точки зрения ФИДЕ стала очевидно менее прозрачной", - сетует гроссмейстер и напоминает, что незадолго до выборов Аркадий Дворкович обещал ровно обратное - "вывести ФИДЕ на новый уровень профессионализма, эффективности, прозрачности".

Сейчас, по словам Нильсена, мы не знаем, кто что предлагает на начальственных собраниях, чьи идеи принимаются, проходят ли дебаты, голосует ли кто-то против. "Всё, что нам разрешено знать, - список готовых решений. Это отнюдь не обещанный "высочайший стандарт прозрачности", напротив - это вовсе не прозрачность".

О том же мы говорили в сентябре с Маиром Мамедовым - единственным из нынешнего руководства, кто заботится о репутации ФИДЕ и поддерживает обратную связь с шахматной общественностью через настоящие, а не обслуживающие интервью.

Из беседы с ним мы, например, узнали, - спустя почти год, - что переход от одной системы розыгрыша женского первенства мира к другой, в результате чего пострадали несколько шахматисток, разрабатывал Эмиль Сутовский; что сам Мамедов на президентских советах ратует за то, чтобы "принять убыстрение шахмат как магистральную и генеральную линию проведения соревнований", но не находит в этом весомой поддержки; что на заседаниях "идут живейшие обсуждения", "Дворкович никого не останавливает, все мнения выслушивает, и если нет консенсуса, оставляет решение на потом".

"Почему многие решения в ФИДЕ принимаются так закрыто? Почему не посоветоваться с общественностью до того, а не после?"

"Это сложно, непродуктивно, зачастую даже невозможно, - отвечает вице-президент. - Думаю, что если с каждым вопросом идти в массы и выставлять его на суд широкой общественности, то в обозримом будущем ни по каким вопросам ни к какому решению не прийти. За руководство ФИДЕ проголосовали на Генеральной ассамблее. Эти люди выбраны большинством, им оказали доверие".

На тему прозрачности Нильсену в твиттере оппонирует его соотечественник, ныне представляющий Шотландию гроссмейстер Якоб Огорд: мол, в любой здоровой организации есть разговоры, которые должны оставаться конфиденциальными. Например, согласно Огорду, не станет же жена Нильсена, теперь литовский политик Виктория Чмилите докладывать общественности о каждых своих переговорах.

"Да, много что решается в частных беседах, - отвечает Нильсен, - но формальные решения в любых демократических организациях принимаются открыто и прозрачно. В любом парламенте предложения проходят через открытое голосование. Таким образом мы точно знаем, за что голосуют наши политики.

В ФИДЕ происходит всё наоборот. Вот, к примеру, Найджел Шорт. До выборов он активно высказывался за прозрачность внутри международной федерации. Сейчас мы видим, что с прозрачностью дело обстоит хуже, но понятия не имеем, боролся ли Шорт против этого, остался ли в меньшинстве, или же просто решил забыть свои обещания. В демократической организации мы могли бы посмотреть, кто как голосовал, например, за упомянутый выше договор о неразглашении. Здесь у нас нет такой возможности".

В нормальной прозрачной парламентской системе повестка публикуется заранее, в определённые сроки, и тогда общественность может влиять на своих представителей, убеждать их в чём-либо, напоминать о предвыборных обещаниях, поясняет Нильсен. В случае с ФИДЕ мы узнаём об изменениях уже тогда, когда они произошли. "Нет открытых слушаний, не публикуется повестка дня. Вместо этого обсуждение важнейших тем переносится на закрытые форумы".

Собеседник напоминает ещё об одном предвыборном предложении Шорта: полностью обнародовать финансовые интересы членов Президентского совета ФИДЕ.

"И это тоже из "настоящей" политики, - говорит Нильсен. - Моя жена - член Парламента Литвы, поэтому я обязан зафиксировать все свои финансовые интересы - где работаю, чем владею, приобрёл ли доли какой-либо компании и так далее. Это считается обычным и совершенно естественным явлением в условиях прозрачной демократии.

Есть люди, принимающие решения по государственному бюджету (аналогично в шахматах - бюджету ФИДЕ). Очевидно, есть и риск возникновения конфликта интересов. Общественность имеет право знать, что у тех, кого она выбрала на должности, нет личных мотивов, личных побуждений, когда решения принимаются якобы для общего блага. Нужно не только не допустить конфликта интересов, но и вообще исключить такую возможность, тем самым защитив демократические основы ФИДЕ. Это стало бы ключевым в борьбе с коррупцией в ФИДЕ и заставило бы общественность доверять федерации как демократическому институту в гораздо большей степени, чем сегодня".

* * *

В том же интервью Питер-Хайне Нильсен высказался ещё о "Большой швейцарке", в которой разыгрывается путёвка в турнир претендентов, и лицензировании тренеров ФИДЕ. Мы решили не примешивать эти проблемы к той, что представляется нам наиболее важной.

Chess-News: За всё время работы нового руководства ФИДЕ мы не раз обращались к русскоязычным членам команды за комментариями, интервью - как публично, так и частно. Неоднократно обращались к самому Аркадию Дворковичу с просьбами прокомментировать ту или иную информацию. Всякий раз (за единственным упомянутым исключением) получали одну и ту же реакцию - самую распространённую в нынешней России. Ту, которую уже практически неизменно получают независимые СМИ, когда обращаются к провластному политику с наболевшими темами; ту, которую, к примеру, получил недавно интернет-проект "Редакция", готовя выпуск о громкой авиакатастрофе с почти сотней погибших.

Первоисточник: chess-news.ru »